Читать книгу "Очаровательный соблазнитель - Александра Хоукинз"

Эмара озадаченно переспросила:

– На торгах? – Она потянулась к Уинни, в ее глазах плескался растущий ужас. – Разве мы не должны сообщить об этом властям? Этот человек может быть опасен…

– Кто станет перечить отцовской воле? Насколько я знаю, судья сам будет участвовать в торгах.

– Уинни!

Эмара была вне себя от возмущения.

– Это всего лишь бедная, никому не нужная девочка. Неужели ты думаешь, что кому-то есть дело до очередной уличной проститутки?

В глазах Уинни вспыхнула бешеная ярость – и Эмара поняла, что ей не удастся отговорить подругу от задуманного.

– А почему именно здесь? – поинтересовалась она, смирившись со своей ролью в предстоящей авантюре.

– Нам поможет канал. – Взгляд Уинни скользнул по воде. Она еще раз мысленно прокручивала свой план.

Опять раздался ликующий возглас толпы, и Эмара обернулась. Нечто важное – и, скорее всего, незаконное – привлекло такую массу народа. Присутствие большого количества мужчин пугало ее.

– А как же они?

Уинни продолжала вертеть на плече зонтик, разглядывая толпу, которая так взволновала Эмару.

– Ты когда-нибудь видела боксерский поединок? – засмеялась мисс Бидгрейн, заметив испуг подруги. – Не бойся. Я не предполагала, что здесь будет бой, но суматоха может сыграть нам на руку. Поверь мне, эти мужчины настолько поглощены своими ставками, что сегодня им плевать на слабый пол.

* * *

Кинан закончил двадцать второй раунд, ударив кулаком прямо в незащищенный живот Вивера. Противник согнулся пополам и, повиснув на канатах в своем углу ринга, стал ловить воздух ртом.

– Готов биться об заклад: он еще несколько дней будет мочиться кровью, – произнес с долей сочувствия секундант Кинана и по совместительству его «колено», Том Гранди.

Как и Голландец, Том и сам когда-то выступал на ринге, но затем завязал с боями по настоянию молодой невесты. Однако полностью порвать с боксом он не смог, поэтому с готовностью выступал секундантом любого, кто к нему обращался. Том присел и подставил свое колено, чтобы Кинан смог передохнуть: у боксеров была тридцатисекундная пауза, прежде чем они снова сойдутся в центре ринга.

Голландец промокал губкой лицо и грудь Кинана.

– Ты собираешься драться, приятель? Или ты пригласил Вивера на танец? – Он никак не отреагировал на негромкий смешок Тома. – Вивер поплыл. Ты мог бы уложить его еще двадцать минут назад.

Кинан не стал спорить. Раунд длился до тех пор, пока оба соперника держались на ногах. Вивер не простоит и двух минут.

– Ставки слишком высоки, не стоит лишать удовольствия собравшихся. К тому же раньше Вивер был одним из лучших боксеров. Он заслужил, чтобы его последний бой стал достойным зрелищем. – Кинан убеждал не только своего собеседника, но и себя.

– Становишься сентиментальным, Милрой? – фыркнул Голландец, вероятнее всего вспоминая свой последний бой и его бесславный конец.

Кинан оскалился, по выражению лица приятеля догадавшись о его мыслях.

– Просто зарабатываю себе на кусок хлеба.

Никто не мог бы назвать его сентиментальным. Милрой ни разу не позволил чувствам взять верх над холодным расчетом.

– К бою! – крикнул судья. – Боксеры на середину!

– Прикончи его! – велел Кинану Голландец.

Бесстрастный взгляд Милроя скользнул по сопернику. Вивер выглядел жалко. Бывший чемпион Паддингтона, пошатываясь и припадая на левую ногу, вышел на средину ринга. Из носа у него с каждым выдохом капала кровь, от чего деревянный ринг становился скользким.

Готовые к бою соперники встали в стойку. Они были похожи на полуголодных псов, которые только и ждут, как бы вцепиться друг другу в глотку на потеху публике. Рефери объявил начало раунда. Кровь так громко шумела у Кинана в ушах, что он не слышал слов судьи, только видел, как шевелятся его губы. Милрой бросился в атаку.

Он боксировал, не прибегая к особой тактике: его намерения были абсолютно очевидны. Кинан шагнул вперед, готовый встретить удар выбившегося из сил Вивера. Его соперника шатало из стороны в сторону, усталость не позволяла ему как следует замахнуться. Кинан увернулся от увесистого кулака и нарочно наступил Виверу на ногу. Соперник потерял равновесие и постыдно растянулся на ринге.

– Запрещенный прием! – завопили секунданты Вивера, пытаясь перекричать ревущую толпу.

Дерущиеся не обращали на них внимания. Вивер вскочил на ноги с бо́льшим проворством, чем ожидал от него Кинан, и бросился на соперника. Фатальная ошибка – потерять самообладание. Кинан крепче сжал кулак. Один хороший удар не повредит его руке. Вивер пригнулся, намереваясь схватить его за ноги, но Кинан оказался проворнее. Его правый кулак впечатался противнику в висок. Меткий удар. Соперник Кинана закатил глаза и беззвучно рухнул на ринг. Да и разве можно было что-то расслышать, когда ликующая толпа скандировала прозвище Милроя:

– Без-рас-суд-ный! Без-рас-суд-ный!

Кинан ненавидел это прозвище, не любил, когда его так называли, считал насмешкой. Он поднял руки – бесспорная победа. Плевать ему на лесть. А на деньги и подавно – он и так достаточно богат. Не только Вивер сегодня последний раз был в ринге.

* * *

– Мисс Бидгрейн, я знаю, что вы спешите, – пытался перекричать гудящую толпу Инч. Этому молодому здоровяку с обветренным лицом пришлось нагнуться пониже, чтобы его было слышно. – Безрассудный Милрой устроил Виверу настоящую взбучку! Тот весь истекает кровью. Из-за его поражения эта пьяная толпа просто беснуется.

Сзади к ним подошел Гар. Почти двадцать лет из своих тридцати с небольшим он верой и правдой служил Бидгрейнам. Услышав последние слова лакея, Гар мрачно кивнул:

– Инч прав: промедление может дорого обойтись. Нам, мисс, нужно побыстрее убраться отсюда, пока не объявили имя победителя.

Уинни и Эмара осмелились приблизиться к толпе зевак. Поверх голов ликующих зрителей Уинни неодобрительно взглянула на возвышающийся ринг. На первый взгляд силы боксеров были неравными. Взъерошенный шатен был на добрых десять сантиметров выше и килограммов на двадцать тяжелее соперника. Другой боксер выглядел моложе. Его крепкое сложение с лихвой компенсировало проигрыш в весе. Уинни вздрогнула, когда он ударил здоровяка под дых, доказывая, что исход боя зависит от мастерства, с которым он владеет своими рельефными мышцами. Его соперник захрипел и согнулся пополам, из носа хлынула кровь.

– Меня сейчас стошнит, – прошептала Эмара, зажимая рот рукой, затянутой в перчатку.

Ее лицо стало таким же белым, как кружевной воротничок на ее платье.

При иных обстоятельствах с Уинни случилось бы то же самое. Она не могла бы сказать с уверенностью, что ее пугает больше: боксеры, которые жестоко избивают друг друга, или толпа, которая их подзадоривает. Девушке казалось, что и те, и другие просто звери.