Читать книгу "Противостояние. Обама против Путина - Алексей Пушков"

В ответ Россия получила не согласование интересов, а чисто «одностороннюю» политику США — от выхода США из Договора по ПРО до «второй волны» расширения НАТО на восток. Администрация Буша стремилась максимально воспользоваться стремлением России к сотрудничеству, не желая при этом серьезно учитывать российские интересы. Это показал и демонстративный срыв «плана Козака» по Молдавии (который правомерно было бы назвать «планом Путина»); и открытая поддержка Виктора Ющенко и «оранжевых» на Украине; и усиленные попытки вовлечь Украину в НАТО; и вооружение Грузии с целью подготовки ее к войне против России. При этом экономическое и инвестиционное сотрудничество с Россией так и не стало приоритетом администрации Буша. Возросший в 2006–2007 годах поток инвестиций с Запада, и прежде всего из Европы, в нашу экономику был связан в основном с экономической стабилизацией в стране, сравнительно высокими темпами ее развития, а также привлекательным характером проектов, в которых мог участвовать западный бизнес, но никак не тесным внешнеполитическим сотрудничеством.

Если опыт взаимодействия с США при Горбачеве, Ельцине и Путине о чем‑то и говорил, то лишь об одном: политическое сближение с США, поддержка их внешнего курса и односторонние уступки со стороны России НИКОГДА не приводили к широкому участию Запада в процессе модернизации российской экономики. Есть ли серьезные основания полагать, что на сей раз будет иначе?

Обратите внимание на позицию Китая. США выдвинули идею большой двойки (G‑2), Обама едет в Пекин, предлагает альянс Китаю. Но китайцы отвечают: партнерство, более глубокие отношения — пожалуйста, но никаких альянсов. Китайцы не хотят себя ограничивать, связывать себе руки обязательствами. Америка имеет сейчас слишком большую систему обязательств. И понятно, что администрация Обамы хотела бы привлечь другие страны к выполнению этих обязательств, которые она на себя взяла и которые ее уже частично завели в тупик — в том же Ираке, в Афганистане, в Пакистане. У США — огромная сумма обязательств. Должны ли мы помогать им и участвовать в этих обязательствах? Это непростой вопрос.

Однако совершенно ясно одно: вряд ли нам нужно позволить втянуть себя в поддержку США без совершенно ясных и определенных встречных шагов со стороны США. Лидеры США любят демонстрировать дружелюбие, хлопать своих российских партнеров по плечу, обозначать свое хорошее отношение к ним, называть их друзьями и т. п. На это в свое время попался Горбачев, а вскоре и Борис Ельцин. Джордж Буш попытался применить ту же тактику к Путину, но с меньшим успехом (хотя в 2001–2003 годах Буш получил немало уступок от Москвы). Таким образом, негативный опыт, который мы приобрели в этой сфере, может сыграть и позитивную роль. Мы не должны повторить прежнюю ошибку: ради видимости партнерства идти на серьезные уступки в сфере большой политики.

2011 г.

Закат Европы?

В США давно критиковали Евросоюз за отсутствие единого центра принятия решений и неспособность говорить одним голосом. «Если я хочу позвонить в Европу, то какой номер я набираю?» — сказал как‑то бывший госсекретарь США Генри Киссинджер, и его цитируют до сих пор. И действительно — куда звонить? У Евросоюза нет ни Белого дома, ни Кремля, а Еврокомиссия в Брюсселе, при всех ее полномочиях, не влиятельнее, чем национальные правительства.

И вот, по мнению карикатуриста из американской газеты «Интернэшнл Геральд Трибюн», теперь Европа преодолела этот недостаток. На рисунке — представитель США, похожий на министра финансов США Тимоти Гейтнера. Он назидательно говорит европейцам: «Дела пошли бы лучше, если бы Европа заговорила одним голосом». И все европейцы в одни голос, дружно кричат в ответ: «Хелп!» — «Помогите!».

Осенью 2011 года стало ясно: банкротства Греции, судя по всему, избежать не удастся. А последствия этого могут быть самыми мрачными, вплоть до развала еврозоны и гибели евро как единой европейской валюты. Такую опасность давно уже предсказывал известный финансист Джордж Сорос, да и не он один.

«Конец Европы» — так жестко оценил ситуацию американский журнал «Тайм». Что же, похоже, действительно пришел конец той Европе, которую мы все знаем и которая, объединившись в Евросоюз, была образцом социального благополучия и примером для всего остального мира.

«Попрощайтесь со старым порядком вещей», — пишет журнал «Тайм», имея в виду не только Европу, но и весь миропорядок, установившийся в конце XX — начале XXI века. Полный триумф Запада, наступивший после падения Берлинской стены, распада СССР и расширения НАТО вплоть до границ России, был не слишком долгим. Сегодня его ставит под сомнение не только растущая мощь Китая, который уже не стесняется использовать право вето в Совете Безопасности ООН, но и стремление к самостоятельной политике таких новых экономических центров силы, как Индия, Бразилия, ЮАР, Мексика.

И обратите внимание: не где‑нибудь, а именно в Европе прошли наиболее крупные беспорядки последних лет. Недовольные громили магазины, грабили банки и дома, поджигали офисы не в Москве или Дели, не в Кейптауне или Пекине, а в Лондоне и Бирмингеме, Афинах и Мадриде. Так Европа расплачивается за три греха.

Грех первый — вопреки заветам Библии, Европа, вслед за США, сотворила себе кумира: неолиберальную модель развития, которая сделала сверхприбыль главной целью экономического развития. Один из результатов: огромный разрыв между богатыми и бедными. Не случайно обезумевшая толпа недавно бесчинствовала именно в Великобритании. Как пишет журнал «Тайм», «в течение последних 20 лет Британия, как и США, были одновременно центрами создания огромных богатств и растущего разрыва в распределении этого богатства». И когда, в условиях кризиса, британское правительство начало сокращать бюджетные расходы, это ударило, прежде всего, по социально уязвимым слоям. И не приходится удивляться, пишет «Тайм», что «самые бедные слои населения в крупных европейских странах с самым большим экономическим неравенством теперь выходят на улицы. Удивительно лишь то, что это не произошло раньше».

Грех второй: Европа давно уже жила в долг. Отсюда — эпидемия бюджетных дефицитов и растущего госдолга, охватившая весь юг Европы, особенно глубоко поразившая Грецию. Правительства покупали социальный мир и благополучие ценой все новых заимствований. Но пришел кризис, и бесплатный сыр кончился, и туго натянутая пружина долговой мышеловки захлопнулась.

Грех третий: из кризиса не было сделано выводов. Точнее, какие‑то были сделаны, но европейская элита не захотела ничего всерьез менять — или не смогла. «С самого начала финансового кризиса мы знали, что весь порядок вещей в мире меняется самым глубоким образом, — пишет «Тайм». — Но мы попробовали отгородиться от этих изменений разговорами о временных ошибках и циклических спадах… Однако речь идет о кризисе, который не только сотрясает наши рынки, заставляет людей терять работу и нарушает перспективы национального роста, но и ставит под вопрос все наши представления о том, как функционирует современный мир, и, в частности, представление, что для каждого нового поколения, живущего на западе, жизнь становится все лучше, а возможности — все шире».