Читать книгу "Несчастливый брак - Хелен Диксон"

Экипаж остановился рядом с лошадью Шоны. Энтони, одетый в безукоризненного покроя сюртук и льняную сорочку, спустился на дорогу, неодобрительно глядя на сестру. Обнаружив ее на причале, растрепанную, без компаньонки, в окружении девиц легкого поведения и матросов, он счел подобное поведение недостойным положения, дарованного ей по праву рождения и полученного образования. Похоже, Шона совсем не уважает занимаемый им на острове высокий пост.

Тридцатипятилетний Энтони был высок ростом и светловолос, внешне скорее импозантный, чем красивый. Проницательный, расчетливый, несгибаемый, он готов был пойти на что угодно, лишь бы добиться от жизни желаемого. Через четыре месяца Кармелита должна была произвести на свет их первенца. Энтони надеялся, что родится мальчик, который станет его наследником и преемником.

На сестру он смотрел без тени улыбки, с выражением крайнего неодобрения на лице.

— Советую тебе отправиться домой, Шона. Ты не должна находиться в городе без компаньонки.

Посмотрев в суровые глаза брата, она вспыхнула от такого публичного порицания.

— Именно так я и собиралась поступить, Энтони, пока не увидела корабль. Я просто обязана была присутствовать при его швартовке.

Отвернувшись от сестры, Энтони обвел взглядом прибывших. Недовольство исчезло с его лица, и выражение сделалось приветливым.

Кармелита всматривалась в раскрасневшееся лицо Шоны пронзительными, холодными, точно воды шотландского озера, глазами, не пропускавшими ни единой детали. Прищурившись, точно готовящаяся к броску кобра, она перегнулась через бортик ландо и обратилась к Шоне:

— Ты только посмотри на себя, Шона, одета неподобающим образом, волосы растрепались. — Эти слова были произнесены с тихим неодобрением. В голосе Кармелиты слышался сильный испанский акцент.

— Я каталась верхом, Кармелита.

— Мадам, — спокойно обратился к ней капитан Фитцджеральд, — юная леди не заслуживает вашей критики. Она самая привлекательная особа из всех, кого мне до сих пор посчастливилось встретить.

Кармелита открыла было рот, чтобы резко возразить, но, увидев светящуюся в его глазах решимость, передумала. Горько улыбнувшись, она подавила желание сообщить ему, что Шона Маккензи — дитя самого дьявола. Отгородившись от капитана зонтиком, она продолжила распекать девушку:

— Ты становишься совершенно несносной, Шона!

— Постараюсь исправиться, — будничным тоном пообещала та.

Кармелита пронзила ее убийственным взглядом.

— Ты издеваешься надо мной?

— Разумеется, нет, Кармелита. И в мыслях не было ничего подобного.

Шона давно поняла: по возможности невестку стоит игнорировать, если же это невозможно, разговаривать с ней подчеркнуто вежливо.

Кармелита наградила ее взглядом, мечущим искры.

— У тебя склонность к общению с моряками и простолюдинами. Не так следует себя вести хорошо воспитанной леди, не такого поведения ожидает от тебя твой брат. Он несет за тебя ответственность. Как ты смеешь подводить его? Тебе следовало бы понимать, что к чему.

Шона вскинула голову. Стараясь угодить Энтони, она научилась разговаривать с Кармелитой с вежливым почтением, но не более того. Энтони считает жену своевольной, но это, по мнению Шоны, для нее чересчур мягкая характеристика. Надменная, сварливая, временами даже злобная — такие определения подобрала для невестки Шона.

— Пожалуйста, Кармелита, оставь эту тему, — с ледяной вежливостью ответила она, переводя взгляд на Энтони, который представлялся капитану Фитцджеральду. — Едва ли мне нужно напоминать о том, как себя вести. Я отвечаю перед своим братом, а не перед тобой.

— Не дерзи, Шона. О тебе же все будут судачить.

— Так вот в чем дело? Обо мне и теперь судачат.

Кармелита точно знала, когда остановиться, поэтому ничего больше не добавила, лишь высокомерно вскинула голову, показывая Шоне, что ничего не забудет.

Энтони представился капитану Фитцджеральду, представил жену и поприветствовал его на острове. Капитан поступил так же — представил первого помощника и особо выделил его преподобие.

— Видите ли, — весело сверкая глазами, пояснил Синглтон, наблюдая за тем, как священник шагает к ближайшей таверне на берегу, — капитан заботится о духовных потребностях команды во время долгого морского плавания.

Энтони кивнул, не заметив в словах первого помощника скрытого намека.

— Его преподобие действительно поддерживает моральный дух матросов?

— О да, веры на борту предостаточно. — «И рома тоже», — мысленно добавил он, но вслух, конечно, этого не сказал.

— Узнав о прибытии вашего судна, — проговорил Энтони, обращаясь к капитану, — я счел необходимым приехать и лично поприветствовать вас. Конечно же я о вас слышал. Ваше имя хорошо известно в этой части света.

Капитан удивленно поднял бровь:

— Неужели? Вы мне льстите, мистер Маккензи.

— Ваш корабль выглядит изрядно потрепанным.

— В нескольких днях хода от Вирджинии разразился шторм, по силе превосходящий все известные для тех широт и времени года. Мы отклонились от курса и потеряли свой конвой. Все же ущерб минимален и скоро будет устранен.

— Куда вы направляетесь?

— На Мартинику, а потом в Лондон. Я не намерен терять месяц или два, ожидая, когда соберется другой конвой, хочу попытать счастья и нагнать тот, с которым мы разминулись.

— Очень мудрое решение, — одобрил Энтони.

Будет великой удачей, если крупное торговое судно вроде «Жемчужины океана», идущее с грузом, сумеет избежать столкновения с пиратами всех наций, в больших количествах бороздящих европейские и американские воды. Именно по этой причине была организована система конвоирования для всех кораблей, за исключением разве что особенно быстроходных.

— Мы пополним запасы продовольствия и пресной воды, а затем продолжим путь. Я у вас в долгу, мистер Маккензи.

— Мы очень вам рады, капитан Фитцджеральд, и просим отужинать с нами сегодня вечером. Заодно расскажете мне новости о том, что сейчас происходит в колониях. Мне конечно же доставляют газеты из Вирджинии и Лондона, уж лучше старые новости, чем вообще никаких, но со сведениями из первых уст ничто не сравнится, так ведь? Позже я пришлю за вами и мистером Синглтоном экипаж.

Капитан Фитцджеральд развернулся, чтобы уйти, и его взгляд снова остановился на Шоне, все еще остающейся на прежнем месте. Он холодно посмотрел на нее из-под полуопущенных век. Внутренний голос предупреждал, что для свободолюбивого холостяка эта женщина представляет наихудшую угрозу, и, прими он приглашение Маккензи поужинать, не избежать словесной баталии с ней. Но она так привлекательна! Захария предпочел забыть об осторожности.

Шона выпрямила плечи и слегка подняла подбородок, пытаясь разрушить чары его колдовских глаз.