Читать книгу "Тетради Шерлока Холмса - Джун Томсон"

– О, вы правы! – подтвердил мистер Касселл. – Кто бы он ни был, это не дилетант. Человек, менее сведущий в живописи, чем я, решил бы, что картина подлинная. Однако здесь отсутствуют та текучая изменчивость облаков, та игра света на листьях и траве, которых Констебл умел добиться несколькими мазками кисти.

– Принимая во внимание все вышесказанное, мистер Касселл, – промолвил Холмс, откинувшись на спинку кресла и соединив кончики пальцев, – я совершенно не понимаю, в чем состоит затруднение, о котором вы упоминали. Если картина поддельная, вам нужно всего лишь послать за владелицей и сообщить ей об этом.

– Полностью с вами согласен, – ответил наш гость, – я так бы и поступил, но, к несчастью, существуют два обстоятельства, которые препятствуют этому. Во-первых, я не могу послать за владелицей, поскольку не знаю ее адреса. Она отказалась его сообщить, сказала только, что через пару недель сама зайдет в галерею за ответом.

Мистер Касселл положил картину на стол, оборотной стороной вверх. Взгляд Холмса лениво скользнул по ней.

Я знаю Холмса много лет. Не претендуя на исчерпывающее знакомство с его характером, я, однако, горжусь тем, что, как бы он ни пытался скрыть признаки зародившегося у него любопытства, я непременно их подмечаю. Другим людям это не всегда удается. Вот и теперь он лишь слегка приподнял правую бровь, плечи его напряглись, но мне стало ясно: какая-то деталь на обороте холста возбудила его интерес.

Уловив это, я пристально взглянул на картину, пытаясь понять, что именно привлекло его внимание, но ничего необычного не увидел. Оборот холста был закрыт обыкновенной коричневой бумагой, приклеенной к задней стороне рамы, возможно для защиты от пыли.

Холмс произнес:

– Вы упомянули о двух обстоятельствах, мистер Касселл. Первое – это то, что миссис Гринсток не оставила своего адреса. Адрес легко выяснить, дорогой сэр, если вы позволите мне навести кое-какие справки. Каково же второе обстоятельство?

Этот вопрос как будто несколько смутил мистера Касселла. Сделав извиняющийся жест, он ответил:

– Мне почти стыдно признаться, но это обычное любопытство. Кто эта дама, что называет себя миссис Гринсток? Повторюсь, я никогда не слыхал о коллекционере с таким именем. И для чего она спряталась под густой черной вуалью, которой в продолжение нашего разговора ни разу не подняла, словно боялась, что я могу ее узнать?

– Превосходно, сэр! – воскликнул мой друг. – Замечательный логический вывод!

Эта похвала, кажется, не слишком ободрила нашего гостя.

– Возможно, мистер Холмс, но личность ее так и осталась загадкой. Вы готовы заняться этим делом? Честно говоря, оно меня очень тревожит. Разумеется, я не стану покупать у нее эту картину. Но что, если она попытается подсунуть ее другому, не столь искушенному торговцу? Думаю, старая мудрость – Caveat emptor – применима в любом деле, но в данном случае на кон поставлена репутация всего художественного сообщества. Я не могу позволить обманщице, подделавшей полотно или воспользовавшейся подделкой другого художника, сбыть его с рук, выдав за подлинную работу прославленного мастера. Даже если не брать в расчет эстетические соображения, это явилось бы попустительством уголовному преступлению.

– Понимаю, – учтиво ответил Холмс. – Чтобы успокоить вас, я, разумеется, возьмусь за это дело. Вы сказали, что через две недели ваша посетительница снова придет в галерею?

– Да, мы так условились.

– В котором часу?

– В одиннадцать.

– Тогда, с вашего позволения, мы с доктором Уотсоном тоже заглянем в галерею в назначенный день, только на четверть часа раньше. А пока что скажите, можете ли вы оставить картину у нас?

Мистер Касселл, кажется, слегка удивился, но уступил просьбе и, пожав нам руки, удалился.

* * *

Как только за посетителем захлопнулась дверь, Холмс радостно засмеялся.

– За работу, Уотсон! – воскликнул он.

– А что мы будем делать, Холмс?

– Исследовать картину, разумеется! Но прежде попробуем кое-что разузнать о личности таинственной дамы. Будьте любезны, спуститесь вниз и велите Билли принести таз с теплой водой, полотенце, маленькую губку и чистую льняную тряпицу, а я тем временем загляну в свою картотеку[6].

Он взял с книжной полки пухлый том, а я вышел из комнаты, изумленный его распоряжениями. Для чего ему понадобилась эта картотека?

Я так и не нашел ответа на свой вопрос. Когда я вернулся в гостиную в сопровождении Билли, тащившего все необходимые предметы, Холмс стоял у камина с подшивкой газетных статей в руках, готовый зачитать вслух обнаруженные им сведения. Когда рассыльный вышел, он сказал:

– Итак, Уотсон, наш клиент предположил, что эта дама, миссис Гринсток, не пожелала открыть вуаль, чтобы он не узнал ее. Но если мистер Касселл действительно не знает коллекционера с таким именем, как он сам сказал, маловероятно, чтобы они с ней когда-нибудь встречались. Поэтому мне пришло в голову, что посетительница, возможно, желала скрыть какое-то уродство. Тут я вспомнил, что четыре года назад в газетах появлялось сообщение о трагическом происшествии, когда женщина получила ужасные увечья. Я особо отметил его, поскольку оно случилось близ вокзала Паддингтон, где у вас когда-то была практика. Имя пострадавшей тоже было весьма необычно. Я никогда не встречал его раньше. Поэтому я вырезал статью из «Дейли ньюс» и добавил в свою картотеку. Вот, Уотсон, можете прочесть сами.

Он передал мне подшивку, открытую на нужной странице. Это было сообщение под заголовком «Ужасный случай в Паддингтоне»:

Вчера вечером на Прэд-стрит в Паддингтоне сильно разогнавшийся кэб сбил проходившую мимо даму, миссис Лавинию Конк-Синглтон, проживающую на Кум-стрит в Бейсуотере[7]. Пострадавшая, вдова мистера Горация Конк-Синглтона, банкира и коллекционера-любителя, с множественными порезами и синяками на лице была доставлена в находящуюся поблизости больницу Св. Марии. Кэбмен, мистер Джордж Пакер из Бетнал-Грин[8], был доставлен в ту же больницу в бессознательном состоянии.

– Так ее муж все же был коллекционером! – воскликнул я.

– И наш клиент вполне мог его вспомнить, если бы она назвалась настоящим именем. Он даже мог узнать ее, хотя я в этом сомневаюсь. Полагаю, она носила плотную вуаль для того, чтобы скрыть шрамы. Когда мы с ней увидимся, у нас будет возможность проверить это предположение. А теперь, Уотсон, продолжим расследование. Будьте добры, расстелите на столе полотенце, и я приступлю к осмотру картины.