Читать книгу "Дневник безумной невесты - Лаура Вульф"

Но сегодня Мэнди с Джоном и мы со Стивеном решили просто отдохнуть, провести время вместе — впервые с того самого дня, как счастливая парочка объявила о своей помолвке. На часах половина девятого, а Стивен опаздывает.

Мэнди. Мы тут решили, что вам со Стивеном надо пожениться.

(Ну вот, понеслось. Тайный сговор женатиков, капающих вам на мозги, чтоб вы быстрее присоединились к их секте.)

Я. Как я уже говорила, нас вполне устраивает существующее положение вещей. Я не стремлюсь к браку. Возможно, вообще никогда не выйду замуж.

(О, вы бы видели, как они содрогнулись, когда я смачно, с расстановкой произнесла «ни-ког-да».)

Джон. Все незамужние женщины так говорят. (Я уже говорила, что Джон тот еще козел? Мэнди могла бы найти себе мужика получше, если бы не впала в панику, поняв, что ей вот-вот стукнет тридцатник.)

Я. Некоторые незамужние женщины именно так и думают.

Мэнди. Ты, конечно, из их числа. Просто вы со Стивеном встречаетесь уже целый год. Вы прекрасная пара. Он тебя просто обожает, и у него хорошая работа.

Я. Кассира в химчистке я тоже знаю больше года, и у него неплохая работа. Так, может, мне выскочить за него? Следуя твоей логике.

Мэнди. Сравнила. Стивен — программист. Это самая важная специальность двадцать первого века.

Я. Ты говоришь прямо как твоя мать.

Мэнди. Моя мама — мудрая женщина. Тебе стоило бы прислушаться к ее словам.

Мамаша Мэнди — как и моя собственная родительница — исключительно придирчивая дама, тиран во всем, что касается традиций, и ярая фанатка Эмили Пост[1]. Она в свое время вышла замуж за младшего юрисконсульта многопрофильной корпорации. Хорошо хоть, Мэнди не пошла по ее стопам и сделала карьеру в торговле недвижимостью.

Я. В одном вы правы: мы со Стивеном счастливы. У нас все хорошо. Зачем портить дело женитьбой?

Джон. Ты просто не признаешь очевидного. Без обид.

Я. Не говори глупостей. Почему я должна обижаться? Наоборот, ты укрепил мою веру в то, что женатые люди настойчиво подталкивают неженатых к вступлению в брак, поскольку недовольны собственным решением посвятить остаток жизни одному-единственному человеку.

(Так тебе, Джон! Пей свой кофе. И никаких больше эротических фантазий о Вайноне Райдер, ты, маленький извращенец.)

Мэнди. Ну, ты ведь можешь хотя бы подумать об этом. Посмотрим правде в глаза: тебе уже не двадцать пять.

Я. И что?

Мэнди. А то. Если не хочешь заказывать детей по каталогу, пора уже устроить свою жизнь.

(Ну почему меня все время призывают «устроить свою жизнь»?! Все уже устроено. Я — заместитель редактора в журнале «Раундап». Подключена к кабельному телевидению, и на мое имя приходят рекламные рассылки.)

Джон. Да и старость не за горами…

Господи, как я ненавижу этого парня!

Разумеется, я задумываюсь о замужестве. Еще бы, если все вокруг только об этом и твердят. Но мне не кажется, что с этим стоит спешить. Мое время еще не пришло. Возможно, никогда не придет. В этом нет ничего страшного. Я — образованная, умная женщина, которая довольна своей работой и имеет кучу друзей. Да, еще у меня потрясающий бойфренд. Я счастлива. Так зачем выходить замуж?

Ответ: не знаю. Завести ребенка может и незамужняя. Все, кто когда-либо «играл в доктора», знают это. Кроме того, я всегда смогу предложить убежище дьявольским отпрыскам Джона и Мэнди, которые, без сомнения, возненавидят отца, едва начнут понимать человеческую речь.

Я. О, Джон, ты всегда знаешь, что сказать.

12 июля

Мы познакомились со Стивеном на дне рождения нашего общего друга Джеймса. В самый разгар веселья Джеймсу подумалось, что Стивен, только что расставшийся со своей ужасной подружкой Дианой, и я, не имеющая бойфренда уже сто лет, могли бы встречаться. Что мы и сделали.

Я ничего не понимаю в программном обеспечении, он никогда не читал «Раундап». Но нам обоим нравятся романы Дика Френсиса, китайская кухня и секс. Не помню уже, как это случилось, но случилось: мы занялись сексом через три дня после знакомства в его квартире. Для справки: это был действительно прекрасный секс.

Но на вечеринке у Джеймса я не имела ни малейшего представления, что секс будет таким потрясающим. Тогда я только и знала, что передо мной симпатичный парень тридцати одного года от роду, что у него светло-каштановые волосы, карие глаза и необычная улыбка (он улыбается только левым уголком губ), что он одинок и не похож на тех, кто бросается на все, что движется. Более того, оказалось, что он умен (его знания политики простирались дальше пустой болтовни), очарователен (сказал, что у меня самые красивые голубые глаза, какие он только видел в своей жизни) и подкупающе мил в своей неловкости (назвав меня по ошибке Энни, он весь залился румянцем и краснел от смущения еще двадцать минут).

Но более всего с нашей первой встречи мне запомнилось, что он часто смеется.

Его смех, заразительный и громкий, просто очаровал меня. И я сдалась. Я пребывала в легкой эйфории, которая обычно предваряет первый поцелуй и заставляет сердце биться быстрее.

Через четыре месяца, когда мы уже вовсю встречались, я открыла бумажник Стивена, чтобы найти сдачу с двадцати долларов. Вместо этого я обнаружила свою фотографию. Она была с любовью запечатана в пластиковый пакетик и спрятана прямо за его водительскими правами.

На фотографии я сладко спала в гамаке. Стивен сделал это фото, когда мы вместе ездили на Файр-Айленд. На обратной стороне карандашом было еле-еле заметно написано: «Эми решила вздремнуть».

Вот тогда-то я и влюбилась.

15 июля

Сегодня мы со Стивеном валяли дурака. Вместо того чтобы пойти на работу, отправились на пляж.

Это одно из лучших качеств Стивена — спонтанность.

Он не похож на других: когда ему в голову приходит какая-то идея, он с удовольствием воплощает ее в жизнь. В то время как мой внутренний голос нудил, что я должна усердно работать, внутренний голос Стивена восклицал: «Какая чудесная погодка! Как раз для прогулки на пляж». И вовсе не потому, что он разгильдяй. На самом деле у него более чем развито чувство ответственности, иначе он не торчал бы в офисе по двадцать часов в сутки. Но сегодня появилась возможность отдохнуть, и Стивен ею воспользовался. А я чем хуже? Даже усердные дурочки вроде меня понимают всю ценность случайного глотка свободы.