Читать книгу "Танец для двоих - Виктория Клейтон"

Джайлс поставил две чашки на стол и нахмурился.

— Какая прелесть, — сказала я, показав на крохотный лист герани.

Джайлс нахмурился еще сильнее и вытянул из горшка два окурка.

— Это Пирс. — Я узнала марку сигарет. — Он вчера прятался на балконе, пока Джулия Семфил-Смит пыталась прорваться внутрь. Она была в ярости. Непонятно почему. На прощание она прочитала мне лекцию о том, что время от времени я должна выпускать Пирса из офиса.

— Пирс собирался жениться на ней.

Для меня это было новостью. Чтобы не выдать своих чувств, я отвернулась и сделала вид, что ищу бисквиты. Я прекрасно знала, что в жестяной банке ничего нет, последний бисквит я съела полчаса назад.

— Они организовали шикарную вечеринку на Новый год в поместье Семфил-Смитов в Глостере. Гостям объявили о помолвке, а отец Джулии перечислил кругленькую сумму на счет ОЗПА. Но потом все отменили — на следующее утро мать Джулии поймала Пирса в постели с теткой невесты.

— Это довольно грустно… Для Джулии, я имею в виду.

— Я думаю, Джулия готова была простить Пирса в обмен на обещание исправиться, но ее мама и слышать об этом не хотела. Пирс полагает, что миссис Семфил-Смит сама влюблена в него и поэтому не может простить ему измены со своей сестрой.

Джайлс выглядел необычно возбужденным. Впервые за время работы в ОЗПА он позволил себе поболтать со мной.

— Мне кажется, Джулия слишком много говорит о деньгах. Она считает, что сделала инвестицию в Пирса. И она называет меня «девочка». Терпеть не могу, когда кто-то так меня называет.

— Она бы назвала тебя гораздо хуже, если бы узнала, что сейчас подружка Пирса ты.

Меня покоробили его слова. «Сейчас» означало, что это только вопрос времени и я буду отправлена в отставку. Произнеся слово «подружка», Джайлс скривил губы в ухмылке. Я испытала некоторое злорадство, когда он задел обожженной рукой горячую чашку с кофе и поморщился.

— Так или иначе, любовные похождения Пирса меня мало волнуют. Позвони, пожалуйста, в Инскип-парк и договорись о встрече.

Набирая номер телефона, я видела краем глаза, как Джайлс кусает губы от боли и дует на обожженную руку.

— Засунь руку в холодную воду, — посоветовала я.

— Кто это? Кто говорит? — отозвался хриплый голос на другом конце.

— Здравствуйте. Я — Виола Отуэй из Общества защиты памятников архитектуры. Мы хотели бы встретиться с сэром Джеймсом.

— Я дворецкий сэра Джеймса. — Последовала пауза. В трубке раздавалось хриплое дыхание. — Если это леди из Харрингтона, сэр Джеймс сказал, что последняя партия портвейна была неважного качества и поэтому он требует скидку.

— Нет, я не продавала ему портвейн. Я хотела бы приехать, встретиться с ним.

— Полагаю, вы можете отправить ему письмо. Если вы не возражаете, я вешаю трубку. Здесь очень дует. Не очень полезно стоять на сквозняке с моим артритом.

Я изо всех сил старалась объяснить цель нашего визита, но меня намеренно не понимали. Наконец Джайлс выхватил у меня телефонную трубку и попросил соединить его с сэром Джеймсом. Придерживая одной рукой трубку, Джайлс указал мне пальцем на кофейные чашки, а затем на мойку. Я терпеть не могла, когда он относился ко мне как к прислуге.

Помыв чашки, я попыталась отчистить раковину остатками моющего средства и дырявой тряпкой темно-серого цвета. Джайлс зашел на кухню.

— Ленч с владельцами завтра. В не очень удобное для нас время. Мне не сказали, сможем ли мы остаться переночевать. Хозяин поместья был крайне нелюбезен. Это не самый лучший способ вытянуть из нас деньги. Мне кажется, он мог бы вести себя повежливее, если хочет привести в порядок родовое гнездо. Дорога из Лондона до Инскип-парка займет четыре часа. Нам придется выехать пораньше. Ты сможешь завтра встать вовремя?

— Я могу переночевать в Ричмонде, у тети. Это по дороге.

— Твоя тетя живет в непроходимых трущобах Ист-Энда, — пошутил Джайлс. — Хорошо, продиктуй мне ее адрес!

Он с трудом записал адрес — ему приходилось держать ручку обожженными пальцами.

— Я ухожу. Сегодня уже не вернусь. Не забудь вытереть пыль со стола! И, пожалуйста, сделай что-нибудь с раковиной на кухне!

— Я пыталась, но мне нечем скрести ее, кроме как этой грязной рваной тряпкой.

Джайлс вздохнул:

— Боже мой, Виола, ты, кажется, абсолютно беспомощна. Я не знаю, почему согласился взять тебя с собой.

Я знала, почему он согласился. Пирс мог так испортить жизнь любому, кто не соглашался с его планами, что спорить с ним стоило только в исключительных случаях.

— Обратись к Болтеру! Возьми у него все, что нужно! Не забудь: завтра в восемь тридцать! — И Джайлс ушел, не попрощавшись.

Я посмотрела на стол. Крышка из красного дерева была около четырнадцати футов в длину и лежала на прочных викторианских ножках. С первого дня в ОЗПА меня не оставляла мысль потанцевать на ней. Умение танцевать было одним из немногих моих достижений. Недавно я пришла к мысли, что это мое единственное достижение.

Каждую зиму, когда Р. Д. был еще жив, тетя проводила с ним месяц в отеле «Мажестик» в Монте-Карло. Когда мне исполнилось двенадцать, меня сочли достаточно взрослой, чтобы сопровождать небольшую группу избранных, составляющих круг общения Р. Д. Можно было рассматривать поездку как честь, но, положа руку на сердце, могу сказать, что для меня эти несколько недель были самыми тягостными в году.

В одиннадцать утра тетя завивала волосы, делала макияж, одевалась с помощью служанки и шла гулять с Р. Д. Затем, возвратившись в гостиницу, плотно обедала. После обеда она час спала, а дальше следовали: гольф, катание на яхте или поездка по побережью, визиты к знакомым, жившим поблизости. В шесть — время коктейлей. Ужин был долгим, часто с танцами. Все ждали одиннадцати. Истинная причина поездки — казино. Тетя уезжала по ночам и возвращалась в два-три часа утра.

Я была равнодушна к этим развлечениям. После ленча, который состоял из блюд, не очень мною любимых, меня оставляли на попечение Агнес. Агнес — служанка моей тети — была искренне предана ей. Абсолютно противоположные чувства она питала ко мне. Агнес требовала от меня быть тише воды и ниже травы, даже когда мы вместе сидели в одной комнате и ждали распоряжений тети. Мне удавалось почитать, если Агнес садилась шить или ложилась «на минуту» вздремнуть. Я любила читать. Возможно, чтение спасло меня от медленного помешательства. Но после четырех часов с книгой у меня начинала болеть голова. Я очень хотела погулять по берегу, покататься на ослике, на котором с удовольствием катались дети, не такие счастливые, по всеобщему убеждению, как я. Агнес презирала подобное времяпрепровождение. Она считала его плебейским. Мне запрещено было покидать отель самостоятельно. Героиня приключенческих романов, которые я читала, выскользнула бы из дома, нарушив все правила. Она бы немедленно попала в лапы похитителей бриллиантов или шайки контрабандистов. А затем ценой неимоверных усилий, разгромив банду, заслужила бы признательность народа. Но я была послушным ребенком.