Читать книгу "Я тебя не люблю! - Сидни Ламберт"

Да, Одри ощутила нечто, похожее на удар тока, но этот удар только подхлестнул ее ненависть. Она взмолилась, чтобы Грегори передумал и улетел вместе с братом.

— Я уже готов был подняться и предложить помочь, — сказал Грегори.

Одри криво усмехнулась.

— Девочка боится оставаться одна. Ее мир рухнул. Она думает, что если я куда-нибудь уйду, то тоже исчезну.

Он кивнул.

— Это еще одна причина, чтобы остаться. В одиночку тебе не справиться.

Я тут ни при чем, подумала Одри. Он думает только о маленькой сестре. Грегори обожал Долл, а она обожала своего взрослого двоюродного брата. Бен и Элис каждый год возили Долл в Нью-Йорк, и малышка хранила о Греге самые яркие воспоминания.

Если он останется здесь, Долл будет на седьмом небе.

— Я подумываю продать плантацию.

Грегори смерил ее проницательным взглядом.

— Что это пришло тебе в голову?

Одри не знала, что ответить. До сих пор она об этом не думала; принимать решение было слишком рано. В отличие от родителей, плантация, при которой существовала маленькая табачная фабрика, не вызывала у нее особого интереса. Кроме того, у нее была другая работа. Правда теперь, когда на ее руках оказалась Долл, работу, скорее всего, придется бросить. Если продать плантацию, на что они будут жить? Ее доли наследства надолго не хватит. Конечно, родители оставили Долл какие-то деньги, но она не сможет притронуться к ним до двадцати одного года, так что растить девочку Одри придется самой.

Нет, без плантации не обойтись. Если руководство ею возьмет на себя Грегори, у нее появится время для присмотра за Долл. Едва ли он будет жить в этом доме. По сравнению с его нью-йоркским пентхаусом, он был не слишком роскошным, хотя имел пять спален. Впрочем, собственный душ был только в хозяйской спальне; к услугам всех остальных — общая ванная. Бен обещал оснастить душами все спальни, но так и не сделал этого. Честно говоря, дом сильно нуждался в перестройке.

Здание занимало много места, было низким и облепленным со всех сторон мансардами, галереями и какими-то пристройками.

В саду росли апельсины, мандарины и персики. Мать выращивала на вьщеленном здесь же, под огород участке, томаты, баклажаны, пастернак, шпинат и целую кучу других овощей и трав. Кроме того, на участке позади дома был заросший крошечный пруд, который давно следовало почистить. Впрочем, чистки требовал и бассейн, располагавшийся недалеко от центрального входа в дом.

Одри попыталась посмотреть на свои владения со стороны и поняла, что дом производит неказистое впечатление, хотя для нее он означал все. Это было место, где она родилась и провела всю свою жизнь, если не считать двух лет в Америке, закончившихся катастрофой.

В отличие от дома, здание фабрики было построено недавно и оснащено по последнему слову техники. В последнее время марка сигар «Пол Лотиан» быстро приобретала популярность. Одри гордилась тем, что удалось сделать ее отцу. Нет, продать плантацию было бы ошибкой.

— Думаю, нам следует продолжать дело, — решительно сказал Грегори. — Я хочу, чтобы ты научила меня всему, что знаешь сама, — от выращивания табака и уборки урожая, до ферментирования и скручивания сигар.

Одри состроила гримасу.

— Дирк Ван Химст — он был правой рукой моего отца — справится с этой задачей намного лучше. Я мало что понимаю в этих делах. У меня есть другая работа.

— Какая именно? — нахмурившись, осведомился Грегори.

— Я программист.

— С каких это пор?

— С возвращения.

— Но ведь до того ты помогала родителям?

— Ну да, но, когда мать вышла замуж за Бена, он так рьяно взялся за дело и вел его так успешно, что я почувствовала себя лишней. Конечно, никто ничего не говорил, но мне и самой хотелось сменить обстановку и видеть других людей.

— Соскучилась по мужской компании, да? — прищурившись, спросил Грегори.

Поняв ход его мыслей, Одри разозлилась.

— Да, — солгала она. — И не ошиблась. Новая работа позволила мне познакомиться с очень многими.

— А со сколькими из них ты спала? — Вопрос вонзился в ее сердце как стрела, посланная искусным лучником.

— Сбилась со счета! — гневно выпалила она. Именно этого Грегори наверняка и ждал — зачем говорить ему, что никто не вызывал у нее столь же сильного и нежного чувства, какое она когда-то испытывала к нему? За прошедшие годы это чувство ослабло. Впрочем, нет — сильным оно осталось, но на смену нежности пришли гнев, разочарование и боль.

А если называть вещи своими именами, то ею владела всепожирающая ненависть. Одри думала, что все осталось в прошлом. Но стоило Грегори прилететь на похороны, как вихрь эмоций вновь вырвался наружу.

Глаза, внимательные и настороженные, изучали ее лицо. Затем Грегори отвернулся.

— Еда готова, — тихо сказала Одри.

Пока она приходила в себя, все обязанности по дому выполняла соседка и близкая подруга ее матери. Сегодняшний обед тоже приготовила Бесс. Но сидеть за одним столом с кузенами Хартфордами было для Одри слишком тяжелым испытанием. После реплики Грегори она боялась смотреть на Кларенса.

— Я решил задержаться здесь, — сказал Грегори двоюродному брату.

— Я так и думал, — ответил Кларенс. — Теперь у тебя здесь деловые интересы. Желаю успеха. — Нет, он ничуть не завидовал кузену. Как он выразился, это была не его «чашка чая». Кларенс предпочитал жить в Нью-Йорке. Кроме того, теперь он оставался в семейной фирме, за главного.

За прошедшие годы он остепенился. Возможно, сыграло роль и то, что теперь Кларенс был женат и ждал прибавления семейства. Участь младшего партнера фирмы незавидна. Возможно, именно поэтому он так и вел себя. Но почему я защищаю этого человека? — подумала Одри. Разве не он разрушил мой брак?

Все началось в тот день, когда Кларенс пришел к ней домой и попытался поцеловать.

— Почему самые лучшие девушки всегда достаются моему брату? — с горечью спросил он.

— Потому что он добрый и воспитанный! — бросила Одри. — Отпусти меня, Кларенс!

— Добрый? Воспитанный? Как же! — саркастически рассмеялся он. — Ты еще плохо его знаешь. А когда узнаешь, могу держать пари, что ваш брак долго не протянется. Подружек у него целые штабеля. Бьюсь об заклад, тебе он этого не говорил. Идиоток, выходить за него замуж не было — ты первая.

— Он любит меня, — принялась защищаться Одри. — А я люблю его.

— Любит? — фыркнул Кларенс. — Никто из вас не знает смысла этого слова. Я покажу тебе, что такое любовь. — Он впился в ее рот так жадно, что у нее заболели губы. Она вырывалась, но тщетно. Когда Кларенс отпустил ее, Одри судорожно втянула в себя воздух и замолотила кулаками по его груди.

— Как ты смеешь? — крикнула она. — Как ты смеешь? С меня хватит! Все расскажу Грегори. Он найдет способ положить этому конец!