Читать книгу "Все могут короли - Николь Бернем"

Рядом разместилась медицинская палатка с огромным красным крестом на крыше. Ближе к подножию холма, судя по очереди с мисками в руках, находилась походная столовая, возле которой из одеял, кусков картона и веток были сооружены навесы и шалаши.

Глубоко вздохнув, принц окинул взглядом представшую перед глазами картину. Насколько же сильно может отличаться жизнь вдали от роскошных дворцовых покоев, изысканных церемоний, званых обедов и официальных приемов!

— Не правда ли, обстановка в Сан-Римини совсем не похожа на здешнюю? — тихо спросила она, паркуя машину.

Она еще и мысли читает?

— Вам, должно быть, очень нелегко здесь. Не многие согласятся проводить время в атмосфере такого людского отчаяния и горя, — сказал он, почему-то опять представляя ее в шикарном платье на балу во дворце.

Резко повернувшись на сиденье, она ответила с глубокой убежденностью в голосе:

— Я не мыслю себя ни в каком другом месте. Мы помогаем жителям Расова по велению сердца. Они такие чудесные люди — вы в этом сами убедитесь.

— В таком случае пойдемте. — Его восхитил ее энтузиазм. Он даже на секунду захотел, чтобы вместо госпожи Аллеи именно эта удивительная женщина показала ему лагерь. Интересно, что заставило ее избрать столь нелегкий путь? Он ничего о ней не знал, но был уверен, что она способна добиться поставленной цели при любых обстоятельствах.

Он вышел из машины и недоуменно оглянулся: вокруг не толпились журналисты. Микроавтобусы так и остались у вертолетной площадки. Похоже, никто — даже беженцы возле штаба — не заметил его прибытия.

В последний раз он ездил по лагерям беженцев почти год назад — тогда он посетил разрушенные землетрясением районы Турции. Он хорошо помнил, как вокруг собирались толпы жаждущих пожать руку именитому гостю. Его приветствовали яркими плакатами, в его честь танцевали и пели дети в нарядных национальных костюмах. Наверное, они таким образом вносили разнообразие в свою беспросветную жизнь. Что же произошло на этот раз?

— Разве журналисты не последовали за нами? — спросил он, пока она закрывала машину. — Я особо оговаривал, чтобы меня сопровождали представители Си-эн-эн и Национального радио и телевидения Сан-Римини. У госпожи Аллеи возникли проблемы с организацией?

— В госпитале к вам присоединятся двое — по одному журналисту из названных вами агентств. Остальных попросили подождать — они будут сопровождать вас потом, во время осмотра территории лагеря.

— Об этом их просила госпожа Аллен? — строго спросил он. — Неужели они согласились?

— Так будет лучше, — ответила она решительно.

— Почему? — Он определенно заинтересовался таинственной Дженнифер Аллен. Надо же, ее до сих пор ему не представили. Но, честное слово, он бы с удовольствием удвоил сумму чека, чтобы вместо нее его сопровождала по лагерю эта женщина — его водитель.

— Во-первых, прибывающие в лагерь беженцы, — его провожатая кивнула в сторону очередей позади трейлера, — боятся журналистов. Они бежали, спасая жизни, иногда скрывались в горах. Они убеждены, что если враги увидят их в репортажах, то продолжат преследование. Лучше не допускать к ним журналистов, пока они не поймут, что лагерь — безопасное для них место. Во-вторых, — она указала на медицинскую палатку, — наш госпиталь настолько переполнен, что мы не можем пускать туда посторонних. Госпожа Аллен, — она сделала ударение на имени, — сегодня утром долго разговаривала с журналистами, убеждая их, что только двое из тех, кого вы особо упомянули, могут сопровождать вас в госпитале, и то исключительно из уважения к вам. Представители прессы любезно согласились подождать у госпиталя, чтобы затем к вам присоединиться.

Антонио нахмурился. Для обычного водителя эта девушка слишком хорошо информирована о программе визита. И все же ему нравилась ее прямота. Большинство женщин, да и мужчин тоже, в его присутствии скрывали свои истинные мысли.

— Я могу понять ваши сложности, — ответил он медленно, пытаясь правильно подобрать английские слова. — Однако со многими из этих журналистов я работал и раньше. Они могут в выгодном свете представить общественности дело, которому вы служите. Они искренне хотят помочь…

— А вот и женщина, которую я жду, — перебила она его. — Теперь мы можем начать.

Со стороны полевой кухни к ним направлялась блондинка невысокого роста с папкой под мышкой. Наверное, это и есть пресловутая директор лагеря беженцев.

— Извините за опоздание, ваше высочество, — обратилась блондинка к принцу по-итальянски с риминийским акцентом. — Я собиралась встретить вас у вертолета, но должна была дождаться важного звонка из нашего штаба в США.

Он протянул руку для рукопожатия и улыбнулся, полный решимости убедить госпожу Аллеи разрешить микроавтобусам въезд на территорию лагеря. Хотя основной целью визита было посещение лагеря беженцев и оказание финансовой помощи, он хотел, чтобы правительство Сан-Римини и сама королевская семья, оказывающие помощь нуждающимся, были представлены в выгодном свете. Поскольку госпожа Аллеи владеет итальянским, да еще и говорит с риминийским акцептом, она, несомненно, знает о его стране и традициях благотворительности.

— Очень приятно познакомиться с вами, госпожа Аллеи.

Блондинка была в явном недоумении:

— Мне тоже очень приятно, ваше высочество, но, боюсь, вы ошиблись. Меня зовут Пиа Ренати, я заместитель директора лагеря. Мне кажется, вы знаете виконта Ренати: он мой кузен.

— Да, я хорошо его знаю, — смешался Антонио. — Так, значит, вы не…

— Вот Дженнифер Аллен, — блондинка перешла на английский, передавая папку его спутнице. — Она директор лагеря беженцев Хаффали и будет вас сопровождать. Мы работаем в Обществе оказания помощи пострадавшим в Расове. Оно щедро финансирует деятельность нашего лагеря…

Еще минуту назад он и сам хотел, чтобы она его сопровождала, но только не сейчас. Уж никак не после того, как он ей ясно дал понять, насколько не совпадают их точки зрения в отношении прессы. И особенно из-за того, что он отнесся к ней как к обыкновенному водителю и даже не расслышал ее имени, продолжая расспрашивать ее о ней самой.

Впредь ему надо быть более внимательным.

Женщины с таким самообладанием и с такими внешними данными, как Дженнифер Аллен, всегда толкали мужчин на безрассудные поступки. Как наследный принц Сан-Римини, он не мог позволить себе безрассудства.

— Да, я Дженнифер Аллен. — Ее, похоже, совершенно не смущало, что перед ней стоял принц крови. — Я посчитала необходимым представить вам госпожу Ренати. Она гражданка Сан-Римини и использует свои связи, находя для многих беженцев временное жилище в вашей стране. — Поблагодарив своего заместителя за папку, она деловито кивнула в сторону госпиталя. — Я в вашем распоряжении, можно начинать осмотр.

Сомневаясь, что сможет и дальше сохранять самообладание, Дженнифер старалась не смотреть на принца.

Да, характеризуя наружность принца как сногсшибательную, Пиа явно его недооценивала — это прилагательное даже близко не описывало его внешность. Неудивительно, что журналисты, собравшиеся у вертолетной площадки, так жаждали сделать снимки.