Читать книгу "Любовь кончается в полночь - Марина Серова"

– И что же произошло в воскресенье на его даче?

– Мы все приехали к нему на день рождения. Привезли мясо на шашлык… А, вот что еще я хотел сказать. День рождения Чайника мы всегда отмечали без женщин. Таково было его условие. Собирались вчетвером, делали шашлык, парились в бане, брали много водки, коньяк, пиво. Напивались, конечно. Когда дам нет, сами понимаете, контролировать нас некому. В общем, отрывались, что называется, по полной. До поросячьего визга.

Я внимательно посмотрела на Родиона. Поверить в то, что он «отрывался» до визга, было трудно. Такой интеллигентный… Он угадал мои мысли и сказал с улыбкой:

– Да, да, куролесили мы здорово! Но только один день в году – в день рождения Чайника. Все остальные праздники и дни рождения мы отмечали со своими вторыми половинами, иногда дома, иногда на природе, но культурно. А вот Виктор хотел, чтобы все было, как в студенческие годы: шумно, весело, чтобы подурачиться от души и было потом что вспомнить. Короче, приехали мы все на моей машине (у меня «Ауди»), Чайник начал дрова рубить для костра, я занялся разделкой мяса. Ребята водку в погреб спустили, одну бутылку на «разогрев» оставили. Мы по одной стопке приняли для настроения, и Виктор достает сковороду, начинает нас жареными грибами угощать. Оказывается, он с утра пораньше в лес сходил, нарвал грибов и пожарил. Ну, я-то их никогда не ел. Не люблю, ни в каком виде. Роман грибы ест, но исключительно соленые, а Иван поддержал Виктора, и они вдвоем принялись эти грибы уплетать. Ну, а мы со Слухачом, с Романом то есть, закусывали свежими помидорами, аппетит перед шашлыком возбуждали. Он сорвал несколько штук прямо с грядки, пополам их разрезал, солью посыпал… Мы с ним еще над именинником посмеялись: мол, сам грибы приготовил, сам и ешь.

– Он не обиделся?

– Кто? Чайник? Нет, что вы! Он практически никогда не обижался. Он только сказал, что мы со Слухачом дураки, ничего не понимаем в еде и что им с Иваном больше достанется. Вот так мы и сидели, закусывали… костерок горит, банька топится – красота! А тут моя жена, Ирина, в калитку заходит. Она приехала из города на автобусе, привезла мне кефир и сметану. Я забыл взять с собой кефир, а я всегда пью его наутро после «попойки», чтобы быстрее восстановиться, ну, и чтобы запаха не было. Мне ведь утром за руль, всю компанию по домам везти. В общем, Ирина увидела, что мы овощи целиком едим, и послала меня собрать с грядки побольше помидоров, огурцов, лука и петрушки. Настругала нам салата целый тазик, заправила его сметаной. А то, говорит, вы здесь одичаете совсем. Ну, мы салат едим, костер догорает, собираемся уже мясо на шампуры насаживать. Ирина уехала. Нарвала петрушки с укропом, взять с собой, и побежала на автобус, боялась опоздать. А мы остались гулять…

– Хорошо погуляли?

– Не то слово! Водки выпили – по бутылке на брата, да еще бутылку коньяка на всех, да по две бутылки пива… Шашлык просто чудный получился, поросенок был молодой, мясо парное, буквально теплым его покупали. Посидели мы у костра, песни погорланили, анекдоты потравили, в баньке попарились, опять у костра посидели. Так до часа ночи и куражились. Потом стали по одному спать уползать. Иван и Роман легли на втором этаже в спальне, я – в гостиной. А Чайник последним укладывался, на веранде. У него там старенький диван стоит. Вот на него он и лег, прямо в одежде. Утром я первым проснулся, спустился вниз. Было около восьми. Смотрю – Виктор спит. Я умылся, в туалет сходил, пришел на веранду, наливаю себе кефир, стал его будить. Пару раз окликнул – он не шевельнулся. Я его за плечо тронул – чувствую, что-то не то, хотел на шее пульс отыскать, а шея – холодная! Значит, он еще ночью…

– Ну, пока все понятно. Что вы дальше сделали?

– Романа с Иваном разбудил, сказал им… Мы его втроем осмотрели. Вызвали по телефону милицию, «труповозку»… Его в городской морг отвезли. Там патологоанатом – Борька Рудых. Хороший специалист. Пятнадцать лет стажа. Он нам и выдал: в крови найден яд фаллоидин, имеющийся в ядовитых грибах. Да мы и без Борьки поняли, что Чайник отравился: все признаки были налицо.

– А что это за признаки?

– Синюшность и отечность кожных покровов, желтоватые белки, расширенные зрачки…

– Ну, что ж, все понятно. Одно неясно: что вам не нравится?

– Татьяна, поймите: Виктор был хорошим знатоком грибов. Не мог он собрать бледные поганки или там… мухоморы! Он же деревенский, с детства с родителями в лес ходил, лет в четырнадцать уже знал все грибы, он нам рассказывал. Ну, что он, сам себе смертное варево приготовил? Это во-первых. А во-вторых, Иван ведь тоже грибы ел, меньше, чем Виктор, но ел! И ничего, жив-здоров, даже животом не маялся. И заметьте: ели они из одной сковородки! Это как объяснить?

– Да очень просто: Виктор, собирая грибы, случайно положил в корзину пару ядовитых, именно ему они и попались.

– Чушь! Татьяна, извините, но это чушь. Чайник никогда бы не сорвал плохой гриб. Я же говорю: он их знал очень хорошо! Я как-то раз видел, как к нему сосед приходил, консультироваться насчет грибов. Принес целую корзину, спрашивает: посмотри, все ли хорошие, я в них не очень-то разбираюсь. Так Чайник за три минуты ему всю корзину перебрал, пару-тройку выкинул, эти, говорит, не пойдут, остальные – гарантирую: съедобные.

– А родители Виктора – они, я так поняла, умерли? Отчего?

– Года два назад в аварию попали. Дождь был, дорога скользкая, а у них – старенький «москвичонок». В общем, перевернулись… Отец почти сразу умер, еще по дороге в больницу, а мама еще двое суток в реанимации лежала…

– Ну, значит, не от грибов.

– Нет, я же говорю, они все грибы хорошо знали, всегда их собирали, и жарили, и солили, и на зиму сушили, отравлений никогда не было.

– Понятно. А у ваших друзей, Ивана и Романа, не было с Виктором… стычек или невозвращенного долг, например?

– К чему это вы, Татьяна? Какие стычки?! Мы видимся редко, собираемся вместе еще реже, а дружим… лет пятнадцать! Нет, об этом даже не думайте. А долг… Да, Иван остался должен Виктору, но сумма небольшая, тысяч двадцать, кажется. Он в прошлом году занимал у Вити на ремонт квартиры. У Ивана ведь зарплата небольшая, он занял у Виктора сорок тысяч и у меня столько же. Мне он уже отдал, а Виктору успел вернуть только половину. Но за такие деньги не убивают. Тем более друга! Да Иван бы отдал, я не сомневаюсь. Ну, так как, Татьяна, возьметесь?

– Честно сказать, даже не знаю. Я все еще не вижу здесь ничего подозрительного. Ну да, знал человек грибы, но ведь он мог и ошибиться, и на старуху бывает проруха, сами понимаете.

– Татьяна, я не думал, что вы вот так сразу отступитесь.

– Да? А вы сами-то кого подозреваете? Ведь, кроме вас троих и вашей жены, там никого больше не было. Так на кого думаете?

Родион замялся. Он допил колу, пошел к киоску, взял бутылку спрайта, сел на свое место, налил из запотевшей бутылки себе в стакан.

– Ни на кого из этих людей я подумать не могу. Друзей своих я знаю слишком давно и слишком хорошо. Пятнадцать лет – это все-таки срок! Да мы еще студентами друг другу помогали, и деньгами выручали, и прикрывали друг друга, когда кто-нибудь прогуливал… да всего не расскажешь. Жену свою я знаю… лет семь. Тоже – не вчера познакомились. Но ведь мог кто-то зайти, соседи по даче, там… бомжи… еще кто-нибудь… я не знаю. Может, он с соседями конфликтовал? У Чайника калитка всегда была незаперта, заходи, кто хочешь. Татьяна, ведь это ваша работа! Так вы беретесь?