Читать книгу "Люблю, целую, жму лапу! - Арина Ларина"

По сайтам знакомств Рюрик всё же ходил. Ходил и ужасался. К сожалению, у Тарасова была одна неразрешимая проблема. Правда, Татьяна считала это везением, но сам Рюрик страшно тяготился столь сомнительным везением.

Он был гениальным интуитом. То есть почти всегда сразу чувствовал, хороший человек или нет, подходит он ему или нет.

– Я просто пессимист, – бормотал Рюрик, когда одноклассница в очередной раз пыталась подсунуть ему на смотрины своего кавалера. – Я вижу в людях плохое. Это не рентген и не интуиция, это мнительность в самом худшем её проявлении. Я, конечно, не мизантроп, но близок к этому. Ты совершенно зря полагаешься на моё субъективное мнение.

Но Таня была уверена, что друг не ошибается. Если он говорил, что кавалер скряга, то так впоследствии и оказывалось. Если высказывал опасение, что новый ухажёр подлец, то так оно в итоге и получалось.

– Просто ты выбираешь не тех, – виновато мямлил Тарасов.

– Нет, Юрочка, это ты видишь их насквозь. Если бы не ты, я б давно в кого-нибудь вляпалась и сейчас бы мучилась, – настаивала Татьяна.

Так или иначе, но в женщинах Рюрику виделись сплошное зло и неприятности. Логика подсказывала, что это элементарный страх перед серьёзным шагом, а знакомство, безусловно, можно было считать архисерьёзным изменением в жизни. Тарасов был чудовищно консервативен, но ничего не мог с собой поделать.

Однажды он уже отважился рискнуть и просчитался. Лет пять назад юная студентка, родители которой наняли его репетитором, смотревшая на мир широко распахнутыми детскими глазами, так трогательно лепетала ему про любовь и первые чувства, что Рюрик поверил. Сперва он, конечно, стойко сопротивлялся собственной физиологии, не желая совмещать работу и личное. Но если очень хочется, то убедить себя можно в чём угодно. Барышня была совершеннолетней, чистой, как ангел, и трогательно доверчивой. Во всяком случае, неопытному репетитору тогда казалось именно так. Потерявший голову Тарасов сдался, решив, что влюбился и пришло время обзавестись семьёй. Он даже начал подумывать о покупке колечка для своей феи, но тут случилось невероятное. Без пяти минут невеста пригрозила обвинить его в изнасиловании, если Рюрик не заплатит кругленькую сумму отступных. Вот вам и вся любовь. Дважды на одни и те же грабли наступают только идиоты. Тарасов себя таковым не считал, но женщины в его жизни явно не хватало. Здравый смысл подсказывал, что приличные девушке всё же где-то есть, да вот только фото на сайтах знакомств свидетельствовали об обратном. В глазах незнакомок читалось всё, кроме любви.

Как говорится, пуганая ворона куста боится. Тарасов был той самой вороной, маявшейся оттого, что и хочется, и колется.

Позавтракав в одиночестве, он привычно просмотрел в Интернете новости и поплёлся на работу. У выхода из подъезда, как обычно, раскорячился джип амбала с четвёртого этажа. Этот лысый хмырь принципиально игнорировал стоянку, перекрывая выход из дома и заставляя людей протискиваться мимо его чёрного катафалка. И ведь все молча терпели, никто не осмеливался даже вякнуть. Рюрик тоже считал, что с хамами лучше не связываться. Фингал и сломанная челюсть ещё никого не украшали. А невоспитанный сосед выглядел именно как человек, способный организовать все эти неприятности одномоментно.

Тем удивительнее была сцена, свидетелем которой стал Тарасов.

Какая-то стройная блондинка с короткой стрижкой, крепкими ногами и звонким голосом отчитывала пунцового амбала, заливая бедолагу ядом и сарказмом.

– Нет, разумеется, если у вас инвалидность, или в силу, пардон, слабости вы не в состоянии проползти до родных пенатов эти пятьдесят метров, то давайте организуем для вас отдельную стоянку. Я могу договориться в управе, ещё и съезд специальный оборудуем. Вы сегодня, я смотрю, на своих двоих, без коляски? – донеслось до Рюрика. – А что так? На подвиги потянуло? Берегите себя, не надо рисковать. Машину, опять же, опасно так ставить. Велосипедом поцарапают или самокатом, или вовсе ногтями. Люди тут злые, завистливые, ходят мимо и шипят. Можно подумать, трудно протиснуться по мокрому газону. Подумаешь, кусты и грязно. Нужно быть проще. Правда? Ой, я тут случай вспомнила, в Интернете читала. Одной даме на машину пшена насыпали. Так смешно было, птички прилетели, поклевали, ну и так далее. Машина вся как торт с кунжутом стала – в пупырышках и глазури. Вы, кстати, как к птичкам относитесь?

– Ты мне не угрожай тут, – проревел хозяин машины. – Вон и свидетель есть.

Он выдвинул мощный подбородок в сторону топтавшегося за спиной блондинки Рюрика.

– Если чего с моей тачкой случится, я на тебя заяву напишу. – Амбал буравил оппонентку глубоко посаженными бесцветными глазками. – Мужик, ты слышал, что она угрожала?

– Ничего он не слышал, – ухмыльнулась блондинка, повернувшись к Тарасову, у которого от предчувствия драки заныл желудок и подскочило давление.

– Мужик, – рыкнул амбал. – Свидетелем будешь?

Скандалы Рюрик страшно не любил. Он всегда старался избегать конфликтных ситуаций и тихо ненавидел людей, которые пытались его во что-то втянуть. Сейчас был именно тот случай. Но жизнь – такая сложная штука. Она вечно ставит нас перед выбором, не давая отсидеться в тёплом и уютном укрытии. Надо было выбирать. Тарасов при всей своей неконфликтности, безусловно, был за справедливость. А ещё глубоко в душе он был немного мушкетёром, поэтому пришлось нарушить баланс сил и перейти на сторону дамы.

– Ничего я не слышал, – буркнул он и вдруг с вызовом добавил: – Но по сути проблемы согласен. Ваша машина всем надоела. Довожу до вашего сведения, что мы пишем коллективное заявление.

Тут Рюрик бессовестно соврал. Причём непонятно зачем. Никакое заявление никто писать не собирался. Вернее, собирались, но когда выяснилось, что нужно подписываться и даже указывать номер квартиры, энтузиазм соседей как-то сам собой угас.

– Вот, – подхватила идею блондинка. – Уж лучше пятьдесят метров до парковки, чем полдня до штрафстоянки. Правда? С общественностью лучше дружить, нервы будут целее. Надеюсь, завтра бибика будет стоять на правильном месте.

Мужик что-то пробормотал, запрыгнул в джип и, злобно газанув, уехал.

Наверное, они победили. Тарасов даже немного загордился, всё же он в этой битве тоже чуть-чуть поучаствовал.

Блондинка тем временем молча процокала каблуками в сторону маленькой синей машинки, села за руль и захлопнула дверь.

Тарасов равнодушно пожал плечами. Он не любил таких «хозяек жизни» – уверенных, жёстких и языкастых. Женщина должна быть мягкой, кроткой и ласковой. Женственность – это вовсе не шпильки, декольте и короткая юбка. Женственность – это что-то такое нежное и тёплое внутри самой женщины, то, что делает её слабой. А сильная женщина – это нонсенс. Сильными должны быть мужики, это их прерогатива, выданная природой от рождения. Кто захочет быть рядом с такой бой-бабой? В бизнесе это, может быть, и хорошо, а в жизни – плохо. Даже противоестественно.

– Тоже мне, автоледи, – пробормотал Рюрик, отчего-то застеснявшись. Вот так, девица за рулём, а он на общественном транспорте. Наверное, надо было из принципа начинать водить. Но даже если и начать, то куда машину-то парковать? Все места заняты. Он сам не раз становился свидетелем ежевечерних стычек соседей, бодавшихся за место на стоянке. К каким только уловкам не прибегали ушлые автовладельцы, чтобы их железный друг ночевал поближе к дому! Сначала несколько человек сговорились и поставили столбики с цепями. Естественной реакцией на это самоуправство стал сговор другой группы соседей, которые настрочили жалобы куда надо, а потом с наслаждением наблюдали за демонтажом этих самостийных оградок. После чего эта же группа борцов за справедливость установила ярко-оранжевые парковочные замки. Надо ли говорить, что тут же собралась ещё одна кучка активистов, демонтировавших эти замки, а на подъездах появились истеричные заявления ЖЭКа о том, что, если ещё кто-то будет столбить места на парковке, оштрафуют всех, а вместо парковки сделают клумбу. Угроза была так себе, без адекватного юридического базиса, но народ обозначать территорию перестал, прибегнув к иным методам. Теперь, уезжая, кто-то оставлял бутылку, кто-то – старое колесо, а некоторые загодя высылали во двор жён, детей, престарелых родственниц, которые покорно болтались под окнами, резервируя места для парковки собственными телами. Иногда между ними вспыхивали яркие и красочные скандалы, лишний раз доказывавшие всем лишённым автомобилей гражданам, что машины – зло.