Читать книгу "Пророчество Корана - Хесус Маэсо де ла Торре"

Колокола, пробившие набат, замолчали, разом прекратилось пение птиц и работа в мастерских. Закрывались ставни, люди испуганно бормотали молитвы, пытаясь найти объяснение непонятному явлению. Похоже, природа отреклась от мудрых Божьих законов, правивших миром.

— Смотрите, смотрите, солнце встретилось с другой планетой, она его окровавила! — вскрикнула какая-то женщина, указывая на исчезающее светило.

— Это явление царства Антихриста! — боязливо откликнулся какой-то церковник.

После нескольких радужных и неверных бликов тьма окончательно победила дневной свет, некая заблудшая планета встала между людьми и солнцем. До заката было еще далеко, но настоящая ночная темень накрыла город, в небе разверзлась черная бездна. Суеверный ужас охватил жителей. У Фар-фана, вперившего зрачки в чудесное явление, с затылка стекал пот.

— Сеньор, воздух холодный и какой-то противный. Животные испуганы. Все обещает беду.

— Успокойся, — проговорил молодой человек. — Запах идет от реки, там кожная мастерская и дубильня, а темнота скоро пройдет. Астрономы называют это «эклипсис» — солнечное затмение.

Однако темень, казалось, установилась навечно; народ, запаниковав, вышел из оцепенения и кинулся к церквям, дети жались к юбкам своих мамаш, все чувствовали мощь этого природного явления, не предвещавшего ничего хорошего.

— Чуете запах серы? — кричал какой-то возбужденный монах. — Это знак второго пришествия! Я слышал, в Кордове молния ударила в голову святого Рафаила, а в Риме и Авиньоне подняли голову вероотступники!

— Стаи голодных чудищ-волков добрались до могилы апостола! — заверял какой-то погонщик.

— Это верный знак того, что сатана точит свои десять рогов! — в ужасе вещал некий капеллан. — Злой дух овладел небесами! Боже милостивый!

— Мать Гиомар предсказала это: «Солнце оденется в траур, луна окровенится, звезды попадают с неба как перезрелый инжир»! — припомнил монах.

Ужас объял окрестности, слышались молитвы и жалобные возгласы, будто люди надеялись с их помощью убедить заблудшее небесное тело уйти с пути солнечного света. Все замерло до тех пор, пока мало-помалу лик светила не начал проясняться, стирая звездный спектр сначала багряными лучами, потом они заполнили небосвод, и люди отвернули лица, не в силах смотреть. После нескольких мгновений молчания всех охватило возбуждение; послышались самые необычные объяснения случившемуся.

— Sancta Maria Dei genitrix, ora pro nobis![8]— слышалась скороговорка стоявшего на коленях капеллана.

Повсюду стали открываться двери, на углах собрались целые толпы толкователей удивительного явления. Колокольни робко возобновили свой перезвон, и, как и ожидалось, колокол кафедрального собора стал сзывать народ на крестный ход по поводу избавления от напасти.

Его устроили доминиканцы, и множество взбудораженных прихожан с молитвами протянулось по улицам в клубах ладана, умоляя Спасителя смягчить свой праведный гнев и благодаря за счастливое возвращение светила. Во главе процессии шел монах с пылающим взором, в пыльной холщовой рясе. Он на манер Левиафана возглашал, потрясая большим распятием:

— Это поклонники нечистого и ложно обращенные ослабили единение с Богом! Близок Агнец, заблудшее небесное тело предвещает это!

— Господь всемогущий, посетивший нас, мы ждем твоего пришествия! — слышалось из толпы.

Толпа втянулась в собор, где клирики в истерии жалобных пророчеств выставили реликвии святого Флорентия и возносили им молитвы. Какой-то монах с лоснящейся бородой разразился потоком проклятий в адрес иудеев, которые-де упорствуют в ереси и являются истинными виновниками зловещего затмения.

— Miserabile magnum![9]— вещал он, подергиваясь. — Их род проклятый, который распял Христа, теперь в своих синагогах науськивает дьяволов, чтобы они сдвигали планеты с орбит.

— Ora pro nobis, Domine![10]— вторила ему запуганная толпа.

— Знамения не лгут: волосатые гомункулусы поедают сердца в Берберии, злые духи в ведьмовском обличье устраивают беспорядки в Аквитании[11], женщины рожают бестий в Тулузе! — голосил монах. — Пусть Божья кара настигнет это треклятое племя!

Гнев расцветал в сердцах разгоряченной паствы, которая нашла виновника и причину случившегося грозного явления и в расползавшейся молве направила свой гнев на евреев, которые, сидя в пределах своего квартала по приказу коменданта и по настоянию великого раввина, в страхе пережидали, пока не улягутся страсти.

С наступлением настоящих сумерек священник благословил склоненные головы собравшихся, призвав сомкнуть ряды перед кознями дьявола и быть бдительными перед возможными бедами, предвиденными небесным явлением. Паства спешила по домам, поглядывая по сторонам, нет ли поблизости какого-нибудь злокозненного марана[12]с крючковатым носом.

— А люди здорово напуганы затмением, — заключил Фарфан, когда они направлялись обратно на постоялый двор.

— Они целиком во власти невежества и этого представления

О мире, основанного на каре небесной, — ответил его хозяин. — Сдается мне, что для евреев скоро запахнет паленым, хотя затмение — не более чем знак нормального хода Божьей природы.

— Да уж, хватает во вселенной потрясающих вещей, — покивал головой Фарфан.

— Мои учителя в Саламанке и Монпелье[13]без труда предсказывают подобные чудеса с помощью сфер Николая Орезмского и таблиц Роджера Бэкона[14]. Чудо, которое здесь наделало столько шума, определено естественной логикой мироздания.

Теплый ветер донес до них запах цветущих апельсинов, можно было с наслаждением подышать полной грудью. Они поспешили утолить свой голод краюхой хлеба, слабым винцом «Гуадейра» и куском вяленого мяса, а затем вручить себя провидению, от которого зависел первый день их работы.

Уже закрывшись в каморке, молодой человек, перед тем как затушить светильник, пошарил в дорожном мешке и вытащил кошель, где хранил самые ценные вещи. Аккуратно развязав его, он извлек медный цилиндр с медицинскими дипломами университетов Салерно и Эльмантики[15]. Позади остались годы, проведенные в аудиториях Саламанкского университета, гостеприимный дом на улице Руа, утомительное странствие на пару с верным Фарфаном по деревушкам Кастилии и Арагона, где они по дороге лечили фурункулы и вправляли кости, жизнь в Каркасоне, Салерно и Монпелье, где у Арнау де Вилановы[16]и у маэстро Мондино он обучался премудростям хирургического мастерства, а также изучал наследие исламского ученого Масихи, весьма почитавшегося медиками Европы.