Читать книгу "Воинство сатаны - Дмитрий Воронин"

— Намерены гнать меня в койку?

— Ни в коей мере. Раз уж вам так хочется… Вы ведь на Крокус летите? — вдруг спросил капитан.

Жаров усмехнулся. Вопрос чисто риторический — можно подумать, он не знает. Богу положено знать все, это, так сказать, следует из определения его сущности.

— На Крокус. Точнее, на «Сигму-7».

— А, станция «Азервейс»… Не секрет, зачем вас понесло в такую даль?

Наверное, в другое время и в другом месте такой вопрос покоробил бы Жарова. И ответ мог бы оказаться резким… и довольно неприятным. Офицер безопасности одной из самых влиятельных корпораций Федерации имел немало полномочий, пусть даже и неписаных. Но сейчас ему лочему-то захотелось поговорить. Возможно, потому, что полученное назначение стало для него определенной неожиданностью.

— Да в общем-то сейчас это уже ни для кого не секрет, — криво усмехнулся он. — Вы слышали о происшествии на «Сигме-4»?

Конечно, капитан о нем слышал. Как слышали и миллионы, миллиарды других людей и нелюдей, населявших планеты Федерации. Журналисты пронюхали о происшествии, как всегда, одними из первых, а те, в обязанности которых входило принять в таком случае соответствующие меры, свою работу делали из рук вон плохо. Как говорится в официальных отчетах, фирма в их услугах больше не нуждалась, но это было уже скорее актом отчаяния. Джинн вырвался из бутылки.

Примерно двадцать лет назад, вскоре после окончания кибервойн, корпорация «Азервейс», владевшая не только патентом на прыжковые двигатели звездолетов, но и огромными средствами, решила вложить деньги в новые разработки транспортных систем. Предметом изучения стал проект «Туннель» — аналог гиперпространственного двигателя, но более экономичный, более дешевый… главное — менее опасный. Лайнер, уходящий в прыжок, оставлял за собой маленькую, быстро гаснущую звезду, стартуй он с планетарной орбиты — и планету вполне можно будет тут же записывать в разряд непригодных для жизни. Для любой жизни. И маршрут любого корабля… ну, по крайней мере того, где и пунктом отправления, и пунктом назначения были населенные миры, занимал около пяти дней. Два с половиной — уход от планеты на полной крейсерской, столько же — торможение и выход на орбиту. И семь секунд собственно прыжка.

Теория допускала разработку аппаратуры для гиперпространственного прыжка нового типа, но теория много чего допускает. Красивые, отточенные усилиями сотен специалистов формулы ясно давали понять — посвященным, разумеется, — что новая система не будет иметь побочных излучений, в управлении и обслуживании будет не сложнее лифта, а цена ее сделает реальной мечту о личных гиперпространственных капсулах, ведущих из квартиры к месту работы.

И как всегда, чистая теория оказалась чрезвычайно далека от практики. Двадцать лет эксперты Корпорации бились над превращением формул в пластик и металл и пока могли похвастаться только пущенными на ветер огромными средствами.

Конечно, эксперименты были… могли быть опасными. Хотя даже великий Христианссон, создатель гиперпространственного двигателя и чуть ли не единственный в мире человек, знавший о туннельном прыжке ВСЕ, утверждал, что угроза совершенно незначительна, было решено разместить лаборатории подальше от густозаселенных планет. И тогда появились исследовательские станции «Сигма». Десять штук, десять огромных комплексов, способных на многолетнее автономное функционирование, вмещающие в себя достаточное количество персонала и самого совершенного оборудования. А очень высокие, куда выше его, Жарова, оклады привлекли туда лучших из лучших. И работа закипела… как уже говорилось, без особого толка.

А потом «Сигма-4» перестала выходить на связь.

Годы относительного мира и благополучия настроили руководство «Азервейс» на спокойный лад. Конечно, космос никогда не становился по-настоящему тихим, где-то все время возникали локальные конфликты, где-то крейсера Федерации сбрасывали на головы мятежникам десантные капсулы с закованными в броню солдатами, которых по древней привычке все еще называли морскими пехотинцами, хотя моря они, бывало, не видели ни разу за весь срок службы. Отдельные темные личности пытались, и не без успеха, пиратствовать, собирая урожай в районах, где редко показывались стремительные корабли Патруля… Пару раз возникали мелкие диктаторы местного масштаба, вдруг начинавшие кричать об автономии и независимости — заканчивалось это, как правило, все теми же десантными капсулами. А в двух или трех случаях Федерация пошла по пути стояния в стороне… и уже спустя полгода-год измученная блокадой колония отправляла на Землю новоявленного царька в железной клетке, перевязанной голубой ленточкой, и слезно просилась обратно в состав Федерации…

Но все это было далеко, где-то там, на границе обитаемого космоса… внутреннее пространство Федерации почти не беспокоили подобные потрясения. И поэтому, наверное, первой реакцией тех, кому стоило бы немедленно бить тревогу, стало просто ленивое удивление. Ну, мол, не выходят на связь… значит, пьянствуют. Или праздник себе устроили. Или передающий комплекс метеором своротило… мало ли такого рода событий происходит в космосе сплошь и рядом. Подождем…

Они ждали, а кое-кто другой — нет. И первым к замолчавшей «Сигме-4» пристыковался легкий корвет «Информационного Агентства „Галактика“». Может, названьице себе эта контора выбрала и претенциозное, но работать они умели. А потому, уже спустя совсем немного времени, видеоэкраны на всех планетах Федерации заполнились изображением Кейт Феллон, этого олицетворенного проклятия всех, кто хочет сохранить хоть что-либо в тайне, перемежающимся леденящими душу кадрами.

…кровь… тела… вдребезги разбитые приборы… снова тела… и еще…

Станция была… подходящий к случаю термин подобрать было сложно. Разгромлена? Пожалуй… Как будто огромная толпа дикарей промчалась по лабиринтам коридоров, убивая все живое, разрушая все искусственное, бессмысленно и жестоко. Хотя произвести инвентаризацию в таких условиях было толком невозможно, осторожные заключения экспертов заставили развести руками и много чего повидавших офицеров Патруля, и руководителей Корпорации.

Сверхдорогое топливо. Приборы, вообще не имеющие цены, поскольку их производство никогда не ставилось на поток. Оборонительные орудийные системы, за которые любой из пиратов продал бы свою грешную душу кому угодно. Контейнеры с радиоактивными элементами. Даже удобные, мощные — и от этого тоже очень дорогие — челноки… Все это оставалось на месте. Изломанное, искалеченное — но не похищенное, Бортовой журнал станции не дал ничего — только информацию о том, что ни один летательный аппарат крупнее комара не стыковался с «Сигмой-4» за последний месяц. Ну и еще позволил определить примерное время нападения — момент, когда все камеры, размещенные в лабораториях, вдруг дружно прекратили работу.

Все, что удалось найти экспертам помимо хаоса всеобщего разрушения, — это кровь. Совсем немного чужой крови. Некоторое количество клеток чужой кожи, жменю чужих волос. Все это не просто не принадлежало homo sapiens — было совершенно неясно, кому вообще это могло принадлежать. Среди рас, известных Федерации, таких существ не было.