Читать книгу "Темный принц - Кристин Фихан"

Под защитой своего дома он двигался с давно забытой стремительностью. Он думал о ее нежной коже, представлял, как это — почувствовать ее под своей ладонью, под своим телом, и какова она на вкус. У него перед глазами были ее шелковистые волосы, скользящие по его разгоряченному телу, ее уязвимое горло, открытое и возбуждающее. Его тело неожиданно напряглось. Физическое влечение, которое он не испытывал с тех самых пор, как стал взрослым, принесло с собой дикую, требовательную и неослабевающую боль. Пораженный силой своего желания, Михаил постарался взять себя в руки. Он не мог позволить себе испытывать подлинную страсть. Это обескураживало: оказывается, он собственник, смертельно опасный в гневе и своем желании защитить. Он не мог разделить свои чувства с человеком — это было слишком опасно.

Эта женщина привыкла к свободе, она была достаточно сильной для смертной, и она будет сопротивляться его природе на каждом шагу. Ведь он не человек. Он принадлежал к расе существ, в которых животные инстинкты закладывались задолго до рождения. Лучше удовлетворить свое любопытство, держась от нее подальше. Прежде чем спуститься в спальню, он тщательно запер все двери и окна и сильными чарами обезопасил свое жилище от возможного проникновения. Эта комната была защищена даже от самой большой опасности. Если он захочет прекратить свое существование, это будет его собственный выбор. Он лег на кровать. Глубоко под землей, не нуждаясь в ее исцеляющей силе, он мог наслаждаться смертельно надоевшим комфортом. Он закрыл глаза и замедлил дыхание.

Но тело отказалось повиноваться. Перед ним была она, ему представлялись самые откровенные сцены. Он видел ее, лежащую на кровати, — ее обнаженное тело под белыми кружевами и руки, протянутые к любовнику. Он тихо выругался. И представил, что ею овладевает не он, а другой мужчина. Человек. И его охватила ярость. Холодная и беспощадная.

Кожа как атлас, волосы как шелк. Его рука немного дернулась. Картина, возникшая в сознании, была потрясающе правдоподобной. Он не упустил ни одной детали, запомнил даже цвет лака, которым были покрыты ноготки на ее ногах. Своими сильными руками он обхватил ее тонкие лодыжки, ощущая ее нежную кожу. От этого у него перехватило дыхание, и от предвкушения напряглось все тело. Его ладонь скользнула по ее голени, поглаживая и соблазняя, и двинулась выше — к колену, к бедру.

Михаил точно определил момент, когда она проснулась, поскольку ее тело горело, словно в огне. Ее смятение и страх вошли в него. Неторопливо, чтобы показать, с кем она имеет дело, его ладонь скользнула между ее бедер, поглаживая, лаская.

Прекратите!

Ее тело жаждало его, его прикосновения, обладания. Он мог слышать сумасшедший стук ее сердца, ощущать силу ее внутренней борьбы.

Другой мужчина дотрагивался до тебя вот так?

Он шептал в ее сознание с темной беспощадной чувственностью.

Черт вас возьми, перестаньте!

Похожие на жемчужины крупные слезы заблестели на ее ресницах, в ее сознании.

Я хотела помочь вам, только и всего. Я же извинилась.

Его рука двинулась выше, потому что он хотел этого, нашла тепло и шелк, крошечные завитки, охраняющие сокровище. Его рука собственнически накрыла треугольник между ее ног, проникая во влажное тепло.

Ты ответишь мне, малышка. У меня еще достаточно времени, чтобы прийти к тебе и поставить на тебе свою метку, чтобы овладеть тобой, вкрадчиво предупредил он. Ответь мне.

Почему вы так поступаете?

Не надо играть со мной.

Теперь его голос был хриплым и грубым от сдерживаемого желания. Его пальцы двинулись дальше, исследуя, отыскивая ее самую чувствительную точку.

Я с тобой очень, очень нежен.

Но вы прекрасно знаете, что я отвечу «нет», прошептала она расстроенно.

Он закрыл глаза, стараясь успокоить разбушевавшегося демона, который наносил болезненные удары по его телу.

Спи, малышка, сегодня ночью тебя никто не потревожит.

Он разорвал контакт между ними и обнаружил, что его тело затвердело, напряглось и покрылось потом. Было слишком поздно, чтобы останавливать монстра, живущего внутри его и рвавшегося на свободу. Голод сжигал его, пожирая изнутри, в голове стучали отбойные молотки, пламя лизало кожу и нервные окончания. Чудовище вырвалось на свободу, смертельно опасное, голодное. Он и правда был с ней нежен, ведь она, хоть и непреднамеренно, освободила монстра. И он надеялся, что она действительно так сильна, как он думал.

Михаил закрыл глаза, испытывая ненависть к самому себе. Много веков назад он понял, что в этом нет никакого смысла. И сейчас он тоже не собирался с этим бороться. Он почувствовал не просто сильное влечение, это было нечто большее. Что-то на самом примитивном уровне. Что-то глубоко внутри его взывало к чему-то глубоко внутри ее. Может быть, она страстно желала его дикости, а ему были нужны ее смех и сострадание. Но имело ли все это какое-нибудь значение? Нет, ни для одного из них спасения не было.

Он еще раз нежно прикоснулся к ее сознанию, прежде чем закрыть глаза и позволить дыханию остановиться. Она молча плакала, а ее тело все еще испытывало желание после его мысленного прикосновения. Обида и смущение добавились к головной боли. Недолго думая, без всякой причины он обнял ее своими сильными руками, поглаживая шелковистые волосы и окружая теплотой и утешением.

Я сожалею, что напугал тебя, малышка. Это была моя ошибка. Засыпай, ты в безопасности, пробормотал он у ее виска, скользя губами по ее лбу и нежно касаясь ее сознания.

В нем он уловил странные фрагменты, словно она использовала телепатические способности, чтобы разобраться в чьем-то больном и запутанном разуме. Словно в ее сознании были свежие открытые раны, которые нужно исцелить. Она была слишком истощена предыдущими ментальными сражениями, чтобы бороться с ним. Он дышал вместе с ней, за нее — медленно и часто, выравнивая ее сердцебиение до тех пор, пока она не расслабилась, не стала сонной и вялой. Он заставил ее уснуть, прошептав приказ, и ее ресницы медленно опустились. Они уснули одновременно — она в своем номере, Михаил в своей спальне.

Стук в дверь вырвал ее из глубокого сна. Рейвен[3]Уитни увидела плотный туман, который заставлял ее глаза закрыться, а тело при этом становилось вялым. Ее охватил страх. Было такое ощущение, словно она напилась. Рейвен впилась глазами в будильник на ночном столике и резко села. Семь часов вечера! Она проспала целый день! Рейвен медленно опустилась на кровать, чувствуя себя так, словно долго шла через зыбучие пески. И снова раздался стук в дверь.

Этот звук эхом отдался в ее голове, отразившись в висках.

— Да?

Рейвен постаралась, чтобы голос казался спокойным, хотя сердце бешено колотилось.