Читать книгу "Соавторы - Александра Маринина"

В кабинете начальника кафедры уголовного права, где заседалакомиссия, повисла пауза, правда, недолгая, но и не добрая.

- Можете быть свободны, - сухо произнеспрофессор-председатель. - Подождите в коридоре. Вы, кажется, последняя? Большеникого нет?

- Нет. Спасибо, - пробормотала Настя и выскользнула задверь.

Их было четверо - один следователь, два работникацентрального аппарата министерства и она, Настя Каменская, - четверосоискателей, которые сдавали сегодня кандидатский экзамен по уголовному праву икриминологии. Трое "отстрелявшихся" раньше дружно вскинули на нееглаза: дескать, ну как, порядок? Она молча покачала головой.

- Что, совсем хреново? - сочувственно спросил молодойпарень в кителе с петлицами следователя. - Ни на один вопрос не ответила?

- Ответила, - вздохнула Настя. - Но им мои ответы непонравились.

- Да брось ты, - ободряюще заговорил один изминистерских аппаратчиков, - знаешь, как говорится, нравится - не нравится,спи, моя красавица. Главное, что ты отвечала. А если они не согласны, так этоих проблемы, ты имеешь право на собственную позицию. Помнишь, как в одном киноговорили: ляпай уверенно, тогда это называется точкой зрения. Ты говорила-тоуверенно или мямлила?

- Не знаю… Кажется, мямлила. Себя же не слышишь состороны.

- Если мямлила, тогда плохо, - вступил второйаппаратчик. - По собственному опыту знаю: если докладываешь уверенным тоном, тоначальству любую туфту можно втереть. А если интеллигентничаешь, то самаяправильная идея не проходит. Ну-ка я послушаю, чего они там обсуждают.

Он легко отстранил Настю, отодвинув ее к противоположнойстене коридора, и прильнул ухом к двери. Через несколько секунд он, неповорачивая головы, махнул рукой в сторону своего коллеги из министерства ирастопырил четыре пальца.

- Мне "хорошо" поставили, - радостноулыбнулся тот. - Пронесло. В праве я еще так-сяк, ориентируюсь, а вкриминологии ни бум-бум.

Следующим жестом, выразившимся в хлопанье себя по груди ирастопыривании тех же четырех пальцев, любитель подслушивать возвестил о своейоценке. Через несколько минут соискатели узнали, что молодой следователь получил"отлично". А дальше дело застопорилось… Аппаратчик хмурил брови,потирал затекшую в неудобном положении шею, шевелил губами, но руку срастопыренными пальцами все не поднимал. Наконец он отлип от заветной двери иподошел поближе к остальным.

- Чего ты им наговорила? - с любопытством разглядываяНастю, спросил он. - Какую крамолу?

- Почему крамолу? - растерялась она.

- А они там базарят насчет того, что тебя нельзя ваудиторию выпускать и что, дескать, если ты защитишься и пойдешь преподавать,то будет полная катастрофа.

И еще насчет отца что-то. Что, мол, только из уважения кнему, и все такое. Ты что, дочка чья-то?

- Нет, - резко произнесла Настя, закусывая губу, - ясама по себе. Они меня с кем-то путают. Про оценку что-нибудь говорили?

- Мечутся между "удовлетворительно" и"неудом".

Тот очкастый, с тонким голосом, очень хочет тебя завалить,сильно ты ему не понравилась со своей крамолой, а председатель его папашейпугает. Остальных я по голосам не различаю. Но кто-то из них брякнул, что состатистическим анализом ты их все-таки умыла и за одно это тебе можно поставить"хорошо", еще он что-то про математику говорил, вроде как ты еепочему-то знаешь и это само по себе неплохо, а они на него сразу зашикали.

Мол, не уважаешь труды основоположников и считаешь себясамой умной.

Значит, двойка. Или тройка, что одинаково противно, потомучто оба предмета - и право, и криминологию - Настя знала хорошо. И ещепротивнее, что папу приплели. Ей сорок три года, она уже лет двадцать какперестала быть "дочкой Леонида Петровича", став сначала просто НастейКаменской из учетной группы, потом Каменской из отдела "того самогоГордеева", а к сорока годам превратившись в "ту самуюКаменскую". У нее есть репутация, заработанная собственным горбом, собственнымимозгами и собственным здоровьем. Она уже давно носит звание подполковникамилиции, ее имя стоит в десятках приказов на премирование за раскрытие особотяжких преступлений. И вот вам пожалуйста, ей готовы поставить"удовлетворительно" на экзамене только из уважения к папе, который насамом деле приходится ей не родным отцом, а отчимом. Нет уж, спасибо вамбольшое, господа профессора, ставьте лучше двойку, только папу не вспоминайте.

Она отвернулась к окну и тупо смотрела на капли дождя,стекающие по стеклу. Текут себе, текут и горя не знают…

***

Как завороженный, он смотрел на стекающие по стеклу дождевыекапли. Вот оно, материальное олицетворение неожиданной идеи, пришедшей ему вголову. Конечно, это была не полностью его идея, он сам такого никогда непридумал бы, он вычитал ее в некоторых книгах, случайно попавших к нему в руки.Ведь что такое дождевая капля на стекле? Существует круговорот воды в природе,это он еще в школе проходил на уроках природоведения, или как там этот предметназывался? Есть на планете некая масса воды, часть ее испаряется,конденсируется, выпадает в виде осадков, потом снова испаряется… В общем,никуда не девается и окончательно не пропадает. Но когда эта вода проходитпериод своего существования в виде осадков, то вариантов может быть множество.Снежинка может упасть в сугроб и слиться с общей массой, полежать на холоде довесны в виде снега, потом растаять, испариться и подняться вверх. А можетупасть на чью-то ладонь, дать кому-то в течение нескольких секунд насладитьсясвоей красотой, изяществом и неповторимостью и превратиться в капельку холоднойводички. Капельку сотрут носовым платком или салфеткой, потом салфеткавысохнет, вода испарится и все начнется сначала. И что ждет ее на следующемвитке? Неизвестно. Может быть, она станет дождем, может быть, снова снегом, аможет, росой, может, упадет на крышу дома, и тогда ее таяние и испарение -всего лишь вопрос смены сезонов, а может упасть в океан, и тогда ей ещемного-много десятилетий или веков придется ожидать свой шанс, покоясь в многокилометровойтолще воды. Она будет спокойно плавать, вспоминать, как была потрясающекрасивой снежинкой, как лежала капелькой росы на лепестке ромашки, как на неенаступила бродячая собака, бежавшая через грязную лужу на окраинепровинциального города. Потом собака тряхнула лапой, капелька воды отлетела ипопала на разогретый солнцем камень… Может, ей и хотелось бы еще пожить в видедождевой воды в луже, мимо люди ходят, звуки всякие, интересно, но тут уж, нагорячем-то камешке, пришлось испаряться и начинать весь путь заново.

А теперь вот она в океане живет. А что? Тоже интересно, вокеане ей бывать еще не приходилось, тут растений много, рыбки разные плавают…Во всем есть своя прелесть и свой интерес.

Дождевая капля ползет по стеклу. Миллионы точно таких же капелекпадают с неба, но лишь части из них удается попасть на твердую поверхность, наоконное стекло, например, и стать видимыми для человеческого глаза. Окно неочень высокое, бывает метра полтора, даже и два, а бывает и совсемкрохотулечное, и путь от места попадания на стекло до нижней рамы не так уждлинен. А дальше уж как повезет, либо скатываешься вниз и сливаешься с общеймассой воды и ждешь своей очереди на испарение и начало нового витка, либовысыхаешь, обгоняя других на пути к новым приключениям. Но в любом случае ты неисчезаешь окончательно, вопрос только в том, как долго тебе придется пребыватьв той или иной форме и как долго тебя смогут видеть люди. Форму можноуничтожить, а твою суть - никогда.