Читать книгу "Летний сад - Дмитрий Вересов"

Любовь? Влюбленность? Инстинктивное желание укрыться за надежной спиной обеспеченного мужчины? А его отношение к ней? Физическое влечение или простая дружба сослуживца, не обремененного семьей?

«Господи, – думала Ниночка, – зачем ты обрекаешь меня на терзания, на борьбу с любопытством и страхом? Зачем посылаешь мне искушение в виде желтых «Жигулей» и вкусных коктейлей в "Кронверке"?..»

Но сон – естественная потребность молодого организма, и Ниночка все-таки уснула.

* * *

Как и все молодые ленинградцы, Иволгин недолго раздумывал, прежде чем ответить на вопрос Джейн, где бы они смогли встретиться.

– Выбирайте, что вам удобнее: Елисеевская кофейня, это у Дома радио, или «Сайгон»?

– В «Сайгоне» слишком много людей, а кофейня… Это там, где молодой Бродский сочинял стихи? Давайте, Вадим, просто прогуляемся…

– Решено…

Место выбрала англичанка. Она же предложила маршрут прогулки – от площади Мира до проспекта Майорова, а затем заглянуть в знаменитую чебуречную, чуть не доходя до Фонтанки.

Не успели Вадим и Джейн обменяться приветствиями, как между ними вклинился какой-то мужичок в кепочке, надвинутой на глаза, с хорошо заметным спиртным духом.

– Хороша девчонка! Познакомь, а?

Откуда что взялось у вечно робкого Домового!

– А ну давай, иди своей дорогой…

Мужичок тут же исчез.

– Какой… – Джейн пыталась подобрать слово, очаровательно сморщив носик.

– Плюгавый.

– Точно! Пойдем, – девушка взяла его под руку.

Наверное, впервые в жизни Вадим Иволгин чувствовал себя взрослым, смелым и серьезным человеком.

Домовой обстоятельно изложил Джейн результаты поездки на дачу Марковых. Он не стал передавать и комментировать свои впечатления от разговора с отцом Кирилла, хоть изначально и готовился поделиться ими с Джейн, рассказать ей о собственных переживаниях. Вместо этого ограничился констатацией:

– У Кирилла проблемы со здоровьем, Джейн.

– Это очень опасно? Скажи мне всю правду.

– Нет-нет. Ничего ужасного, вроде рака, там нет. И вообще ничего подобного нет. Просто он очень сильно переутомился. Учеба, работа в «Аленушке» с ее децибеллами, спиртным, прокуренным воздухом…

– Вадим, по-моему, ты говоришь ерунду!

Иволгин тяжело вздохнул.

– Я говорю то, что услышал от его отца.

И нравится мне услышанное или не нравится, верить мне словам человека, которого я уважаю, или не верить – все это из области эмоций. Повлиять на ситуацию или хотя бы что-то предпринять я смогу лишь после того… – глаза Джейн, полные надежды, ловили каждое движение пухлых губ, – как увижу Кирилла и поговорю с ним.

– Это возможно? Да? Я пойду с тобой, – девушка схватила Домового за руку. – Ты возьмешь меня?

– Джейн, я ничего не могу обещать. Мне…

Дим-Вадим замялся, вспомнив, с какой искренней убедительностью он рассказывал Маркову-старшему о предстоящей свадьбе, призывал Наталью подтвердить его слова, доказывал необходимость присутствия Кирилла в роли свидетеля и в качестве самого весомого аргумента приводил тот факт, что англичанка Джейн Болтон, свидетельница со стороны невесты и подруга Маркова-младшего, уже пошила торжественный наряд у самой модной студенческой портнихи.

Иволгин вспомнил брезгливую гримасу собеседника, когда речь зашла об иностранке. И только теперь, здесь, перед зеркальными дверями входа в чебуречную, до него дошла возможная истинная причина исчезновения Кирилла. Вадим остановился.

– Джейн, очень трудно что-то обещать. Ему назначили курс, который требует полнейшего исключения привычной среды и контактов. Это как-то связано с невралгической природой заболевания. Полнейшая изоляция не менее чем на шестьдесят суток. И только потом врачи примут решение – продолжать курс или нет. Все, чего я смог добиться, – выпросил у Алексея Петровича обещание устроить встречу с лечащим врачом Кирилла и дать мне шанс убедить его в… – Вадим, не закончив мысль, махнул рукой. – В общем, я даже не знаю, где именно он находится. Извини за испорченную прогулку, но мне пора, – неуклюже переступая толстыми ногами, Иволгин двинулся в сторону Техноложки.

Он уже почти дошел до моста через Фонтанку, когда услышал голос Джейн:

– Вадим! Вадим, подожди!

Она подбежала к нему, запыхавшаяся, с еще различимыми дорожками от слез на лице.

– Вот. Наш куратор каждый уикенд ездит в Хельсинки, и по моей просьбе она привезла… – девушка застенчиво протянула большой белый пакет.

– Что это? – Домовой не был виртуозом по части перехода из одного эмоционального состояния в другое.

– Бери, это для Натальи. Настоящий флердоранж и венчальный покров. У вас такого не достанешь.

– А венчальный – это какой?

– Как у мадонн на картинах итальянских художников. Все. Пока, Дим-Вадим, я позвоню, – чмокнув смущенного Иволгина в щеку, Джейн поспешила по своим делам.

* * *

Яично-желтый «Жигуленок» отдыхал у служебного входа в Кировский театр. Ночь опустилась на город, и лишь редкие влюбленные парочки медленно пересекали Театральную площадь, пренебрегая пешеходными «зебрами» и сигналами светофоров.

Из оперно-балетной служебки выкатилась шумная веселая компания.

– Игорюша, ты отвезешь меня? – Пьяненькая, но все равно чертовски милая шатенка висела на плече Латышева.

– Извини, Анетт, служба…

– Так всегда: служба – службой, а дружба – в койке… Прощай, занятой мой человек, – нетвердой походкой девушка направилась в сторону таксомоторной стоянки.

– Тебе, мой друг, определенно, полегчало, – «занятой человек» похлопал «Жигуленок» по капоту.

Через семь с половиной минут автоматические ворота психбольницы номер № 9 лязгнули приводной цепью, и яркая «Лада» прошмыгнула на ее территорию.

Переодевшись в белый халат, Латышев сосредоточенно изучал бумаги, лежавшие на столе.

– Оразмуххамед! – Гора азиатских мышц бесшумно выросла на пороге. – Зафиксируйте Маркова и этого деда, как там его – Терехин? Терентьев? Я минут через пятнадцать подойду.

Латышев пробегал глазами бумаги и откладывал просмотренное в сторону. «Значит, мсье Сикорский, не проходит у вас эффективной суггестии. А причину вы видите в слабой внушаемости… Слишком, стало быть, сильны индивидуальные начала…»

Игорь откинулся в кресле, уставился в потолок.

– Но, – он оживился, взял ручку. Быстро стал заполнять разграфленный бланк, – как учат старшие товарищи: «Нет таких крепостей, которые не брали бы большевики!». Будем удваивать норму, введем увеличенный гвардейский паек…