Читать книгу "Мила Рудик и Магический Синод - Алека Вольских"

Драконий пес как раз остановился возле кем-то оброненного на землю пакета и основательно обнюхивал находку, когда небо загрохотало прямо у них над головой. Мила невольно вздрогнула. Не успела она подумать, что вот-вот начнется ливень, а значит, пора возвращаться домой, как следом за громом со стороны леса раздался пронзительный волчий вой.

В нем было что-то жуткое и противоестественное — Мила почувствовала, как внутри нее все похолодело. Шалопай вдруг оскалил пасть и издал тихий утробный рык, потом зашелся неистовым лаем и, сорвавшись с места, прыгнул в кусты.

— Шалопай, стой! — крикнула ему вслед Мила, сбрасывая с себя оцепенение.

Сбежав с дороги, она бросилась за ним. Пробираясь сквозь заросли кустарников и низкорослых деревьев, разросшихся вокруг оврага, Мила слышала треск веток где-то впереди.

— Шалопай, вернись! — кричала она, досадуя на выходку своего питомца. — Вернись сейчас же!

Мягкая и вязкая после дождя земля вскоре налипла на ее кроссовки огромными буграми. Влага, собравшаяся на кронах деревьев, несколько раз дождем обрушивалась ей на голову, стоило только Миле пошевелить очередную ветку, преграждающую ей путь. Радовало, что на ней были надеты джинсы, благодаря чему обошлось без царапин на ногах.

При иных обстоятельствах Мила не побежала бы за Шалопаем. Она была уверена, что ее питомец не потеряется. Одной из главных волшебных способностей драконьих псов было умение находить своих хозяев, где бы те ни были. Однако этот жуткий волчий вой напугал ее. Ей не хотелось знать, кто выйдет победителем из схватки, если Шалопай встретится в лесу с волком. Правда, до сих пор Мила была убеждена, что в лесу вокруг Плутихи волки не водятся.

Вскоре треск веток впереди затих.

— Шалопай! — снова позвала Мила, надеясь, что драконий пес еще не слишком далеко убежал и слышит ее зов.

Спустя две минуты Мила снова вышла на дорогу. Справа от нее, чуть в стороне, на равном расстоянии друг от друга стояло несколько домов, но дорога шла дальше, исчезая в тумане. Там, на самом краю деревни, был еще один дом, в котором жил ее учитель и будущий муж Акулины, опекунши Милы, — Гурий Безродный.

Этим летом Гурий то неделями не покидал Плутиху, почти безотлучно находясь рядом с Акулиной и Милой, то вдруг исчезал на несколько дней. Вот и сегодня Мила его не видела. Кажется, Акулина за завтраком упоминала, что Гурий по делам отправляется в Троллинбург. Мила догадывалась, какие дела подразумевались — последние несколько месяцев велись поиски Лукоя Многолика, которые пока, однако, не давали никаких результатов.

Отдышавшись, Мила огляделась вокруг, гадая, в какую сторону мог побежать ее питомец.

— Шалопай! — сложив руки рупором, крикнула она и прислушалась.

Сначала было тихо, но несколько секунд спустя с другой стороны дороги, там, где начинался лес, послышались какие-то звуки. Мила сощурила глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть в сумрачной дымке, стеной стоящей вдоль кромки леса. Наконец ей почудилось какое-то движение. Мила облегченно выдохнула.

— Шалопай, что на тебя нашло? Почему ты убежал?

Драконий пес трусцой выбежал на дорогу, глядя на Милу невинным взглядом янтарных глаз. Когда Шалопай подбежал, она опустилась на корточки и почесала его за мохнатыми ушами.

— Ты напугал меня, к твоему сведению… Эй, что это у тебя?

Шалопай вдруг раскрыл пасть, и на влажную грунтовую дорогу упал аккуратный, простой перстень с сиренево-фиолетовым камнем. Мила раскрыла рот от удивления и нерешительно взяла перстень в руки.

— Это же…

Несколько секунд она озадаченно моргала.

— Это же чароит! Кольцо Гурия!

Мила перевела взгляд на своего питомца.

— Шалопай, где ты его взял?

Драконий пес коротко гавкнул и завилял чешуйчатым хвостом. Мила поднялась на ноги и посмотрела в сторону леса.

— Ты из лесу его принес, — задумчиво сказала она вслух, обращаясь в большей степени к самой себе, чем к Шалопаю.

Пес снова гавкнул, словно подтверждая ее слова. Несколько секунд Мила напряженно вглядывалась в густой непроглядный мрак, исходящий от леса, — внутри нее росло нехорошее предчувствие. Магический перстень — не обычное украшение, его нельзя просто потерять, он связан со своим хозяином Чарами Кабалы, а значит… Случилось что-то плохое.

Бросив быстрый взгляд на перстень с чароитом, Мила сорвалась с места и со всех ног бросилась к дому Гурия Безродного. Шалопай, в этот раз не издав ни звука, помчался за ней.

* * *

Дождь застал ее в десяти метрах от калитки, обрушившись холодным водопадом. Мила промокла до нитки, едва оказавшись за воротами. На бегу она отметила, что дверь дома закрыта и ни в одном из окон нет света. Мила знала: чтобы войти в дом Гурия, ей достаточно произнести самое простое заклинание. Никого другого, кроме нее, Акулины и самого Гурия, дом, на котором вместе с защитными заклинаниями лежали Породняющие Чары, ни через двери, ни через окна, ни даже через стены просто не впустит.

В паре шагов от порога Мила засунула в карман кольцо с чароитом, затем вскинула руку с карбункулом на указательном пальце и выкрикнула:

— Апертус!

Дверь тотчас послушно перед ней распахнулась.

— Гурий! — громко позвала Мила, мчась по темному коридору; позади нее раздавались шлепающие звуки — Шалопай не отставал.

Влетев в гостиную, Мила остановилась, с трудом различая вокруг себя очертания предметов — из-за пасмурной погоды и близости леса в доме уже полноправно царил сумрак.

— Свет! — приказала Мила своему волшебному камню, и карбункул ярко вспыхнул малиново-алым сиянием.

Первым, что она увидела, был нарисованный в натуральную величину портрет хозяина дома. Гурий смотрел на нее с полотна усталым взглядом серо-зеленых глаз, в уголках которых залегли глубокие тени. Оторвавшись от картины, Мила посмотрела вокруг, и вдох камнем застрял у нее в горле.

Весь пол гостиной был усеян мертвыми тельцами каких-то существ. Лишь секунды три спустя Мила опознала в них летучих мышей. Их было много, очень много — даже не удивительно, что из-за них она не сразу заметила нечто неправдоподобно, нереально жуткое, от чего к ее горлу волной подкатил резкий приступ тошноты.

В самом центре гостиной на полу лежало обезглавленное тело. А чуть дальше, в стороне, повернув к ней застывшее в гримасе страха лицо, покоилась отделенная от туловища голова.

Мила была настолько потрясена увиденным, что не сразу узнала его. Узнавание приходило к ней медленно, по капле, оттесняя оцепенение и ужас.

— Некропулос, — чужим, осипшим голосом пробормотала она.

Она отказывалась верить своим глазам. В нескольких шагах от нее, в доме ее учителя, прямо посередине гостиной, лежал обезглавленный труп Мантика Некропулоса — некроманта, который полтора года назад пытался убить ее.