Читать книгу "Играя на струнах души - Дж. Б. Солсбери"

мрачный Санта-Клаус. — Последний шанс прихватить все, что хочешь взять с собой.

Я стягиваю подушку с кровати и всовываю босые ноги в кроссовки.

— Ты готова?

Киваю, боясь, что, если заговорю, мой голос будет дрожать. Я нечасто вижусь с мамой, а с папой и того реже. И даже почти не знаю его, а теперь должна жить с ним на обочине дороги.

Что, если папа злой? Что, если он узнает меня и я ему не понравлюсь? Что, если он попытается вернуть меня, но мама переедет, и я не смогу ее найти?

Я иду за папой по квартире. Мамы там нет, чтобы попрощаться или схватить меня и не отпускать. Ее сумочка и ключи исчезли.

Снаружи воздух кажется тяжелым, что трудно дышать. Место, где мама паркует свою машину, пусто.

— Пойдем, Томми. — Его голос тише. Может быть, ему тоже грустно. Он сжимает мою шею сзади. — Не думай о ней больше.

Мои губы дрожат, а слезы на глазах становятся слишком тяжелыми, чтобы их сдержать. Папа ведет меня к блестящему синему пикапу. Бросает мою сумку в багажник и открывает дверь, чтобы я забралась внутрь. Сиденья мягкие и пахнут духами.

Мы отъезжаем от моего дома, и я спрашиваю:

— Где мама?

Он крепче сжимает руль.

— Она сделала свой выбор.

На самом деле он хочет сказать, что она не выбрала меня.

ГЛАВА 1

Сегодняшний день

ИТАН

История моей жизни.

Я сижу за столом в подвальном помещении «Эксел Энерджи-центр» в Сент-Поле и занимаюсь своими гребаными делами. Вся гастрольная команда Джесси Ли — все, от тур-менеджера до бэкграунда, группы разогрева и ассистентов — собрались в одном месте, чтобы поужинать. Я весь день с нетерпением ждал сэндвича.

— Твое отношение — отстой.

Эти три слова — единственное предупреждение, которое я получаю перед тем, как меня ударяют по затылку, от чего мой трехслойный сэндвич разлетается на куски.

— Какого черта! — Я расстроен не из-за удара, а из-за того что уронил свой гребаный сэндвич, и теперь мне придется думать, как сложить его заново. И давайте будем честными, вы никогда не сможете заново сложить идеально сложенный бутерброд.

Джесси опускается на сиденье рядом со мной, кладет предплечье на стол и наклоняется ближе.

— Наша первая неделя в туре, а ты уже ведешь себя, как надутая капризная сучка.

Хлеб, индейка, бекон, хлеб, салат… черт, все неправильно. Хлеб, индейка, листья салата, бекон, хлеб… черт! Я отталкиваю испорченную еду и скрещиваю руки, как… ну, как надутая сучка.

— Разве парень не может поесть в одиночестве?

Джесси хмурится, смотрит свирепо, наклоняет голову. Чувствуя себя так, будто меня осуждает отец, я отворачиваюсь.

— Это из-за Бена? — спрашивает Джесси. — Ты злишься, что Бен здесь вместо Криса.

Теперь моя очередь оскалиться.

— Нет, придурок. Твой брат играет в десять раз лучше, чем Крис, и я рад, что чувак дома, выздоравливает и пытается остаться женатым. Это просто… — Я качаю головой. — Я больше не вписываюсь туда. — Я дергаю подбородком в сторону стола, за которым сидит жена Джесси, Бетани, вместе с Райдером, нашим барабанщиком, и его женой Джейд. И брат Джесси, Бен, наш новый гитарист, и его жена Эшли.

— Будь я проклят, — говорит Джесси с улыбкой. — Ты действительно маленькая сучка. Поднимай свою задницу и иди есть со своей группой. — Он встает и снова отвешивает мне подзатыльник.

Я сжимаю челюсти и сопротивляюсь желанию бросить свою бутылку с водой ему в голову. Если бы мы были одни, то так бы и сделал, но в такой толпе кто-нибудь обязательно поделится этой историей в интернете. Нам не нужны слухи о том, что группа распадается на первой же неделе тура.

Я крепче сжимаю свою бутылку с водой и неохотно встаю. Несу свой испорченный сэндвич к их столику. Джейд замечает мое появление и отодвигает для меня стул.

— Закончил дуться? — спрашивает она с ухмылкой, когда я сажусь на предложенное место.

— Напомни как долго ты едешь с нами? — спрашиваю я.

Она щиплет меня за щеку.

— Две недели. — Затем складывает в молитвенной позе. — Или столько, сколько продержится в туре наша няня.

Райдер обожающе улыбается своей жене. Интересно, знает ли он, каким подкаблучником выглядит?

— Кэти в хороших руках. Тэмми — лучшая в своем деле.

— Тэмми — няня? — фыркаю я. — Очаровательно, — говорю я с сарказмом, а затем спрашиваю: — Она горячая?

Джейд ухмыляется.

— Ей за пятьдесят.

— И что, она горячая?

— Итан! — Бетани бросает мне в лицо свернутую салфетку.

Передо мной ставят маленькую, дорожную бутылку текилы. Я прослеживаю за рукой, которая ее поставила, и вижу, как жена Бена, Эшли, бросает на меня понимающий взгляд.

— Это сделает все более терпимым.

— Подожди, ты имеешь в виду нас? Сделает нас более терпимыми? — говорит Бетани за секунду до того, как Джесси целует ее. С языком. Боже, они отвратительны. Они выводят публичное проявление привязанности на совершенно новый уровень.

— Итан просто не привык к тому, что все жены в туре. — Эшли наклоняет голову, в то время как Бен утыкается носом в ее горло.

— Снимите уже комнату, дерьмо. — Я открываю крышку бутылки с текилой и выпиваю содержимое одним глотком.

Как выздоравливающий наркоман, Джесси не в восторге от того, что мы пьем на гастролях, но он уступчив, пока я не злоупотребляю. И я не злоупотребляю. В основном. По крайней мере, не рядом с ним.

— Знаешь, Итан, ничто не мешает тебе остепениться с подходящей женщиной, — говорит Райдер, притягивая Джейд ближе к себе. — Может быть, пришло время отказаться от фанаток и начать…

Я поднимаю руку, чтобы заставить его замолчать.

— Давай не будем увлекаться.

— Райдер прав, — говорит Бен, прижимая костяшки пальцев Эшли к своим губам. — Прыгать из постели в постель с любой желающей женщиной может быть весело, но это временное удовольствие.