Читать книгу "Ларс II - Виктор Гросов"

таким малышам. Я уже более уверенно посмотрел на Рюрика. Ничего, малыш. И тебя вылечим, как говорилось в одном известном старом советском фильме.

Мы направились в Хольмград. Город изменился очень сильно по сравнению с тем, каким он был в последнее его посещение Умилой. Наличие рядом озера позволило сделать ров с валом. Стены только начали подниматься, но башни все стоят уже. В будущем они будут обложены камнем. В Смоленске уже начали заготавливать ровные прямоугольники. Опыт в постройке дорог с каменным покрытием дал хороший старт для обработки оттесанных камней. На башнях гордо стояли требушеты, зачехленные мешковиной. На самом деле орудия были полусобранном состоянии, голый каркас. Это нужно было не столько из соображений секретности, сколько ради сохранности деталей, которые могли испортиться под частым воздействием влаги. При этом боеспособность орудий не страдала. Боевой расчет требушета мог за десять — пятнадцать минут привести его состояние, необходимое для ведения боя.

Пригород опоясывала стена толщиной в пять метров, внутри которого была утрамбованная земля, которая бралась тут же из будущего рва. Внутри пригорода, помимо уже указанного торгового центра, была построена так называемая хазарская дорога. Это глубокая яма от ворот строящейся крепостной стены до ворот старой стены, на дне которой были острые колья. Сверху всего этого «безобразия» ровными рядами уложены бревна. Благодаря моему инженерному образованию, я смог придумать, как расположить бревна, чтобы можно было их обвалить с минимальными трудозатратами. Хазарской это дорога называется еще со времен осады Кордно, вятичской столицы. Ходот только так и называет это сооружение. Этой дорогой не заканчивается обороноспособность пригорода. Вдоль дороги построены стены с большими арочными проходами, которые легко можно закрыть. Таким образом, ворвавшиеся в город захватчики в первую очередь окажутся под внутренним перекрестным огнем со стен, охраняющих дорогу. А если появится намек на захват стен, то обороняющиеся обрушат дорогу, подарив врагам судьбу хазаров Кордно. Естественно про дорогу знали только рабочие. На время строительства на строящийся участок дороги было запрещено заходить посторонним. Какая-никакая, но секретность.

Мы проехали пригород и направились в зал старейшин. Там нас ждал Гостомысл и праздничный ужин.

— Добро пожаловать домой, сестричка, — сказал я Умиле, открывая дверь в зал.

Народ гулял всю ночь. Рюрика прославляли на будущие подвиги. Годслава обрабатывали на предмет наима его и варягов с его вотчины. Отцу я шепнул о желании оставить сестру и его внука у себя. Тот хмыкнул, но обещал сделать все в лучшем виде. Легендарный человек! Никогда не перестану восхищаться Гостомыслом.

Глава 1

Царство Гардарики, Хольмгард, весна 827 г.

Я снова стою на причале. И снова жду родственника. В этот раз деда. Этот человек не менее легендарная личность, оказывается. Гостомысл рассказывал, что мой дед вместе с киевским князем Мезиславом на ладьях проплыли через пролив Царьграда. Они не рискнули атаковать столицу Византии, поэтому «оторвались» на одном из небольших городов, расположенных на многочисленных островах нынешнего Греческого моря, которое в моем времени называли Эгейским. Город, который разграбил дед с киевским князем, назывался Эгина. Отец говорит, что они тогда знатно «прошлись» по нему. Князья разграбили и храмы, и дворы, и простой люд. Набрали полон, снасильничали девушек и «смылись» домой. Вот такая непритязательная правда про моих предков.

Отец вчера был в изрядном подпитии, поэтому был максимально откровенен. Кстати, Годслава в итоге убедили в привлекательности найма в царство Гардарики. Когда я пообещал ему пограбить Царьград, но только после того, как я захвачу все, что находится до Скифского моря, он «поплыл». В итоге отец Рюрика грозился привести всех ободритов под мою руку, если я сдержу обещанное. А я что? Я не против, благо денег хватает. Моя золотая несушка — Добрыня, работает не покладая рук. Поселок Добрынин придется расширять и делать там полноценный форпост, но это уже чуть позже.

Согласие Годслава объяснимо тем, что он грезит военными победами. Здесь нужно понимать, что он из племени руян, живущих на острове Рюген. На самом северном мысе острова находится Аркона — храм обожествлённого Арминия с его огромным колоннообразным идолом под названием Ирминсуль. Аркона — священное место для всех славян. Храм Арминия, почитающийся как бог военной победы, является объектом массового паломничества представителей всех славянских и германских язычников. И Годслав, воспитанный в духе этой религии, является идеальным приверженцем войны ради войны. Все это мне рассказал отец, который смог найти свой подход к зятю.

Сейчас же я и Гостомысл стояли на пристани и ждали когда Буривой сойдет на землю. Ага, флегматично поглядывая на окружающих, стоял за спиной и как обычно охранял мою венценосную тушку.

Ладья деда приближалась к причалу. Мы с отцом поспешили к трапу. Сухонький старичок с большим посохом, на который он опирался, медленно шел к нам. Гостомысл порывался помочь деду, но тот на него шикнул, как на бродячего кота.

— Цыц, малец, — прокряхтел старик Гостомыслу, — я еще не развалился на части, чтобы ты мне ходить помогал, щит тебе в гузно.

А дед тот еще остряк. Отца мальцом называет. Буривой был достаточно высок и широк в плечах. Это говорило о том, что в молодости он был богатырем. Длинная седая борода с кучеряшками делала его похожим на деда Мороза, только худого. Особо выделался на его лице крючковатый острый нос, словно у ястреба. Худоба у деда была явно выражена. Будто скелет облепили кожей и, чтобы не сильно было страшно, местами налепили гору мышц. Колоритная личность.

Заползая на причал, предок не удостоил отца и мимолетного взгляда. Буривой встал возле меня и уперся колючими глазами в меня. Не знаю что он хотел увидеть, но я решил не мешать ему.

— Ты что ли, Ларс? — сурово бросил дед.

— Да, дедушка, — вежливо ответил я, — для тебя просто Ларс, а для всех остальных — Царь Гардарики Ларс.

— Не надо меня дедом называть, шынора[1] ты болотная, — огрызнулся Буривой, — смотри-ка, вырос как, птенчик.

Ох, намучаюсь я с ним, кажется. С таким вздорным характером, сложно дожить до таких седин. Как только удалось?

Закончив осмотр моего тельца, он хмыкнул и обнял поочередно меня, потом отца.

Я боялся, что старик не сможет залезть на коня, но воинская выучка Буривого дала о себе знать. Он вскочил на коня, словно юнец. Даже мне не удалось бы так резво уместить свое седалище на животинку.

Но старательно скрываемая одышка старца выдавала его с потрохами. Выпендривается дедок. Ох