Читать книгу "Лунный камень Сатапура - Суджата Масси"

или литературу, как мечтала она сама. Только через много лет после окончания школы она поняла, что юридическая практика — занятие куда более захватывающее, чем чтение романов.

Сэр Дэвид, не знавший, что проносится у Первин в голове, продолжил:

— Мать махараджи Дживы Рао хочет, чтобы он получил образование в Лудгроуве, где уже обучаются несколько индийских наследных принцев. Что до бабушки — а она продолжает считать себя главнее невестки, — она против его отъезда.

Первин уже съела все, кроме копчушек. Напоследок хотелось сладкого. Она подозвала официанта.

— Есть у вас гуавы?

Он поморщился.

— Хороших сегодня не завезли, мемсагиб[5].

— Ну ладно. Мне еще тост, пожалуйста. — Она снова повернулась к сэру Дэвиду. — А в какой части Индии князь Джива Рао учится сейчас?

— Во дворце. У него домашний учитель-индиец, который воспитал два последних поколения махараджей.

— Надо думать, очень хороший учитель. Уж всяко опытный, — заметила Первин, подсчитав, что тому никак не меньше шестидесяти.

— Вы узнаете ответы на эти вопросы, когда посетите дворец. Мистер Сандрингем был там в сентябре, однако внутрь его не пустили — махарани соблюдают обычай уединения.

— Махарани-индуски часто соблюдают пурду[6], — подтвердила Первин. — Но если агенту обязательно с ними пообщаться, он может съездить туда снова и побеседовать с ними через перегородку. Такое часто делается, если дамам, соблюдающим пурду, нужно давать показания в суде.

— Съездить снова ему не так просто, как кажется. Видите ли, мистер Сандрингем — калека, — без обиняков сообщил сэр Дэвид.

— Калека! — изумилась Первин. Трудно было поверить, что англичане назначили на столь ответственный пост инвалида, тем более послали его в труднодоступную сельскую местность. Может, при нем там огромный штат? Иначе как же он справляется?

— Представители Колхапурского агентства предлагали отправить его туда снова, но я не хочу подвергать его такому риску, тем более что побеседовать с дамами может, причем с большей легкостью, женщина-юрист.

Сэр Дэвид не забыл, чего Первин добилась в начале года на Малабарском холме. Она почувствовала прилив горячей благодарности, зная, что ведь все могло обернуться и совсем иначе. Юристам редко доводится помочь женщинам-отшельницам, а тот случай был именно подобного рода. Женщины, соблюдающие пурду, не могут встречаться с мужчинами, не являющимися членами их семьи. Первин ответила, кивнув:

— То есть вы хотите, чтобы я проникла внутрь, переговорила с обеими махарани и доложила вам, как, по моему мнению, следует воспитывать махараджу?

— В вашей беседе нужно будет затронуть еще одну тему, — сказал сэр Дэвид. — Сейчас много говорят о всевозможных прогрессивных начинаниях — строительстве железных дорог, дамб и так далее. Нам важно знать, что думают по этому поводу махарани и другие высокопоставленные лица во дворце.

— Да уж, целое расследование. — Первин откусила кусочек тоста и принялась его медленно жевать, выгадывая время, чтобы подумать. На первый взгляд, ее просят об обычной консультации. Но нужно учитывать, что в двадцати пяти княжествах, входящих в Колхапурскую группу, живут сотни женщин королевской крови. Если сквозь перегородки к ним просочится слух, что существует женщина-юристка, готовая отстаивать их интересы, у адвокатской конторы Мистри отбоя не будет от клиентов.

Но какой назначить гонорар? Сэр Дэвид, возможно, рассчитывает на то, что она будет работать за бесценок, по знакомству. Но британскому правительству не удастся купить ее услуги за гроши, как оно поступает с другими индусами. Она им нужна. Сила в ее руках.

Первин, поджав губы, произнесла:

— Я пытаюсь понять, как рассчитать стоимость этой услуги.

Сэр Дэвид ответил без запинки:

— Двадцать рупий в день — столько получает заместитель окружного инспектора.

Ничего ужасного, но и перед отцом не похвастаешься. Первин пожала плечами.

— При этом все дорожные расходы оплачиваются по рангу комиссионера. Купе первого класса, возможность по мере надобности жить в бунгало для госслужащих. Остальные передвижения — либо верхом, либо в паланкине.

— Паланкин — это такой ужасный ящик на двух палках, да? — Первин терпеть не могла замкнутых пространств.

— Такой способ предложил Сандрингем. По его словам, там есть участок пути, где передвигаться на лошадях сложно. Несут паланкин местные носильщики, от места до места. Вам останется только любоваться окрестностями.

Первин скептически подняла бровь.

— Горы Сахьядри невыразимо прекрасны, — продолжал сэр Дэвид. — Как раз закончился сезон дождей. Там градусов на семь прохладнее, чем в Бомбее, — закруглил он свою речь, напомнив ей зазывал у Бомбейского королевского яхт-клуба, которые расхваливают лодочную прогулку на остров Элефанта.

Теплые горные дожди будут уж всяко приятнее жарких ветров, которые дуют в Бомбее в начале октября, но Первин не хотелось показывать, как она заинтересована:

— У меня много работы в конторе — я занимаюсь контрактами. Просто сидя за рабочим столом, я с легкостью зарабатываю двадцать рупий в день.

Сэр Дэвид помолчал, потом фыркнул.

— Все понятно. Полагаю, мне удастся их убедить поднять ваш гонорар до двадцати пяти рупий в день.

Феноменально. Сохраняя бесстрастное выражение лица, Первин произнесла:

— Я это ценю.

От приятных размышлений ее оторвало появление на веранде Элис — никакого намека на то, что она сходила умыться.

— Привет, Первин! Вот ты где!

— Прости, пожалуйста. Твой отец пригласил меня позавтракать. Надеюсь, тебя не встревожило мое исчезновение.

— Нисколечко. Он уже уговорил тебя взяться за эту работу?

— Что? Ты все знала? — Первин перевела взгляд на самодовольное лицо сэра Дэвида.

— А зачем иначе, как ты думаешь, мы уже неделю катаемся в манеже? — Элис зевнула. — Чтобы ты вспомнила, как это делается.

— Так ты меня провела! Ах ты ж! — Первин поперхнулась от смеха. На нее нахлынули одновременно и возбуждение, и облегчение, и все же было неприятно, что у Элис есть от нее тайны. — И еще подруга называется!

Элис ответила с ухмылкой:

— А ты не смотри дареному коню в зубы.

2. На станции Хандала

Адитья, княжеский шут из Сатапурского дворца, чувствовал, как после долгой поездки верхом у него ноет все тело. Сатапурский дворец отстоял от железнодорожной станции Хандала на три вершины. В густом тумане поездка по размокшим разбитым дорогам заняла шесть часов вместо пяти. В путь на приземистой крепкой серой кобылке он пустился на самом рассвете. По этой узкой тропке ездили много веков, сбиться с дороги было невозможно, вот только после долгих летних дождей почва стала невероятно скользкой. Чтобы добраться до станции Хандала, приходилось то и дело подстегивать норовистую лошадку.

И вот он сидел, наполовину спрятавшись в тени станционной крыши. Уж лучше ездить верхом, чем пытаться развеселить обитателей дворца: они много лет как утратили способность смеяться. Адитья выпил чашку чая и теперь докуривал третью