Читать книгу "Безумные каникулы Фредди - Дженни Пирсон"

У меня сжалось горло, я изо всех сил пытался сглотнуть слюну, чтобы продышаться.

– Тогда что случилось? Утром, когда я уходил в школу, с ней было все в порядке!

– Она была старенькая, Фред. Просто пришло ее время. (Вот тогда-то я и понял, что Айлин говорила не про Леди Гагу.)

Папа протянул мне руку, но я отшатнулся – ничего не мог с собой поделать. Я был очень, очень зол, а кроме него, мне не на кого было наброситься с обвинениями. И я заорал:

– Она всегда была старенькая, но она раньше никогда не умирала! Как ты мог это допустить?

Я гневно протопал мимо него в дом. Сзади послышался стук костылей.

– Фред! Стой! Подожди! Послушай!

Но я не стал стоять и ждать, потому что не хотел больше ничего слышать. Швырнул школьный рюкзак в прихожей и ринулся в кухню. Тут же за спиной раздался оглушительный грохот – это папа рухнул, споткнувшись о мой рюкзак. Знаю, что это плохо, но крошечная частичка меня хотела, чтобы он ушибся – ну чуть-чуть, – просто в отместку за то, что он сообщил мне о Бабс.

Он не ушибся, но разозлился. У него вырвался поток слов, которые нельзя повторять. Некоторые из них я слышал раньше, некоторые – типа «долбоблин» – он, кажется, сочинил прямо на месте. Повезло ему, что Бабс умерла, потому что, если бы она это услышала, ему бы не поздоровилось.

– Фред! Что я тебе говорил про рюкзак? А ну бегом назад!

Какую-то долю секунды я думал, а не смыться ли мне, но совесть взяла верх, и я вернулся в прихожую – ровно в тот момент, когда он вышвыривал мой рюкзак на задний двор.

– Зря ты это, – сказал я. – У меня там «Капри-Сан», он, наверное, лопнул и залил табель.

Но папе, похоже, было наплевать, он все еще сильно сердился. Он попытался встать, но никак не мог распутать узел из конечностей и костылей. Тогда он снова выругался и метнул костыль куда глаза глядят, и тот вылетел во двор и приземлился на мой рюкзак. Папа схватился за второй костыль, но я успел перехватить его до того, как он тоже отправился в полет.

– Прекрати выбрасывать вещи, ладно? – И я добавил то, что наверняка сказала бы Бабс: – Что подумают соседи?

И вот тогда папина голова упала на грудь, и он начал странно пыхтеть и хрипеть, словно умирающий морж. (О, кстати, – то есть, наверное, некстати, – у меня есть факт про моржей. Морж весит тонну – как легковая машина. Люди в большинстве своем этого не знают; они почему-то думают, что моржи весят гораздо меньше, примерно как выдры. Но ничего подобного: морж – очень крупное животное.)

Но папа не подражал хрипу умирающего моржа. Он плакал. Я никогда раньше не видел, как он плачет, но, с другой стороны, раньше у меня и бабушка не умирала. Я не знал, что делать, и просто стоял с открытым ртом, сжимая костыль.

Когда наконец хрипы и всхлипы прекратились, папа сказал:

– Ну что, Фред, поможешь своему папаше подняться?

Я потянул его вверх, помог встать на здоровую ногу, потом подставил плечо. Он навалился на меня, и я кое-как дотащил его и усадил на диван.

– Извини, пап. – Я приподнял его больную ногу и положил на скамеечку. – Извини, что бросил рюкзак. Это просто потому, что Бабс умерла.

Он глубоко и шумно вздохнул и вытер нос рукавом, хотя меня всегда за такое ругает. Я хотел было указать ему на это обстоятельство, но потом решил, что момент неподходящий. Просто для информации: двойные стандарты не остаются незамеченными.

– Нет, это ты меня извини, Фред, – сказал он. – У меня не получилось правильно подобрать слова. Я весь день думал, как тебе об этом сказать, а потом взял и брякнул «нет в смысле совсем».

Это правда, с подбором слов у него вышло как-то не очень, но он выглядел таким несчастным, что я сказал ему, мол, ничего, все в порядке, и сел с ним рядом. Я больше не злился. Мне просто было грустно.

– Как это случилось?

– В один миг. Только что сидела в своем кресле с вязаньем и ругалась с телевизором, а в следующую секунду ее уже нет. Предположительно инсульт.

Папа посмотрел на пустое кресло Бабс. Я проследил за его взглядом. На сиденье осталось углубление от ее попы. На подлокотнике лежало вязанье. Я подошел и взял в руки недовязанный свитер – на груди красовался динозавр радужной расцветки. Я поднял свитер повыше, чтобы показать папе.

Он состроил печальную гримасу:

– Да. Очередной шедевр для любимого внука.

Стыдно признаться, но я не сильно расстроился, что Бабс не успела его довязать. Я уже много лет не интересуюсь динозаврами. Я положил ее спицы на кофейный столик, и мы немного посидели в тишине, слушая тиканье золотых каретных часов.

Примерно после сорок шестого «тик-така» папа прокашлялся.

– Все будет нормально, сын. Как бы там ни было, мы справимся. Да?

Я кивнул, но, глядя на его ногу, закованную в гипс от лодыжки до бедра, засомневался. Вы бы тоже засомневались, если бы единственным взрослым в семье был человек, который переехал сам себя собственным почтовым фургоном.

Остаток вечера мы просидели перед телевизором. Около девяти до меня дошло, что мы не ужинали. Но есть не хотелось, поэтому я оставил папу в гостиной с огромным пакетом луковых колец, а сам ушел к себе в комнату размышлять. Поразмышляв немного, я сходил в ванную, попи́сал перед сном, почистил зубы, еще раз пописал, потому что в первый раз получилось не до конца, и вернулся в свою комнату.

Но только я до нее не дошел, а свернул в спальню Бабс. Сел на ее цветастое одеяло и вдохнул ее запах – лаванды и мятных леденцов.

Я сидел, и вдыхал, и нюхал, и представлял ее морщинки и улыбку, и от этого у меня разболелось сердце, и я выдвинул ящик ее тумбочки, чтобы взять с собой в кровать что-нибудь из ее вещей. Я думал, что, может быть, тогда почувствую себя ближе к ней.

Я перерыл целую кучу карточек моментальной лотереи. Нашел очки для чтения, запасной зубной протез и несколько штучек бигуди. Ничего из этого не соответствовало моим представлениям о предмете, который хотелось бы взять на память, так что я закрыл ящик и выдвинул другой, ниже. Там лежал один из ее носовых платков с вышитыми фиолетовыми цветочками. Я прижал его к носу, вдохнул и закрыл глаза. Когда я опять их открыл, из них текли слезы.

Глава 3

В которой я наконец-то могу нормально поплакать, а потом получаю письмо от Бабс

На следующее утро к нам зашел мистер Бернли, чтобы отвезти папу в центр. Когда кто-то умирает, приходится заполнять целую гору бумажек, чтобы все убедились, что человек действительно умер.