Читать книгу "Залим - Лия Рой"

Я открыла воду, сняла с себя одежду, скидывая ее прямо на пол, но перед тем, как залезть в душевую кабину, на мгновенье бросила взгляд на свое отражение в зеркале. В нем отразилась бледная тень той девушки, в которую когда-то влюбился Залим. Тусклые волосы давно не спадали водопадом до самой поясницы, проще было стричься коротко, по плечи. Никаких аппетитных форм, только кости, которыми я, по словам коллег, «гремела». И плоский живот. Который останется таким навсегда. Я невольно опустила на него руку, сделала вдох. Еще один. Тяжелее предыдущего. Медленно досчитала до десяти, пытаясь успокоиться.

Я запретила себе плакать по этому поводу. Я плакала из-за этого очень долгое время и теперь старалась смириться, отпустить.

Принять мысль, что у меня никогда не будет детей.

- Залим, пожалуйста, давай поговорим.

- Ты теперь уже преследуешь меня? Тебе не кажется, что это слишком? – Залим нахмурился и обвел меня недобрым взглядом.

Да, я осознавала, что преследование – это неправильно. Осознавала, что вряд ли этим чего-то добьюсь, но ничего другого мне не оставалось. Что было делать? Сидеть, сложа руки и смотреть, как отец умирает? Шиков не оставил мне иного выхода, кроме как преследования.

- Если бы был хоть один человек, который мог ему помочь, я бы никогда не потревожила тебя, но ты прекрасно знаешь, что это не так. В нашем городе есть только один специалист… и это ты.

- Я уже сообщил тебе о своем решении. – Залим быстрыми шагами направился к своей машине, оставив меня позади. Рабочий день был окончен, он спешил домой. Наверняка, домой. К семье. Жене, сыну.

Поджидать людей на подземной парковке – попахивало дурным голливудским фильмом, но мне и впрямь больше ничего не оставалось.

- Просто скажи, чего ты хочешь, - я догнала бывшего жениха через несколько секунд. Захлопнула только что открытую им дверь внедорожника и посмотрела прямо в глаза. – Может быть, деньги? У нас есть кое-что, на крайний случай, я могу кредит взять или даже квартиру продать, только назови свои условия.

- Взятку, значит, предлагаешь. – Залим неприятно усмехнулся, покачал головой. – Допустим, я уже не тот нищий оборванец, коим меня считал твой отец-крутой военный, с чего ты решила, что я возьму ваши грязные деньги? – прошипел Шиков. – Да лучше с голоду подохнуть, чем хотя бы притронуться к ним!

Черт, кажется, с каждым словом, с каждой встречей я делала только хуже. Я понимала это, потому что настрой Залима становился все жестче и непримиримее.

- Просто скажи! Скажи мне, что я должна дать тебе, чтобы ты выполнил свой долг и спас моего отца! Скажи!

- А тебе в твою хорошенькую голову не приходила мысль, что, возможно, я хочу, чтобы он сдох? И не просто сдох, а так, в мучениях? – Залим наклонился ко мне ближе, прошипел последние слова, подобно маньяку, а я только и смогла, что отшатнуться от него.

Такого Залима я точно не знала. Мой Залим был добрым, веселым, он никогда не произносил при мне дурных слов, никогда не говорил о других людях плохо.

- Почему? Почему ты так остро реагируешь столько лет спустя? – прохрипела я. – Столько воды утекло, ты стал успешным, у тебя жена, красивая, я видела фото, ребенок, карьера, ездишь на дорогущей машине, при деньгах, тебя все обожают, у тебя все есть, все сложилось, тогда что я вижу сейчас? Почему ты преисполнен ненависти?

- То, что у меня все сложилось – лишь моя заслуга. Я не помню, когда я в последний раз нормально спал. С тех пор, как поступил на мед, кажется, этого никогда и не происходило. Я добился всего своим потом и кровью, своим собственным и непосильным трудом, и, поверь, не для того, чтобы твой полоумный папашка снова у меня все отнял. Операция заведомо провальная, я уже тысячу раз тебе говорил, ты просто не хочешь меня слышать.

- Ты не ответил на мой вопрос, - едва слышно прошептала я.

- А почему я, по-твоему, не должен злиться? Почему должен простить его только потому, что сейчас он тяжело болен или несколько лет прошло? – Залим посмотрел на меня, как на маленького ребенка, которому все нужно разжевывать. - Он отнял то, что принадлежало мне, он убил моего, моего, слышишь, ребенка, а я должен ему за это руку пожать, спасибо сказать? Да я плюну в себя в этот момент, поняла? Есть у тебя деньги, готова продать квартиру?

- Допустим.

- Тогда собери их и вези отца в другой город. В другую страну. К любому другому специалисту. К кому угодно, но только не ко мне.

- Нет.

- Что?

- Ты обязан.

- Прости, я не понял?

- Это твой долг. Долг, как врача. Спасать жизни – это твоя работа. – Мне стало страшно после того, как я произнесла последние слова. Залим начал надвигаться на меня, рука, вместе со сжатыми в ней ключами, превратилась в кулак, а взгляд потемнел. – Если ты откажешься, я сообщу в министерство. Напишу жалобу. Пускай разбираются. Это, как и провальная операция, тоже станут пятном на твоей идеальной репутации, разве нет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  

- Рада. – Залим произнес мое имя таким тоном, будто это было самым отвратительным, что когда-либо сходило с его уст. - Можешь приставить мне к голове дуло пистолета. Можешь пытать меня. Можешь написать в каждую больницу мира о том, что я самый плохой человек на Земле, но я не стану помогать твоему сволочному отцу. Так понятнее?

Я молча проводила бывшего жениха тяжелым взглядом. Шиков сел в свою дорогущую машину и уехал, даже не обернувшись на меня.

С одной стороны, я понимала его боль. Моя была ничуть не меньше, скорее, наоборот. Но, с другой… отец был единственным, что у меня оставалось. Единственный близкий человек, единственная семья. В нас текла одна кровь, он сделал все, чтобы я не просто жила, нормально росла, получала образование. Он был не худшим родителем в мире и я попросту не могла сделать вид, что его нет. Не могла поставить точку там, где можно было бороться за его спасение.

Нет, я не верила Залиму. Я знала, что шанс есть, видела это его глазам. Он просто упрямился. Мстил. А я находилась между двух огней. Между двух чертовски упертых мужчин.

Уговорить отца попросить прощения перед «гнусным щенком» не удалось. Он так и заявил, что лучше помрет, но не станет унижаться перед Шиковым. А Залиму было бы мало даже извинений, это я, опять же, поняла по его поведению, по его словам. Он жаждал крови, жаждал отмщения, а я мечтала о спасении.