Читать книгу "Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле - Вадим Волобуев"

Имя Юзеф тоже, возможно, имеет отношение к Австро-Венгрии: предпоследнего ее императора звали Франц Иосиф, или, в польском звучании, Франтишек Юзеф. Имя Юзеф, впрочем, носил и польский национальный герой, восстановивший независимость страны после 123 лет неволи, – Юзеф Пилсудский. 1920 год, когда родился будущий первосвященник, – это время триумфа Пилсудского как начальника возрожденного государства (такую должность он занимал в тот период). Как раз 18 мая, в день рождения Кароля Юзефа, Пилсудский торжественно вернулся в Варшаву из только что взятого Киева. Правда, удача скоро отвернулась от него, и спустя два месяца большевики уже стояли в предместьях польской столицы, где, по счастью для Польши, произошло знаменитое «чудо на Висле», в результате которого Красную армию отбросили обратно за Неман. Тогдашнего нунция в Варшаве, архиепископа Акилле Ратти, так впечатлила эта победа, что спустя два года, будучи избран понтификом, он велел изобразить ее на стене часовни в Кастель-Гандольфо – летней резиденции римских пап. Там же по его желанию была написана и фреска в честь обороны Ясногурского монастыря от шведов в 1655 году – другой славной страницы польской истории. Как видим, польский мотив проник в апартаменты первосвященников много раньше, чем туда ступил первый папа-славянин.

Был и еще один Юзеф, которого могли чтить Войтылы. В Вадовицах, где стоял полк поручика Войтылы, по сей день существует кармелитский монастырь, основанный в конце XIX века Юзефом Калиновским, бывшим офицером российской армии, сосланным за участие в польском восстании 1863 года на каторгу в Иркутскую губернию. Там он обратился к Богу и по возвращении на родину принял схиму под именем Рафаила святого Иосифа из Назарета (то есть с посвящением себя святому Иосифу). Калиновскому принадлежит заслуга возрождения ордена кармелитов на польских землях, запрещенного в свое время российскими властями. Этот монастырь стал для юного Кароля Юзефа первой духовной школой. Хотя Войтылы жили через дорогу от городского собора, Кароль ходил приобщаться святых тайн в монастырский костел святого Иосифа, находившийся в отдалении, на довольно крутом холме («на горке», как выражались местные). Уже став епископом, он вспоминал об этом на встрече с выпускниками кармелитской семинарии в Вадовицах: «Да-да, я жил рядом с приходским собором, но взрослел в костеле святого Иосифа»[8]. В 1983 году папа Иоанн Павел II беатифицировал Рафаила-Юзефа Калиновского, а затем и канонизировал.

Тягу к кармелитам Войтыла пронес через всю жизнь. Его секретарь Станислав Дзивиш даже назвал Иоанна Павла II «кармелитским папой». Начав с регулярных посещений монастыря «на горке», Войтыла постигал католическую мистику по трудам испанского кармелита XVI века Иоанна Креста (Хуана де ла Круса) – знаменитого поэта и писателя, чьи видения, в частности, вдохновили Сальвадора Дали на создание одной из самых известных его картин – «Христа Святого Иоанна Креста». Кармелиткой была и Эдит Штайн, провозглашенная Иоанном Павлом II одной из небесных покровительниц Европы[9].

Разумеется, старший Войтыла, давая имя отпрыску, не мог предугадать такой его увлеченности кармелитами. Скорее, тут сказалась схожесть настроений двух Каролей – отца и сына. Поручик тоже отличался набожностью, начинал и заканчивал день молитвой, держал пост, регулярно читал Священное Писание, что, как ни странно, было редкостью в католических семьях Польши того времени. Иоанн Павел II вспоминал в середине 1990‐х: «Не раз мне случалось просыпаться среди ночи и замечать своего отца коленопреклоненным. В костеле он тоже всегда стоял на коленях»[10].

В квартире можно было увидеть иконы и четки, у дверей стояла святая вода. Позднее, в начале 1930‐х, когда младший Кароль пойдет в гимназию, частым гостем в доме станет его гимназический учитель Закона Божьего Казимир Фиглевич[11].

«Бог, честь, отчизна» – такой девиз польские офицеры гравировали на своих саблях. В эпоху разделов и восстаний эти слова стали лозунгом всех патриотов, сражавшихся за независимость. Однако уважение к памяти героев борьбы за свободу – Костюшко, Траугутта, Домбровского и прочих – отнюдь не мотивировало старшего Войтылу последовать их примеру. Он жил в австрийской Галиции, где поляки чувствовали себя куда вольготней, чем в русской или германской частях поделенной страны, а государством управлял католический монарх. Нет никаких свидетельств «подрывных» настроений поручика Войтылы, мечтаний о независимости, стремления поучаствовать в деле восстановления польской свободы (даром что Пилсудский в начале Первой мировой набирал добровольцев в свой полк как раз в Кракове, недалеко от Вадовиц). При этом отец не старался забыть о своем происхождении. Наоборот, он приобщал Кароля и его друга Ежи Клюгера к истории Польши, читал им стихотворения польских поэтов. Наряду с этим он обучал отпрыска и немецкому языку, видимо по привычке считая его обязательным для карьеры. Иоанн Павел II так и будет говорить по-немецки с австрийским акцентом. В общем, из того, что нам известно об отце будущего римского папы, вырастает образ богобоязненного и исполнительного офицера, вполне лояльного дряхлеющей империи и стоящего далеко от политических бурь той поры[12].

И если насчет имен Кароля Юзефа мы можем строить хоть какие-то предположения, то, в честь кого он нарек двух старших детей – Эдмунда Антония и Ольгу Марию, – остается только гадать. Известно о них очень мало: первый скончался в возрасте двадцати шести лет, а вторая – едва появившись на свет. Зато третий и последний ребенок, носивший по совпадению имена правителей Австро-Венгрии и польских героев борьбы за свободу, вознесся до немыслимых высот, заставив биографов искать знаки судьбы, пророчившие такой взлет. А знаков не было. Были только порыв, глубокая вера и… удачно сложившиеся обстоятельства.

Потери

Сестра Кароля Юзефа Ольга, второй ребенок в семье Войтыл, скончалась 7 июля 1916 года, прожив всего шестнадцать часов. Эта трагедия, хотя и не затронула Кароля Юзефа, родившегося четырьмя годами позже, всю жизнь не давала ему покоя. Он упомянул о ней в интервью французскому журналисту Андре Фроссару в 1982 году, вспомнил о сестре и в завещании, написанном в 2000 году. Войтыла знал о ней единственно то, что ее звали Ольга и что она умерла вскоре после рождения. Даже год, когда это произошло, был ему неизвестен. Он искал в краковских архивах информацию о сестре, но не нашел. Причина оказалась проста: Ольга появилась на свет не в Кракове или его окрестностях, а в семидесяти километрах от него, в городке Бельско-Бяла, родном приходе Войтылы-старшего. Это выяснил в 2012 году польский журналист Гжегож Поляк. Заодно он узнал дату жизни и второе имя папской сестры – Мария[13].