Читать книгу "Лука, или Темное бессмертие - Франк Тилье"

– Спасибо…

Она не смогла его оттолкнуть, потом протянула ему фотографию:

– Мне удалось тайком его снять.

Взглянув на нечеткую фотографию, Бертран почувствовал, как к глазам подступают слезы. Младенец с плотно закрытыми глазами лежал в кувезе, раскинув в стороны крошечные ручки. Он был ангельски красив. Бертран подумал, что мальчик похож на него. Ему бы так хотелось прижать ребенка к себе, услышать, как он плачет, почувствовать его тепло. Он спросил, можно ли оставить фотографию себе, но она вырвала снимок у него из рук:

– Это будет моим единственным воспоминанием о нем. Я оставлю ее себе.

Она внимательно осмотрелась и направилась в сторону рощицы.

– Еще раз объясняю, что надо делать дальше. Вы должны неукоснительно следовать моим указаниям, если не хотите накликать на себя проблемы. Понятно?

– Понятно.

– Я назову вам три имени ребенка, координаты больницы и дату рождения в обмен на двадцать тысяч евро, которые вы мне должны. Они у вас?

– Они здесь. В купюрах по пятьдесят, как вы хотели.

– Отлично. С этой информацией вы сначала отправитесь в любую мэрию, чтобы составить заявление о признании отцовства. Чиновник в бюро регистрации актов гражданского состояния не сможет вам отказать, потому что вы делаете свое заявление без принуждения, по доброй воле. Ясно?

– Ясно.

– Но тот же чиновник может начать расследование, если почует неладное. Вы должны оставаться спокойным, вести себя естественно. Вы запомнили историю, которую я вам написала в мейлах? Легенду, которую вам придется повторять всем, кто будет задавать вопросы?

– Да… Я познакомился с вами в командировке, около восьми с половиной месяцев назад.

– В начале июля. Будьте точны.

– В начале июля, да. Мы немного перебрали с выпивкой, в гостинице у нас случился незащищенный секс. Я знал только ваше имя, Наташа, но оставил вам свой номер телефона. Я не получал от вас никаких известий, кроме одного, три месяца назад, когда вы сообщили, что беременны и я отец…

– Продолжайте.

– Вы не смогли сделать аборт, потому что заметили слишком поздно. Вы сообщили мне, что собираетесь подписать отказ, потому что не желаете иметь никакого отношения к этому ребенку. Но вы не хотели лишать меня возможности стать отцом и сочли своим долгом проинформировать меня о рождении ребенка.

Наташа кивнула и остановилась. Втянув голову в плечи, она внимательно следила за всем, что происходит вокруг. Бертран ощущал ее страх. Вызван ли он темнотой и скользящими среди деревьев тенями? Или она боялась идти одна с такой крупной суммой денег?

– Отлично, именно так и говорите. А теперь давайте покончим с этим.

Бертран передал ей сумку, набитую купюрами по пятьдесят евро. Она бросила в нее беглый взгляд, осторожно пощупала несколько банкнот, потом запихнула сумку под куртку.

– Три имени, которые я ему дала, – это Лука, Антуан и Виктор. Он родился в роддоме больничного центра в Осере, 17 марта в 9 часов 10 минут. На данный момент его, возможно, уже передали в социальную службу защиты детей, и, по всей логике, в ожидании усыновления он должен находиться в яслях Эрмитажа, недалеко от больницы. А если не в них, то пойдите в больницу и спросите, но других яслей в Осере все равно нет. Отправляйтесь в ясли сразу же, как только получите свидетельство об отцовстве. У вас есть два месяца, считая от даты рождения, чтобы предъявить свои права. На счет «раз» они не отдадут вам ребенка, а проведут социальное расследование, это нормально. Сначала выяснят у вашей жены, какие соображения толкают ее на то, чтобы принять в семью ребенка, рожденного в результате супружеской измены. Спросят, насколько серьезно ваше собственное намерение оставить младенца себе. Найдите убедительные аргументы.

Бертран молча кивнул. Он сумеет выстоять и защититься. Он знает, как тяжело ребенку расти без отца. Своего он никогда не знал.

– Ничего не говорите ни о вашей просьбе об усыновлении, ни о неспособности жены зачать ребенка, иначе ситуация покажется подозрительной, и они начнут разнюхивать, понятно?

– Понятно.

– Потом ребенок будет ваш. Получит новое свидетельство о рождении, где вы будете фигурировать как отец. У него будет ваша фамилия.

Она подняла воротник, засунула руки глубоко в карманы:

– Я дам вам один совет: старайтесь быть как можно незаметнее с этим ребенком. Спокойно живите своей жизнью, старайтесь растить его как можно лучше, а главное – не привлекайте к себе внимание. Никогда. Поменьше света. Вы понимаете? Свет может привлечь тени…

От ее последних слов Бертран похолодел. Воздух вдруг показался ему слишком свежим.

– Тени? Какие тени?

Еще раз оглядевшись вокруг, она заколебалась и добавила:

– Он особенный, этот ребенок. Ваша безвестность будет ему лучшей защитой.

И совершенно так же, как почти девять месяцев назад, она, даже не обернувшись, ушла, в день, последовавший за наступлением весны. Бертран смотрел ей вслед, и внезапно его потрясло ощущение глубокой уверенности: эта женщина умирает от страха.

Часть первая

Ангел

1

Ноябрь 2017 г.

Беспокойное черно-пепельное небо нависало над Парижем уже дней десять, поливая его одним из тех бесконечных дождей, капли которых падают, как кинжалы. Как раз то, что требуется, чтобы вас прикончить, если вы умудрились сохранить немного тепла в глубине сердца. И все потому, что именно это время года обозначало переход от жизни к смерти, от света к тьме, и зашкаливало по количеству самоубийств, гастроэнтеритов и мучительных болей в коленях.

Франк Шарко ненавидел осень. Подняв воротник непромокаемой парки до самых ушей, в башмаках, тонущих в пропитанном водой перегное, он в одиночестве брел по лесу Бонди, в пятнадцати километрах к востоку от Парижа, в департаменте Сена-Сен-Дени. Он свернул в сторону от дорожек, проложенных для прогулок, и теперь пробирался через более густую растительность, болото бурых папоротников в непролазной грязи, двигаясь в направлении прудов. Его жена Люси и лейтенант Паскаль Робийяр возились здесь уже пару часов: вдали, между голыми стволами дубов и буков, среди других, Франк различал две их промокшие фигуры.

Около восьми утра один из любителей утренних прогулок поднял тревогу: его бельгийская овчарка вдруг кинулась в чащу, застыла и принялась безостановочно лаять. Увидев, что она нашла, мужчина немедленно набрал телефон жандармерии. Вызов сначала поступил в местный комиссариат Олнэ-су-Буа, затем, ввиду особой гнусности и географической зоны преступления, – в парижскую бригаду уголовного розыска. Поскольку Шарко был на совещании у руководства судебной полиции, Паскаль Робийяр, их процессуалист[1], по распоряжению прокурора Республики дал делу ход. На место прибыла служба криминалистического учета, чтобы обеспечить неприкосновенность зоны и установить оборудование для первых исследований научной полиции. День обещал быть долгим и мокрым.