Читать книгу "Комбат. Исходный код денег - Андрей Воронин"

– Ты чего к нему лезешь? Делать нечего?

Акселерат заколебался. Пусть противники и более мелкие, но их же двое! Хватит ли сил поколотить обоих? А тут рядом стали Ефимов со Звонцовым. Переросток мигом утратил свой боевой пыл, лишь пообещал, сохраняя хорошую мину при плохой игре:

– Ладно, я еще с вами встречусь.

По большому счету обещание свое он выполнил, так как встречался с друзьями почти каждый день, но обидеть любого из них, даже слабого Звонцова, побаивался. Друзья тоже не трогали акселерата, и между ними на долгое время сохранялся нейтралитет.

Хотя вскоре четверка оказалась на грани распада. Виной тому явился Сквозняков, точнее – его паршивый характер. Олег был пацаненком себе на уме, жлобоватым и лживым, даже в дружбе искавшим прежде всего личную выгоду. Сначала остальные трое не обращали внимания на недостатки приятеля, так как они проявлялись в мелочах, но, повторяясь слишком часто, мелочи накапливались, становясь причиной большого недовольства. Первым возмутился Звонцов, которого Олег, как самого слабого, несколько раз подставил, даже, можно сказать, подвел под ремень родителя. Затем настала очередь Игоря, который не стал тратить время на бесполезные слова, а отвесил Сквознякову увесистую оплеуху, пригрозив:

– Еще раз так сделаешь – и можешь ко мне больше не подходить.

Роль миротворца взял на себя Ефимов, к которому Олег относился с уважением и даже некоторым подобострастием, никогда не принося его в жертву собственным интересам. С удивительным для своего возраста здравомыслием Виктор сказал:

– Четверо сильнее, чем трое. Если Олег отколется, мы будем ходить голодными.

Надо сказать, что в их школе процветал мелкий рэкет. Старшие ребята конфисковывали у младших карманные деньги. Причем десятиклассники трясли девяти- и восьмиклассников, те – семи- и шестиклассников, и так далее до самого низа. Крайне редко, почти никогда, мальчики старших классов покушались на деньги «мальков», считали это ниже своего достоинства. А ребята одним или двумя годами старше предпочитали обходить стороной дружную четверку, ища добычу полегче. Поэтому в словах Ефимова имелся резон, хотя он затронул лишь частность. Если брать шире, то единство помогало друзьям избежать множества крупных неприятностей, которые приходились на долю одиночек.

Дружбу удалось сохранить, Сквозняков угомонился, больше не устраивал подлянок своим приятелям.

Из дальнейшего наиболее ярким воспоминанием Григорьева стало их увлечение пиратством, возникшее, кажется, в третьем или четвертом классе. В стране только появились «видики», и один из фильмов был снят по мотивам книг Сабатини о капитане Бладе. А сравнительно неподалеку от дома ребят находился пруд, относительно небольшой и отравленный городскими отходами до такой степени, что там не водилась даже самая неприхотливая рыбешка вроде карасей. Зато рядом с прудом стоял заброшенный сарай и покосившийся забор, благодаря которым ребята сумели раздобыть несколько десятков досок. Доски скрепили поперечными брусами, и в итоге вышло два корявеньких плота, за неимением лучшего сошедших за пиратские каравеллы.

О вооружении разговор особый. Уж очень хотелось ребятам сделать хотя бы некое подобие корабельных пушек. И они сообразили. Отец Ефимова принес с работы пару метров резинового бинта. Так, на всякий случай, авось в хозяйстве пригодится. Бинт долго валялся без дела, и Виктор сумел умыкнуть около метра. Нашли парочку крепких рогулин, из них смастерили здоровущие рогатки. Далее последовал набег на заброшенный сад, когда-то принадлежавший колхозу, чьи земли успешно поглотил наступающий город. Дело было в июле, ребята затарились зреющими яблоками. Они заменили пушечные ядра. Все было готово к новой пиратской одиссее.

Разбились на команды. Одну составили Виктор и Олег, вторую – Игорь с Алексеем. Звонцов оказался удачливым стрелком. Едва соперники отплыли от своего берега, он выпустил первое яблоко, угодившее в грудь Ефимову. Сквозняков, выполнявший у соперника роль бомбардира, выстрелил в ответ, но снаряд пролетел в метре от плота. Звонцов продолжил обстрел. Все его яблоки ложились точно в цель, А Сквозняков все не мог пристреляться. Наконец один из снарядов угодил точно в лоб Виктору. Тот обозлился и погнал свой плот на сближение, надеясь, что в дуэли на близком расстоянии его напарник будет поражать цель так же метко, как и Олег. По малолетству Ефимов забыл об инерции и ничтожной маневренности самодельного плота. Скоростенку он набрал, как у неспешного пешехода, однако Игорь, тоже охваченный азартом разгоревшегося сражения и вынужденный уворачиваться от обстрела Сквознякова, с критическим уменьшением дистанции все чаще попадавшим в цель, слишком поздно заметил опасность. Он начал уводить свой плот и почти успел, но все же боковой удар состоялся.

Утлые суденышки основательно тряхнуло, раздался настораживающий треск. Крайняя доска плота Виктора и Олега раскололась надвое, брус, скреплявший конструкцию, ушел вверх, освобождая часть досок. Теперь они были закреплены только с одной стороны, и плот начал расходиться, словно веер. Первым в воду шлепнулся Ефимов, за ним последовал Сквозняков. Но Григорьев этого не видел: при столкновении он потерял равновесие и свалился с плота. Некупаным остался только Звонцов, который поначалу растерялся, но затем опомнился, выудил плавающий рядом шест и подплыл к Григорьеву. Тот попытался выбраться из воды, однако державшийся на честном слове плот был мало приспособлен для такого рода испытаний.

– Ладно, греби к берегу, я буду держаться, – крикнул Игорь.

По дороге Звонцов подобрал Олега, как выяснилось, не умевшего плавать и державшегося за обломки своего плота. Ребята кое-как выбрались на берег, все мокрые и пахнувшие какой-то химией. К их счастью, день выдался жарким, и они сумели худо-бедно просушить свою одежду, прежде чем настало время возвращаться домой.

Мать крепко отругала Игоря, поскольку брюки и рубашка были сплошь покрыты разноцветными пятнами и отвратительно пахли. Их так и не удалось до конца отстирать. Отец же отнесся к приключению сына добродушно и с улыбкой сказал жене:

– Успокойся, мать, у тебя же парень растет. Помню, я в его годы, даже чуть постарше, тоже из-за одного фильма натворил немало глупостей. Едва от милиции увернулся.

Игорь заинтересовался словами отца, насел на него с вопросами, и тот рассказал довольно занимательную историю. Много лет тому назад телевидение только начало входить в дома советских граждан. Большинство передач носило пропагандистский характер, и даже детские программы исподволь прививали малолеткам мораль строителя коммунизма. На этом фоне художественная лента «Крестоносцы», показанная по чьему-то недосмотру, оказала на неокрепшие умы школяров громадное психологическое воздействие. Детишки начали срочно вооружаться, подражая средневековому рыцарству. Коней взять было негде, о кольчуге тоже оставалось только мечтать, зато мечи и щиты при некоторой изворотливости ума можно было сварганить из подручных материалом. Отец Игоря, к примеру, отыскал на свалке крышку от большого бака и почти метровой длины и пятисантиметровой ширины металлическую полосу. Крышка без всякой переделки сошла за щит, а с полосой пришлось повозиться. Почти неделю отец, возвращаясь со школы, вместо игр во дворе упорно обрабатывал заготовку напильником. Зато меч получился почти как настоящий, с рукояткой и острым лезвием. На пробах он легко перерубил ствол деревца сантиметров пяти в диаметре. Отец прятал меч за шкаф, моля бога, чтобы его не обнаружили. Все обошлось.