Читать книгу "Аннабель - Лина Бенгтсдоттер"

Свет, хлынувший ей в лицо, едва она открыла дверь подъезда, застал ее врасплох. Ей понадобилось несколько минут, чтобы оглядеться и понять, где именно она находится. Район Эстермальм, улица Шеппаргатан. На такси она добралась бы до дома минут за пять. Девушка огляделась, но такси не было видно, так что она пошла пешком.

Когда она преодолела два квартала, позвонил Чалле.

– Ты на утренней пробежке? – поинтересовался он.

– Да, пытаюсь вести здоровый образ жизни. А ты что – на работе?

– Ну да, раз все равно просыпаешься с восходом, можно и на работу пойти.

Чарли улыбнулась. Когда речь шла об отношении к работе, у них с начальником было много общего. В остальном между ними наблюдалось немало различий, однако Чалле, в отличие от других старших коллег, никогда не сомневался в ее профессиональной компетентности. Ее бесило, что он не вступался за нее, когда ее подкалывали за юный возраст и тот факт, что она женщина, однако ей льстило, что за закрытыми дверями он называл ее своим самым блестящим следователем.

В отдел Чарли пришла двумя годами ранее. Первое время ей пришлось нелегко. В годы учебы она наслушалась ужасных историй о том, что полиция – мужское царство, однако все же не понимала до конца, насколько это правда. Жаргон, насмешки, намеки на предменструальный синдром, стоило ей сказать кому-то что-то поперек. Большинство ее коллег в Национальном оперативном отделе оказались мужчинами средних лет, которые десятилетиями прикрывали друг друга. Уже в первый день выяснилось, что они не в восторге от девушки в роли коллеги – во всяком случае, на той должности, которую заняла Чарли. Один сразу же так и заявил: единственный случай, когда он готов смотреть на женщину снизу вверх, – это в постели. Никого не интересовало, что Чарли сделала стремительную карьеру, что она пришла в Полицейскую академию уже с дипломом психолога. Кстати, когда она успела? – спросил ее один из мужчин, когда она еще была новичком. Как она успела закончить трехлетний курс обучения, если поступила в Академию в возрасте двадцати лет?

На что Чарли ответила как есть – что в школе она прошла два класса за один год, в семнадцать лет получила аттестат и сразу пошла в университет. Коллега нахмурил лоб и сказал что-то о том, что, дескать, нехорошо поступать в университет сразу после гимназии, лучше сперва получить жизненный опыт, попутешествовать и сформироваться как личность. Чарли прошипела в ответ, что не видит никакого смысла путешествовать и терять время ради галочки. А жизненный опыт она приобретала и во время учебы. Жизнь ведь не останавливается от того, что учишься в университете. Коллега снисходительно улыбнулся, показывая, что она слишком молода и глупа, чтобы понять его тонкую мысль.

Чарли долго надеялась, что это удручающее отношение с годами исчезнет, однако похоже было, что с ее продвижением по служебной лестнице зависть и подозрительность лишь нарастали. Поначалу она защищалась, ругалась, в знак протеста демонстративно уходила с перерыва и слала начальству по электронной почте гневные письма. Но затем поступила так же, как и большинство ее коллег-женщин, чего-то добившихся в профессии: понизила голос и перестала улыбаться. После этого у нее появилось больше времени и энергии на то, ради чего ее приняли на работу. Временами ей казалось, что это тупо, трусливо и эгоистично. Но не сделай она так, не смогла бы остаться в отделе, развиваться, продвигаться по служебной лестнице, а жажда успеха превосходила в ней желание дать отпор старым дуракам, ничего не понимающим в жизни.

Само собой, не все мужчины в полиции были одинаковыми. Встречались и исключения – и одно из них звалось Андерс Братт. Это был ее ближайший коллега, всего на пару лет старше, – симпатией к нему она прониклась с самого начала. Они пришли из разных миров. Андерс был типичным представителем высших слоев общества, выросший в спокойствии и достатке, летом занимавшийся яхтенным спортом, а зимой ездивший кататься в Альпы на горных лыжах. Он мог иногда поважничать, бывал надменен и задирист, но Чарли готова была все ему простить, поскольку он обладал тремя качествами, которые она больше всего ценила в людях: добрым сердцем, чувством юмора и адекватной самооценкой.

Андерс часто шутил, как здорово стало, когда она пришла в отдел и всех взбаламутила. Многие обсуждали ее имя. В первый день кто-то спросил ее, можно ли называть ее Чарлин – для простоты. В противном случае им пришлось бы каждый раз упоминать фамилию, говоря о ней и начальнике. И Чарли ответила, что нельзя. Она хочет, чтобы ее называли Чарли – и больше никак.

Задним числом Андерс рассказал, как все смеялись по этому поводу – что с ее приходом в отдел боссу пришлось сменить имя. Скольким это удавалось – заставить начальника сменить имя? Прямо так, сходу?

Чарли оступилась и выругалась.

– Что у тебя там происходит? – спросил Чалле.

– Я просто оступилась.

– Ты придешь на работу? – спросил Чалле.

В груди у Чарли похолодело. Ей придется сегодня работать? Разве ей почудилось, будто Чалле сказал, что она может быть свободна?

– Знаю, я говорил, что сегодня ты можешь остаться дома, – продолжал Чалле. – Знаю и о том, что сегодня рекордно жаркий день, но тут кое-что всплыло. Ты видела сегодняшние заголовки?

– Заголовки?

Чарли вдруг осознала, что не посмотрела новости в мобильном.

– В Вестергетланде пропала семнадцатилетняя девочка.

– Когда?

– В ночь с пятницы на субботу. Местные полицейские поначалу решили, что она сбежала добровольно, и не стали ничего сообщать. Но потом выявились подробности, показывающие, что за всем этим может скрываться преступление.

– Что именно?

– Все как обычно – ее мобильным не пользовались, деньги с ее счета не снимались.

– Где именно это произошло?

– В Гюльспонге.

Чарли остановилась. Чалле продолжал говорит об исчезновении, но она уже не слушала. В ушах у нее звучало только одно слово: «Гюльспонг».

– Чарли? – окликнул ее Чалле. Она услышала, как он закурил. – Ты меня слышишь?

– Да.

– Я хочу послать тебя и Андерса. Кстати, может, это будет полезно для тебя, – продолжал он. – Немного развеяться.

Чарли не могла не возразить, что Хенрику тоже полезно было бы проветриться. К тому же она ведет другое дело. Но Чалле ответил, что то дело он передаст другим, ведь оно на самой начальной стадии, и да, конечно, он мог бы послать Хенрика, но пусть Чарли не воспринимает это как ссылку, а всего лишь как…

«Сейчас или никогда, – подумала Чарли. – Сейчас я скажу, что не могу. Никак не могу поехать туда».

– Чарли?

– Хорошо, – ответила она. – Я поеду.

«А что, там еще сохранился полицейский участок?» – хотелось ей спросить, но вместо этого она услышала, как ее голос заверяет начальника: она будет на месте через час.

Положив трубку, она зашла в ближайшее кафе «Севен Элевен». С рекламных щитов у газетного прилавка под рубрикой «ИСЧЕЗНОВЕНИЕ» на нее смотрела рыжая девушка с большими глазами. Чарли зашла в своем мобильном на сайт «Дагенс Нюхетер» и стала читать. Девушке было семнадцать, ее звали Аннабель Роос. Фамилия показалась ей знакомой, но Чарли не могла вспомнить, кто это. Как упомнить всех жителей поселка? Сама она не бывала там уже… она подсчитала в уме… неужели целых девятнадцать лет?