Читать книгу "Зачем мы говорим - Тревор Кокс"

Для своего изобретения Эдисон предусмотрел множество сфер применения, но сильнее всего ему хотелось записывать голоса людей незадолго до их смерти. Голос выражает личность в значительно большей степени, чем изображение, потому что голос – живой. Как предсказывал Эдисон, «фонограф, несомненно, превзойдет фотографию в смысле сохранения высказываний, голосов и последних слов умирающих членов семьи – и великих людей» [7]. Хотя это пророчество не сбылось, в наши дни люди все чаще сохраняют голоса любимых, записывая их на видео. Мобильные телефоны и другие гаджеты привели к тому, что анимированные изображения и звукозаписи стали серьезно конкурировать с неподвижными фотографиями.

Сегодня искусственный интеллект позволяет создавать голосовые воспоминания, имитирующие беседу с умершими людьми. Ведется множество разговоров о том, что искусственный интеллект лишит людей рабочих мест, но кто бы мог подумать, что прорицатели, проводящие спиритические сеансы, столкнутся с сокращением штата? (Хотя, по-видимому, они уже об этом знают и начали переквалифицироваться.)

В 2015 году в Москве трагически погиб под колесами автомобиля редактор интернет-журнала Роман Мазуренко. Его близкий друг, предприниматель Евгения Куйда, создала чат-бот, чтобы в последний раз поговорить с Романом. У Евгении были тысячи текстовых сообщений от друга, и все они были загружены в компьютерную программу, с помощью которой искусственный интеллект создал робота, использующего стиль речи Романа. Слова Теннисона навеки запечатлены в воске, но робот Романа может отвечать фразами, которые никогда не существовали в текстовых сообщениях [8]. Вот типичный пример:

Евгения. Как дела?

Бот Роман. Я в порядке. Настроение не очень. Надеюсь, ты там без меня ничем интересным не занимаешься?

Евгения. Тут много всего происходит. Жизнь продолжается, но нам тебя не хватает.

Бот Роман. И мне вас не хватает. Похоже, это и называется любовью [9].

Как к этому относиться? Нет ничего необычного в том, чтобы разговаривать с ушедшим любимым, вслух или про себя, но при мысли, что машина отвечает, бросает в дрожь. Технология разделила друзей и семью Романа: кому-то это понравилось, кто-то счел это неприемлемым. А теперь представьте, что мы сделали еще шаг вперед и используем технологии для реконструкции голоса Романа. Это вполне реально: персонализированные искусственные голоса все чаще используются людьми, потерявшими голос из-за болезни, например, двигательного нерва. Если вам неприятна мысль об обмене сообщениями с умершим человеком, представьте страшную машину, способную «оживить» голос любимого. Это поднимает множество этических вопросов – например, можно ли вторгаться в чей-то цифровой след, чтобы создать иллюзию бессмертия?

Искусственный интеллект уже готов в корне изменить наши разговоры. Для людей говорение и слушание – это не просто способы передачи фактической информации. Фраза «я тебя люблю» полна коннотаций. Вряд ли такое скажешь компьютеру, но каждый день тысячи людей признаются в любви Алексе, понимающему голос персональному ассистенту компании Amazon [10]. По мере того как будут появляться машины, способные понимать и изображать эмоции или даже просто убедительно их копировать, наши взаимоотношения с этими устройствами изменятся навсегда. Мы уже не так далеки от реализации сценария фильма 2013 года «Она», где одинокий мужчина влюбляется в интеллектуальную операционную систему по имени Саманта.

Кто потеряет работу, когда технологии позволят улучшить качество разговора? В начале XIX века луддиты громили новые машины – детища промышленной революции, которые угрожали их благосостоянию. Когда в начале XX века музыкальные записи стали привычным делом, композитор Джон Филип Суза опасался, что скоро «никто не отважится подвергнуть себя благородному занятию обучения музыке» [11]. В 2014 году постановка «Кольца нибелунга» Рихарда Вагнера в Хартфорде, штат Коннектикут, была отложена из-за скандала, связанного с использованием компьютера вместо живого оркестра [12]. Если машины освоят эмоции, увидим ли мы, как последователи луддитов штурмуют театр «Глобус», чтобы уничтожить андроидов, декламирующих Шекспира? Сможет ли искусственный интеллект пойти еще дальше и заменить Барда, написав пьесу, в которой будут играть андроиды?

В театре существует давняя традиция использования животных, призраков или марионеток для демонстрации человеческих качеств. Когда компьютеры начнут общаться с нами, технологии тоже позволят нам больше узнать о себе. Сравните сложности, с которыми сталкиваются ученые, пытаясь научить компьютер слушать и говорить, с тем, как дети развивают эти способности естественным путем. Мы думаем, что решать арифметические задачи трудно, а разговаривать – легко. Но когда мы пытаемся научить этому машины, оказывается, что как раз арифметические задачи не представляют трудностей. Способность человека вести беседу кажется очень примитивной, но на самом деле это поразительное свойство.

Сегодня речевая деятельность часто тесно связана с технологией, но если мы хотим разобраться в способности человека разговаривать, нам нужно знать, что происходило задолго до того, как был изобретен фонограф. Как возникла человеческая речь? Могли ли неандертальцы разговаривать с «современным человеком», Homo sapiens? Эта актуальная тема обсуждается в первой главе.

1

Эволюция

«Язык – это Рубикон, разделяющий человека и животное, и ни одно животное никогда его не перейдет», – заявил оксфордский профессор Макс Мюллер в 1861 году [1]. Именно способность мыслить посредством языка отличает человека от других животных. Мюллер сформулировал это так: «Нет разума без речи, нет речи без разума» [2]. Профессор полагал, что природа языка божественна, и был страстным противником дарвиновской теории эволюции путем естественного отбора [3]. Он был настолько уверен в своей победе в этом споре, что заключил: «Наука о языке когда-нибудь даст нам возможность противостоять экстремистским теориям дарвинистов». Десять лет спустя Дарвин принял вызов и описал, как язык мог возникнуть путем естественного отбора, в своей замечательной книге «Происхождение человека и половой отбор». Но споры продолжались. Через два года Парижское общество лингвистов запретило дискуссии о происхождении языка, чтобы ограничить поток постоянно возникающих новых теорий, основанных на ничтожно малом количестве убедительных доказательств.

Именно язык делает нас людьми, поэтому неудивительно, что многие ученые выдвигали теории возникновения способности людей разговаривать. Но заглянуть в прошлое на сотни тысяч лет, чтобы выяснить, умел ли кто-то из наших предков говорить, – крайне сложная задача. Звук эфемерен, исчезает, едва возникнув, поэтому трудно (если вообще возможно) узнать, что наши древние предки могли сказать или услышать. Ископаемые свидетельства играют важную роль в понимании многих аспектов эволюции, но они не столь полезны в сфере исследования языка: мозг не становится окаменелостью, и речевой аппарат тоже. Тем не менее нехватка доказательств создает благодатную почву для возникновения и последующего обсуждения разнообразных увлекательных теорий. Как писал популяризатор науки Филип Болл о подобных спорах относительно эволюции музыки, «решительность, с которой отстаивается точка зрения, по-видимому, имеет обратную зависимость от количества и качества подтверждающих ее данных» [4]. Даже сегодня публикуются научные статьи и книги, вызывающие раздражение у академических ученых, которые в ответ пишут резкие критические статьи. В данной области знаний результаты непредсказуемы, и это показательный пример развития науки: выдвигаются разнообразные гипотезы, которые предельно тщательно анализируются разными учеными, причем многие из них с удовольствием выискивают недостатки в идеях своих соперников. Рецензия, опубликованная в одном из номеров научного журнала Frontiers of Psychology, в самом заголовке уже демонстрировала презрение: «Язык неандертальцев? В центре внимания – сказки».