Читать книгу "Хаос – это нормально - Шарон Крич"

А мы с Алексом провели около четырёх часов в парке. Мы играли в теннис. Играть в теннис с Алексом гораздо веселее, чем с Бет-Энн.

Алекс всегда внимателен и говорит такие вещи, как «Отличная подача!» (о моей подаче, а не о своей; Бет-Энн говорила бы только о своей собственной) и «Ух, ты!» (когда я не успеваю отбить его подачу, что я время от времени делаю), и, судя по всему, он очень доволен игрой. Мы смеемся, когда один из нас «мажет» (Алекс говорит так, когда ты отбиваешь мячик и промахиваешься), тогда как с Бет-Энн приходится притворяться, будто ты не замечаешь, что она промахнулась, – а если «промажешь» ты, она фальшиво хмурится, как будто ей ужасно тебя жаль.

После игры мы были слишком потные, чтобы держаться за руки или что-то в этом роде, но по дороге домой он сказал, что будет часто думать обо мне, пока будет в отъезде, и я сказала (да, я сумела выдавить из себя несколько невнятных слов), что я буду в разлуке много думать о нём. Охх-ххх.

Есть ли такая вещь, как избыток счастья? Я чувствую себя немного виноватой, особенно когда таким людям, как миссис Фурц, скверно на душе. Кстати, о миссис Фурц. Самое странное событие произошло сегодня вечером. Сразу после ужина, до того как пришёл Алекс, к нам зашла миссис Фурц. Мои родители сидели за кухонным столом, я мыла посуду, и Карл Рэй водил носом в холодильнике.

В последнее время миссис Фурц выглядит ужасно. Держу пари, что за неделю она ни разу не причесалась, и на ней была старая толстовка, мешковатые брюки и старые поношенные туфли. Было видно, что она плакала. Она села за стол рядом с моими родителями и начала шмыгать носом.

Карл Рэй стоял и с жалобным выражением лица смотрел на миссис Фурц, а затем внезапно вышел из комнаты и примерно через две минуты спустился вниз с завернутым в бумажную салфетку свёртком. Он подошёл к миссис Фурц и протянул его ей. Она странно посмотрела на него, и Карл Рэй сказал:

– Это вам.

Затем вышел на улицу, сел в свою машину и укатил прочь!

У моих родителей был недоумённый вид. Миссис Фурц продолжала таращиться на свёрток, мне же было интересно, какая муха укусила Карла Рэя. Наконец, миссис Фурц пришла в себя и развернула свёрток. Конечно же, это было кольцо из комода Карла Рэя! Я вытянула шею.

– А где открытка? – спросила я.

Все вопросительно посмотрели на меня. Похоже, Карл Рэй оставил ту открытку себе.

– Ой, – сказала я, – я просто подумала, что должна быть открытка.

И тогда миссис Фурц разрыдалась, и мама начала поглаживать её по спине, а папа пошёл за пачкой бумажных носовых платков, и вот тогда у нашей двери вырос Алекс.

Что же заставило Карла Рэя так поступить? Зачем он отдал миссис Фурц кольцо своего отца? Он просто полон сюрпризов.

Когда я вечером вернулась домой, папа разговаривал с Карлом Рэем, спрашивал, может, тот передумал и желает забрать кольцо обратно. И ещё отец сказал, что это был очень красивый жест и что он так ошеломил миссис Фурц, что та потеряла дар речи, но Карл Рэй может пожалеть о своём порыве, и если так, то все его поймут, и папа не сомневался, что миссис Фурц вернёт ему кольцо. Когда папа закончил свою маленькую речь, Карл Рэй только сказал: «Нет», – и лёг спать.

Ох, Альфа и Омега!

Пятница, 27 июля

О, Всевышний! Я здесь, у тёти Радин в Западной Вирджинии. В спальне нет лампочки, и я пытаюсь писать при лунном свете. Прям как Авраам Линкольн. Я почти ничего не вижу. Писать буду завтра днём. Как же я скучаю по дому и Алексу!

Суббота, 28 июля

О, Царь царей, что за денёк был вчера и что за денёк сегодня!

Прямо сейчас я сижу на крыльце дома тёти Радин и дяди Карла Джо на красных деревянных качелях, которые свисают с козырька крыльца. Внизу передо мной какой-то холм, а на нём – кладбище. Жууууть.

Начну со вчерашнего дня.

Мы с Карлом Рэем выехали из дома около полудня. Я отвечала за карту, а он отвечал за поездку. Чёрт, Карл Рэй ведёт машину, как чокнутый маньяк! Я всю дорогу боялась за свою жизнь. Он мчался со скоростью около девяноста миль в час, обгонял другие машины и никогда не показывал поворот, и он ненавидит остановки. После четырёх часов езды мне пришлось умолять его, чтобы он остановился и я могла бы сходить в туалет.

Слава богу, мы почти всю дорогу молчали. Я захватила с собой «Одиссею» и делала вид, будто с головой ушла в чтение. Время от времени он спрашивал меня, какую песнь я читаю, и когда я отвечала ему, он говорил: «О да, мне понравилось это место» или «О да, это хорошее место». Он и вправду знает эту книгу. Не иначе как он выучил её наизусть или типа того.

В общем, мы только однажды сбились с пути и, наконец, в девять часов прибыли к тёте Радин. Тётя Радин и все братья и сёстры Карла Рэя (Арви Джо, Джон Рой, Ли Боб, Сью Энн, Салли Линн и Бренда Мэй – у всех по два имени, как и у меня) ожидали на крыльце и, увидев нас, начали скакать и махать руками как сумасшедшие. Единственный, кого не было, – это дядя Карл Джо. Сначала я подумала, что это так мило с их стороны, что меня удостоили такого тёплого приёма и всё такое, но потом, когда мы вышли из машины, все бросились к Карлу Рэю и начали обнимать его и дергать за волосы, и я поняла, что я им, в общем-то, безразлична.

Примерно через час тётя Радин, наконец, заметила, что я стою там как идиотка, и она подошла и обняла меня, а затем и все остальные, так что ещё примерно полчаса все ворошили мои волосы. Счастливая семейка.

Затем мы вошли в дом и сели ужинать. Тётя Радин сказала:

– Господи, мы умираем с голоду. Обычно мы едим в пять, но мы ждали вас. Боже, я так счастлива вас видеть! Прямо на седьмом небе от счастья!

Именно так она и говорит, честно, я не преувеличиваю.

Дядя Карл Джо уже сидел за кухонным столом. Когда вошёл Карл Рэй, он поднял голову, и все притихли и уставились на них обоих. Затем Карл Рэй сказал: «Привет», – и дядя Карл Джо кивнул, очень сдержанно, и все начали садиться за стол. Было видно, что Карл Рэй и его отец не в лучших отношениях.

По всему столу было расставлено около трёх тонн еды: жареные куры, картофельное пюре, соус, хлеб, зелёная фасоль, кабачок, печенье, помидоры, кукуруза и персики. Затем был десерт: пирог с начинкой из ореха пекана, яблочный пирог и пирог с чёрной патокой. Для семьи, которая кажется ужасно бедной (как я уже сказала, там нет электричества и сантехники, а сам дом выглядит так, будто в последний раз его красили лет двести назад), стол у них просто ломится от еды. Я не знаю, почему Карл Рэй, когда он впервые появился в нашем доме, был таким тощим.

Карл Рэй не менее десяти раз брал добавку того или иного блюда, отчего мне было немного неловко, потому что могло показаться, будто мы его совсем не кормили.

Все только и делали, что расспрашивали Карла Рэя, как там жизнь в Городе, я же всё пыталась сказать, что мы живём ни в каком не в городе. Истон – это просто небольшой пригород, примерно в десяти милях от большого города. Но они продолжали донимать его вопросами про Город, спрашивали, сколько убийств он видел и сколько раз на него нападали грабители и прочая квинтэссенция. Честное слово.