Читать книгу "Глоток мертвой воды - Альбина Нури"

Более того, ей вдруг показалось, что внутри нее что-то повернулось, как будто младенец в утробе легонько толкнул ножкой.

«Но такого не может быть! Я сплю или сошла с ума? Что происходит?»

Полина ухватилась за край столешницы, пытаясь сохранить равновесие, и простояла так несколько минут, надеясь, что наваждение рассеется. Ей не удавалось сообразить, что делать: пойти обратно в кровать и попытаться заснуть, надеясь, что к утру все окажется дурным сном? Разбудить Женю? А если он не увидит того, что видит она?

Стол стоял напротив большого окна. За стеклом – чернота, светится лишь пара окон в доме напротив. Полина ясно видела свое отражение в оконном прямоугольнике: погрузневшая фигура, растрепанные ото сна волосы, одна бретелька ночнушки сползла с плеча.

Внезапно за ее спиной кто-то появился. Невысокая фигура возникла и пропала, метнувшись вбок. Полина охнула от испуга и быстро обернулась.

– Кто здесь? – спросила она.

Никто не ответил.

«Алик?» – подумала она.

Возможно, только зачем он прячется? Полина сделала шаг по направлению к двери, но не успела приблизиться к ней, как живот и поясницу полоснуло острой, разрывающей болью. Очень знакомой болью – ей уже доводилось испытывать ее прежде.

Полина обхватила себя руками и прикусила губу, чтобы не закричать. Боль нарастала, разбухала внутри ее – огненная, горячая, лишающая способности соображать. Полина присела на стул, в безуспешной попытке умерить ее, и в этот миг почувствовала, что по ногам течет влага.

Полина опустила голову и увидела, что внизу живота расползается алое пятно. Ночная рубашка немедленно пропиталась кровью. Схватившись за подол, она испачкала в крови руки, и это усилило ужас. В панике, не зная, что делать, Полина снова вскочила, и кровь хлынула сплошным потоком, заливая ее голые ноги.

В считаные секунды пол под ногами стал красным. Она чувствовала, что с каждой каплей жизнь вытекает из нее, и больше уже не могла сдерживать крик.

Рванувшись сама не зная куда, она заскользила в луже собственной крови и неуклюже повалилась на пол. Обезумев от страха, боли, от вида собственной крови, которая лилась и лилась из нее, полностью пропитав ночнушку, Полина кричала уже в полный голос, не в силах сдержать подступающее безумие.

– Полечка, Поля! Что с тобой? Что такое?

Оказывается, Женя уже рядом – сидит на полу возле нее, прижимая к себе, баюкая, как ребенка.

– А-а-а, Женя-а-а-а… – Она схватилась за него, как утопающий – за спасателя на морской глубине. Захлебывалась слезами, тряслась и не могла произнести ни слова, лишь бессвязно мычала.

«Нужно вызвать «Скорую», – хотела сказать Полина. – Столько крови! Я могу умереть!»

Но вместо этого выла, как раненое животное, дрожала и хрипела.

– Тише, Полечка, успокойся! – говорил Женя. – Алик, дай воды!

Мальчик, конечно, тоже был здесь – наверное, даже соседи по всему дому проснулись. Хорошо, если полицию не вызовут. В голове немного прояснилось, и Полина довольно внятно проговорила, по-прежнему цепляясь за Женю:

– Надо в «Скорую». Позвони.

Муж подал ей стакан с водой, который взял из рук Алика.

– У тебя что-то болит, милая? Конечно, я сейчас позвоню…

– Болит?! Да разве ты не видишь, что я… – Полина осеклась.

Пол, на котором они сидели, был абсолютно чистым. На руках, ногах, ночной рубашке не было следов крови. Полина перевела взгляд на живот.

– Не может быть… – прошептала она.

– Тебя напугало что-то? Может, дурной сон? – участливо спросил Женя.

– Здесь все было залито кровью. Все вокруг!

– Кровью? Ты о чем? Здесь нет крови!

– Я… я была беременна. Такой большой живот… А потом стало очень больно. – Она сама слышала, что несет чушь, видела, как лицо мужа бледнеет и вытягивается, но не могла остановиться, замолчать. – Это был выкидыш! Совсем как тогда… Кровь пошла, она текла и текла, и я думала, что умру.

Женя потрясенно молчал. Алик стоял возле плиты, переминаясь с ноги на ногу, глядя на Полину огромными изумленными глазами. Муж заметил этот взгляд и тихонько сказал:

– Алик, иди к себе.

– Мамочка заболела? – дрожащим голосом спросил мальчик.

– С ней все будет хорошо. Не волнуйся. Иди спать.

Алик послушно вышел.

Женя поцеловал Полину в щеку, ласково провел рукой по волосам.

– Пойдем, Полечка. Тебе тоже нужно прилечь. Ты вся застыла, простудишься.

Он потянул ее за собой, поднимаясь с пола, но Полина так и осталась сидеть.

– Что происходит? – проговорила она растерянно.

– Завтра мы сходим к Олегу Павловичу.

– Разве ты не знаешь, что он скажет? – горько усмехнулась Полина. – Это стресс. Паническая атака.

Женя снова присел на корточки подле нее.

– Ты не забываешь пить лекарства? – осторожно спросил он. – Пропуск очередной дозы мог спровоцировать приступ. Я уже сегодня вечером, во время нашего разговора, заметил, что ты… немного не в себе.

Полина горько рассмеялась:

– Я уже не пью их, Жень! Я их ем, горстями! То одну пилюлю, то другую, то третью… Но, как видишь, помогает плохо. – Он хотел возразить, но она перебила: – Я тебе безо всякого Олега Павловича могу сказать, что со мной, и ты это тоже понимаешь, не ври, я по глазам вижу! Этот якобы выкидыш… – Она ударила себя по животу. – Все так прозрачно, правда? Я потеряла одного ребенка, потом второго! Каждый раз это случалось по моей вине! Выкидыш случился, хотя ты предупреждал, чтобы я никуда не ходила. И это ведь моих таблеток наглоталась Соня. Если бы их не было или если бы я хоть удосужилась не оставлять лекарства на видном месте, возможно, наша дочь была бы жива! Не понимаю, почему ты еще живешь со мной!

– Поля, о чем ты? Я никогда…

– Ты, может, и «никогда»! – яростно прервала она. – А я – всегда! Каждую минуту живу с этим и… и не могу больше жить!

Глава 5

Двадцать пятого марта Жене пришлось уехать в командировку. Всего на одни сутки, но до самого отъезда он не мог принять окончательного решения: ехать или нет. Отложить было невозможно, послать кого-то вместо себя – нереально, но и оставлять Полину с Аликом тоже не хотелось.

После ночного припадка прошло всего несколько дней, и хотя Полина вела себя спокойно, Женя постоянно ждал очередного взрыва. Она замечала это по частым звонкам домой, по его встревоженным взглядам, по нарочито предупредительному обращению.

Олег Павлович полагал, что припадок явился особой, специфической, хотя и очень нетипичной, реакцией на перенесенные события.

– Сильнейший стресс, сильнейший, – говорил он, поджимая губы. – Чувство вины от потери младенца, которое дремало в душе Полины, было разбужено и усилено гибелью дочери. Она не может себя простить, отсюда эти дикие образы – заметьте, связанные именно с рождением и смертью. Не стоит забывать, что проблемы начались еще до смерти вашей дочери, вы же помните… – Разумеется, помнили. – Но теперь они многократно усилились.