Читать книгу "Элиза и ее монстры - Франческа Заппиа"

вызывающийдождь: Дети Гипноса. Я только что начал вторую книгу.

Таящаяся: Они о депрессии? Похоже я читала их в последний раз гораздо раньше, чем думала.

вызывающийдождь: Главное здесь – это то, как Эмери сражается со своей депрессией. Все охотники за снами депрессивны – они мало живут, не спят и проводят все свое время, убивая кошмары других людей, потому что все, что у них есть, так это приверженность своему делу. Твой любимый персонаж Клаус, верно? Он самый депрессивный из всех.

Таящаяся: О. Да, вау, я и не подозревала об этом. Это плохо? Прости, я вовсе не хотела рекомендовать тебе книги о депрессии.

вызывающийдождь: Мне они действительно ужасно нравятся. Время действия других книг о депрессии, которые я читал, наши дни, и они заканчиваются решением главного героя, стоит ему или нет совершить самоубийство. А у этих книг есть что-то общее с «Морем чудовищ». Они о том, что ты находишься в неправильном месте и сражаешься с силами, которые не можешь победить, и о том, что в мире живут чудовища, но обычно самые страшные из них таятся внутри нас. Я люблю подобные истории, потому что они непрямолинейны. В них есть что любить кроме того, чему они хотят научить тебя. Понимаешь?

вызывающийдождь: Прости. Я не собирался слишком грузить тебя.

Таящаяся: Нет, все о'кей! Ты глубже проникаешь в суть, чем я.

вызывающийдождь: Почему ты их читала?

Таящаяся: Думаю, в первую очередь из-за персонажей. Персонажи, я считаю – это та причина, почему все читают «Море чудовищ».

вызывающийдождь: Ты имеешь в виду шиппинги?

Таящаяся: Нет не шиппинги – шиппинги это прекрасно, и я все время думаю о них, но я говорю о самих персонажах. Те битвы, в которых они участвуют, и твоя любовь к ним оказывают на тебя очень сильное воздействие. Когда персонажи хороши, они заставляют размышлять о многом. Вот почему я их рисую. Возможно, это звучит глупо, но они для меня словно живые люди. А это, может, прозвучит еще хуже, но иногда я люблю их больше реальных людей. Я сопереживаю персонажам. С реальными людьми дело обстоит труднее.

вызывающийдождь: У реальных людей нет таких выстроенных историй.

Таящаяся: Да, совершенно верно.

вызывающийдождь: Я люблю персонажей, но я люблю и смысл истории. Мне нравится, как все увязывается воедино. Персонажи и смысл.

Таящаяся: Тогда ты должен очень хорошо разбираться в концовках. В них все сходится.

Вызывающийдождь: Хаха, в хороших концовках. Пожалуйста, скажи мне, что Дети Гипноса кончаются хорошо.

Таящаяся: Хм.

Глава 19

Уоллис дочитал «Детей Гипноса» до конца во второй день зимних каникул. Я узнаю об этом, потому что получаю сообщение:

МНЕ НЕОБХОДИМО ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ ПРЯМО СЕЙЧАС. ТЫ ЗАНЯТА?

Я лежу на кровати с Дэйви как с подушкой и смотрю повтор «Собачьих дней». И потому пишу, нет, я ничего не делаю, но, вау, на улице ужасно холодно, а у меня в комнате так тепло. Уоллис отвечает, очень хорошо, он приедет ко мне.

Это означает, что он придет ко мне домой.

Он прямо сейчас придет в мой дом.

Скатываюсь с кровати так быстро, что ошарашенный Дэйви сваливается с нее вместе со мной. Бросаюсь отсоединять от компьютера графический планшет – он слишком дорогой для обычной школьницы, слишком продвинутый для кого-то, кто просто рисует фанфики, никогда не выкладывая их в Интернет. К несчастью, планшет слишком большой, чтобы спрятать его в ящик стола, а под моей кроватью расположено войско детских игрушек. Потому осторожно убираю планшет в угол шкафа и наваливаю на него старые рубашки.

Затем внимательно осматриваю стол и удостоверяюсь, что нигде не видно страниц «Моря чудовищ». Выхожу из учетки ЛедиСозвездие на форуме и логинюсь как Таящаяся. Срываю с монитора наклейки с напоминаниями, какие страницы нужно сделать и какие узловые моменты должны быть встроены в историю, и тоже бросаю все это в шкаф. Дэйви снова забирается на кровать и наблюдает за мной с таким видом, будто спрашивает, когда я вернусь к нему и продолжу обращаться с ним как с мягкой игрушкой.

Открываю дверь и тороплюсь вниз.

– Мама.

– Что, солнышко? – спрашивает она. Мама расположилась в гостиной в позе планки и одновременно изучает каталог ковров. Она называет это «гимнастикой, совмещенной с декорированием дома», и в этом деле она чемпион. Однажды она переделала всю кухню, подтягиваясь на перекладине в проеме двери, ведущей в передний коридор.

– Мы сегодня ничем не заняты, верно?

– Салли и Черч поедут тренироваться позже. Ты по-прежнему можешь отвезти их?

Она говорит так, будто у меня есть выбор.

– Я… ну… когда?

– В четыре. А что? – Она наконец поднимает на меня глаза. – На сегодня еще что-то запланировано?

– Хм. Ничего страшного не случится, если к нам приедет Уоллис?

Она поднимается и через секунду оказывается у двери. В ее глазах плещется возбуждение, но, может, это просто последствие долгой планки.

– Конечно. Он будет обедать? Я могу приготовить. Вы расположитесь в твоей комнате?

– Я… Я не знаю.

– Он приедет прямо сейчас? Ты встретишь его в этой одежде?

Смотрю вниз. На мне майка одной из папиных любительских бейсбольных команд, и потому она больше размеров на пять, чем мне требуется; старые спортивные штаны «Харлем Глоубтроттерз», подвернутые до колен; и мои самые толстые, самые теплые носки. Они сшиты из меха вуки или чего-то подобного.

– И тебе, наверное, надо принять душ, – говорит мама. – Волосы у тебя немного сальные.

Я предпочла бы, чтобы она промолчала об этом, но в то же время она права. Бросаюсь вверх, запираюсь в ванной и лезу под душ. Я не знаю, где живет Уоллис, но он обычно добирается сюда за пятнадцать минут. Прошло уже десять, еще пять я принимаю душ, и в тот момент, когда я заворачиваю волосы в полотенце и натягиваю штаны и майку получше, а также прежние носки, раздается звонок в дверь.

– Элиза! Уоллис приехал!

Выхожу на лестницу прямо в носках. Мама впускает Уоллиса в дом.

– Привет! – говорит она своим обычным голосом и протягивает ему руку для рукопожатия. – Так мило наконец-то познакомиться с тобой! Я мама Элизы.

Уоллис что-то отвечает ей, но очень тихо, и я не могу ничего разобрать. Странно, что он вообще хоть что-то сказал. Мама, должно быть, удовлетворилась его ответом, потому что поворачивается ко мне и улыбается с поднятыми бровями:

– Вы двое развлекайтесь! А я приготовлю обед.

Она исчезает в кухне. Уоллис смотрит вверх на меня. На нем джинсы, свитер и толстый вельветовый пиджак. Все четыре книги «Детей Гипноса» он держит под одной внушительной рукой.