Читать книгу "Шаг первый. Мастер иллюзий - Антон Демченко"

Глава 9

Жаль, что всю глубину шутки насчет хомяка здешние жители оценить не в силах. Ну нет в местной литературе такого наплыва грызунов, терзающих души многочисленных героев, очевидно, этот штамп присущ лишь книгам моего прежнего мира. Оно и к лучшему, наверное. Меня всегда удивляла настойчивость, с которой авторы утрамбовывали жаб и хомяков в своих героев, словно опасаясь отпугнуть читателей, назвав присущие их персонажам черты так, как должно. Впрочем, их можно понять. Кто будет сочувствовать герою, если тот лелеет такие качества, как жадность и стяжательство? И кто посмеет назвать такого героя положительным? Ладно, пусть персонаж будет симпатичным, даже обладая подобными, совсем не светлыми чертами характера, в конце концов, идеальных людей не бывает, правда? Но зачем так часто поминать несчастных зверьков, в реальности не имеющих никакого отношения к человеческим порокам? Что, разве мало других эвфемизмов? «Плюшкин», «скопидом», «гарпагон», да мало ли их можно вспомнить, а то и придумать? Но нет, обязательно нужно тиснуть этот штамп!

В этом смысле я поступил честнее. Мой хомяк хоть и иллюзия, но жадностью и склонностью тащить что попало в свою норку не отличается. Зато сколько интересных манипуляций мне удалось в нем совместить! В итоге получился не «курьер», а натуральный походный несессер. Собственно, именно для хранения свернутых конструктов различного назначения я и создавал это существо, хотя выполнять функции письмоноши он тоже способен.

– И зачем тебе понадобился такой… «склад»? – поинтересовалась Ружана Немировна, когда я похвастался ей получившимся у меня воздействием. – Что, самому конструкты создавать уже гордость не позволяет?

– Почему же, вполне позволяет, – пожал я плечами и, прищурившись, улыбнулся. – Тут цель другая.

– О, и какая же? – поинтересовалась моя попечительница.

– М-м, можете показать мне какое-нибудь незнакомое воздействие попроще? – попросил я, активируя Бохома. Появившийся на столе передо мной серый, словно пылью припорошенный, хомяк вытянулся столбиком и застыл. Только ярко-розовый нос, торчащий из-под шлема, нервно подергивался, словно его хозяин к чему-то принюхивается.

Тетка Ружана улыбнулась, глядя на потешного зверька в форме центуриона, но просьбу выполнила. Незнакомый конструкт развернулся почти моментально, и просыпавшиеся на стол крошки от плюшки, оставшиеся после нашего чаепития, исчезли, словно их и не было. Интересно.

– И что теперь? – спросила Бийская.

– Привяжите его к Бохому, пожалуйста. – Ружана Немировна недовольно вздохнула, но выполнила и эту просьбу. Я чуть улыбнулся и поднялся из-за стола. – Спасибо.

– Эй! – поняв, что я собираюсь уйти, окликнула меня хозяйка дома. – А объяснения?!

– Через полчаса все покажу и объясню, если понадобится, – пообещал я, вылетая из комнаты под недовольное ворчание Бийской.

– Ну и зачем? – усмехнулся дед Богдан, сидевший все это время на завалинке, аккурат под открытой форточкой, и потому слышавший весь наш диалог. – Растравил женское любопытство и в кусты? Нехорошо, Ерофей.

– Зато весело, – пожав плечами, ответил я. Возникший на моей ладони хомяк, на этот раз наряженный в гусарский мундир, топнул лапой, и я получил возможность наблюдать медленно разворачивающееся воздействие, только что показанное Ружаной Немировной. Пепел, выбитый дедом Богданом из трубки, послушно исчез. Еще раз… а вот с растущим рядом кустом жимолости ничего не вышло. Значит, конструкт действует выборочно? Хм, интересно, очень интересно. Нужно будет как-нибудь разобраться… но потом. А сейчас зубрежка. Ну-ка…

Через четверть часа я вернулся в дом и, вновь сев за стол, под тяжелым взглядом хозяйки дома направил выученный конструкт на пустую хлебницу. Миг, и крошки исчезли из нее, словно их и не было.

– Стоп! – Тетка Ружана опустилась на табуретку. – Классические конструкты, привязанные через «присоску», носитель изучать не может. Сознание просто не воспринимает создаваемое таким образом воздействие, считая его частью оболочки носителя!

– Так, он ничего и не изучает, – рассмеялся я. – Он вообще неразумный. Правда, Бохом?

Вынырнувший из моего рукава хомяк приземлился на стол и резко кивнул, отчего гусарский кивер съехал ему на нос. Зверек почти неслышно фыркнул и исчез.

– Значит, вторичная привязка через смысловое воздействие снимает это ограничение? Что ж, логично. Подпитка идет не от носителя, а от созданного им конструкта старой школы… неудивительно, что раньше никто не создавал ничего подобного. Способы оперирования менталом у нас и естествознатцев слишком разные. Да и кто бы мог подумать, что такое может сработать. Впрочем, почему «может»? Уже сработало. К сожалению. – Явно размышлявшая вслух хозяйка дома наконец пришла в себя и смерила меня долгим и очень странным взглядом… натуралиста, наткнувшегося на неизвестный вид животного. – Ерофей, ты понимаешь, что сотворил?

– Ну… да, – осторожно признался я.

– И то, что показывать результат твоих изысканий посторонним нежелательно, ты, надеюсь, тоже осознаешь, не так ли? – надавила тетка Ружана.

– Конечно, – уже увереннее кивнул я в ответ. Еще бы, ведь именно осознав ограничения, связанные с практическим освоением естествознания, я и начал поиск способов, которые могли бы облегчить этот процесс, а еще лучше сделать его независимым от наличия или отсутствия преподавателя, демонстрирующего изучаемые воздействия или многостраничного математического описания. И именно во время этих поисков я наткнулся на подводные камни…

– Отрадно слышать, – сухо ответила Ружана Немировна. – А теперь, будь добр, озвучь причину такой осторожности, я хочу убедиться, что ты правильно ее определил.

– Конструкторы, продающие не только сами воздействия, но и навыки их создания, как я узнал, получают почасовую оплату за обучение, так что у них могут возникнуть серьезные претензии, если я выпущу этот конструкт в мир, – послушно ответил я и тут же перебил уже готовую что-то сказать собеседницу: – Но, во-первых, я и не собирался зарабатывать на продаже этого воздействия, а во-вторых, даже если кто-то захочет повторить мой фокус… флаг ему в руки! Основа-то построена на смысловом воздействии, и повторить ее с бухты-барахты, без моей помощи, не выйдет даже у самого лучшего конструктора, схватывающего подобные вещи на лету. А не разобравшись в основе, пытаться повторить все воздействие можно до скончания времен. Так что кражи я могу не бояться.

– Если за дело не возьмется волхв, – уточнила моя собеседница. – У нас есть возможности распознавать суть чужих смысловых воздействий. Только не проси научить, не могу. Это уже уровень посвященных, и не самых слабых.

– О! Спасибо за информацию. – Я было скис, но, чуть подумав, вновь улыбнулся. – Полагаю, не ошибусь, если предположу, что эти «не самые слабые» иначе зовутся кругом волхвов, то есть старшие в русской общине?

– Догадливый, – кивнула хозяйка дома, кажется, ничуть не разочарованная моим выводом.