Читать книгу "Понимая Трампа - Ньют Гингрич"

Именно ядовитая либеральная политика идентичности стала причиной того, что большинство американцев считают, что расовые отношения за последние десятилетия стали хуже. И это трагично хотя бы потому, что Барак Обама, будучи первым афроамериканским президентом страны, имел все возможности помочь исцелению нации от расовых предрассудков.

К сожалению, этого не произошло, поскольку левые извлекли неправильные уроки из своего выбора.

НЕПРАВИЛЬНЫЕ УРОКИ ИЗ ПОБЕДЫ ОБАМЫ

Громкая победа Барака Обамы в 2008 году стала своеобразным культурным водоразделом, вдохновившим миллионы американцев.

Я присутствовал на его инаугурации в 2009 году и помню, как выглядела огромная толпа. Увидев уровень поддержки со стороны американцев, ищущих перемен, я сказал Каллисте после того, как мы покинули Капитолий, что у Обамы есть все возможности разбить республиканцев и в Палате представителей, и в Сенате, построив тем самым демократическое большинство на несколько десятилетий.

Будучи президентом, Обама предпочел управлять с центристских позиций. Вместо того чтобы приложить силы к решению главных политических вопросов и укрепить свою массовую поддержку, он начал заниматься тем, что я назвал в своей более ранней книге «светски-социалистической» повесткой, которая отчуждала ключевые сегменты электората, отдавшего за него голоса в 2008 году.

Но не просто Обама и левые политики оттолкнули американцев, дело заключалось в самой политической деятельности. Левые и аппарат Демократической партии, который является «транспортным средством», решили, что демократическое большинство должно быть построено на основе чернокожих, латиноамериканцев, женщин с высшим образованием, политиков, помешанных на вопросах сексуальной идентичности, и молодых либеральных избирателей, не учитывая остальную часть широкой коалиции, построенной Обамой в 2008 году.

Этот вывод кажется весьма правильным, все это было точно предсказано двумя либеральными писателями в книге 2002 года «Новое демократическое большинство». Авторы утверждали, что демографические тенденции гарантируют доминирование Демократической партии, поскольку со временем страна становится все менее белой. Выборы президента-афроамериканца коалицией молодых либералов и меньшинств, похоже, подтвердили этот тезис.

Но, как писал Нети Кон в New York Times в декабре 2016 года, «ядро коалиции Обамы» не было массовым избирательным блоком меньшинства. Это был «союз между чернокожими избирателями и северным белым электоратом». В частности, Кон указал на мало– и среднеобразованных белых избирателей из рабочего класса на Среднем Западе.

Левые проигнорировали этот факт и продолжили стратегию, явно ориентированную на политику идентичности.

Вместо того чтобы идти по пути объединения, который вызвал бы всеобъемлющую поддержку на основе взаимного личного интереса и общих ценностей, левые оставались одержимыми расовыми и гендерными проблемами. Демократы поставили вопросы Black Lives Matter[51], однополых браков и трансгендера в центр национальных проблем, а тех, кто с ними не был согласен, объявили человеконенавистниками.

Сосредоточив риторику на явных идентификационных призывах, левые забыли о фактической идее, которую Обама использовал для создания своей выигрышной коалиции.

Правда заключается в том, что в 2008 году, будучи кандидатом, Обама проявлял крайнюю осторожность во избежание явного проявления ориентации на политику идентичности. Его подход к вопросам расы обычно основывался на декларации универсальных американских ценностей и попытках избежать делимости.

Та-Нехиси Коутс[52] – крайне левый темнокожий активист и писатель. В январе 2017 года он написал статью, в которой размышлял, что значит для черного иметь афроамериканского президента. Подозреваю, что я не очень согласен с Коутсом, но его замечания относительно подхода Обамы к вопросам, связанным с расой, весьма разумны и не лишены проницательности.

В этой статье Коутс называет Обаму «самым подвижным междоузлием и штурманом цветной линии, которую когда-либо видел. У него была способность выражать глубокую и искреннюю связь с сердцами чернокожих людей, никогда не сомневаясь в сердцах белых». Для своей статьи Коутс получил возможность взять интервью у бывшего президента Обамы. Обсуждая свою раннюю работу по организации сообщества в Чикаго и ее влиянии как на политика, Обама сказал Коутсу:

«Когда я начал делать эту работу, моя история слилась с более крупной историей. Передо мной возник вопрос: каким образом сплотить столь разные напряженные сообщества – Кению, Гавайи, Канзас, белых, черных, азиатов. Как они могут подойти друг к другу? И только через действия, через работу я внезапно увидел себя частью более крупного процесса борьбы за справедливость, особенно для сообщества Юга [афроамериканского сообщества], людей с низким уровнем дохода. Эти идеи справедливости, равенства и сочувствия, которым меня учила мама, оказались универсальными для всех. Тем самым я обрел способность воспринимать себя не как отдельную часть каждого конкретного сообщества, а одновременно связанным с каждым из них. И я могу вписаться в борьбу афроамериканцев за свободу и справедливость в контексте всеобщего стремления к свободе и справедливости».

Стоит также отметить, что самым значительным препятствием, с которым Обама столкнулся на выборах 2008 года, стал ряд заявлений его пастора, извергающего антиамериканскую риторику. Обама ответил речью, произнесенной в лучших традициях универсализма[53] и проамериканских ценностей, убеждающих электорат в том, что он не разделяет раскольнические взгляды своего пастора.

Сравните этот универсалистский, проамерикански-ценностный подход с антагонистической риторикой, которую слышите от лидеров Демократической партии и левых сегодня.

В июле 2016 года самый высокопоставленный демократ в Палате представителей, лидер меньшинства Нэнси Пелоси утверждала, что «малообразованные белые мужчины»[54] голосуют за республиканцев «из-за их взглядов на оружие, однополые браки и право на аборты».

Демократический конгрессмен, представляющий Фергюсон, штат Миссури, повесил у себя в кабинете в Капитолии картину, изображающую полицейских в виде свиней[55].