Читать книгу "Чудо-оружие люфтваффе. Битва из будущего - Дмитрий Зубов"

Работы по проектированию R4M начались в середине июля 1944 г., когда несколько немецких компаний создали специальную рабочую группу под руководством инженера Курта Хебера. Специалисты фирм Rheinmetall и DWM (Deutsche Waffen und Munitionfabrik) разрабатывали боеголовку и взрыватель, фирмы Tönschoff GmbH, Speewerk Kratzau и Brunn – камеру сгорания и сопло, фирма WASAG – движущий заряд, а C. Ruhnke и O. Wirth из Берлина работали над складывающимися стабилизаторами. Спустя четыре недели проектные работы были завершены.

Первые наземные пуски R4M были проведены в начале ноября на полигоне в районе города Остероде, в 82 км юго-восточнее Ганновера. В конце того же месяца ракету передали в испытательный центр люфтваффе в Рехлине, где в середине декабря были проведены ее первые воздушные пуски. К концу января 1945 г. все дефекты, обнаруженные в конструкции R4M, были устранены, и ракеты были направлены в JGr.10 оберст-лейтенанта Георга Христла. Эта группа была оснащена FW-190A и базировалась на аэродроме Редлин, в 53 км юго-восточнее Шверина.

Проведенные там испытательные пуски показали, что пусковая установка, разработанная для R4M, полностью непригодна. По мнению Христла, на проектирование и изготовление новой установки обычными методами могло уйти не менее двух месяцев, и потому он решил разработать ее своими силами. Перебрав несколько вариантов, Христл и гауптман Карл Кифер, служивший в JGr10 в качестве офицера по техническому обеспечению, остановились на простейшей конструкции из дерева с двенадцатью направляющими. Сделав необходимые чертежи, они заказали ее на небольшой столярной фабрике в Шверине.

Новые пробные пуски R4M с «Фокке-Вульфов» из JGr.10 показали безотказность новой конструкции. Вскоре после этого Христл предложил командиру III./JG7 майору Зиннеру оснастить его Ме-262 такими же пусковыми установками в качестве дополнительного вооружения. В большой степени это неожиданное предложение объяснялось тем, что III./JG7 была просто самой ближайшей частью к JGr.10. Аэродром Пархим, где размещался тогда штаб III./JG7, находился всего в 17 км от Редлина. Зиннер согласился, и 15 марта «Мессершмитт» лейтенанта Карла Шноррера, занимавшего в 9./JG7 должность офицера по техническому обеспечению, был оборудован двумя деревянными пусковыми установками с ракетами R4M.

Зиннер затем вспоминал:

«Поскольку мы не имели никого, кто мог бы проконсультировать нас в вопросах аэродинамики, то мы были вынуждены обратиться за советом к фирме «Мессершмитт». Через несколько часов после моего телефонного звонка в Аугсбург на Ме-262 прилетел флюг-капитан Вендель, который без проволочек испытал модернизированный самолет в воздухе. Никаких отрицательных изменений в его летных характеристиках обнаружено не было, кроме небольшой потери скороподъемности.

Вскоре после этого лейтенант Шноррер выполнил в воздухе первые пробные пуски. Однако они прошли не так, как планировалось, несколько ракет после пуска не сошли с направляющих, но, к счастью, их боеголовки не взорвались. Вторая попытка, выполненная Шноррером, прошла так гладко, что немедленно началось переоборудование остальных самолетов эскадрильи, одновременно были предприняты необходимые шаги, чтобы модернизировать и остальные эскадрильи».

И вот 18 марта 1945 г. неуправляемые ракеты R4M были впервые применены пилотами JG7 в бою. В 11.20 в районе Ратенова соединение «Летающих крепостей» было атаковано шестью Ме-262 из 9./JG7. Их пилотировали обер-лейтенанты Вегманн и Карл-Хайнц Зеелер, лейтенант Шноррер, обер-фельдфебели Виндиш и Улльрих и фенрих Фридрих Эриг. Каждый истребитель нес по 24 ракеты R4M, размещенные на двух пусковых установках – по одной под каждой плоскостью.

Все шесть «Мессершмиттов» выпустили ракеты по бомбардировщикам с дистанции около 400 м. Эффект был ужасающий: «Смятые фюзеляжи, оторванные плоскости, сорванные со своих рам двигатели, куски алюминия и горящие обломки различного размера разлетались вокруг в воздухе, как будто кто-то высыпал содержимое пепельницы». Все произошло настолько быстро, что никто из пилотов, участвовавших в той атаке, просто не успел заметить, кто и сколько сбил самолетов.

Затем анализ всех рапортов, сообщений наземных наблюдателей и обломков, собранных на земле, показал, что уничтожены от шести до восьми В-17. Два бомбардировщика записали лейтенанту Шнорреру. Его общий счет достиг 40 побед, и затем 22 марта пилота наградили Рыцарским крестом.

Пилоты во главе с Вегманном решили еще раз атаковать бомбардировщики. Однако эта атака уже не принесла им успеха, а, наоборот, были потеряны два самолета. В районе поселка Глевен, в 98 км северо-западнее Берлина, ответным огнем с «Летающих крепостей» был сбит Ме-262А-1а W.Nr.110808 командира 9./JG7 обер-лейтенанта Вегманна.

Затем немецкий летчик вспоминал:

«Мы были в воздухе уже достаточное время, и наше горючее постепенно подходило к концу. Поскольку наши самолеты имели еще полный боезапас, мы решили выполнить вторую атаку уже с пушками. Над Глевеном я поймал в свой прицел В-17 и открыл огонь. Я увидел, как мои снаряды попадают в левое крыло вражеского бомбардировщика, но в тот же самый момент и мой самолет был поражен ответным огнем. Лобовое стекло фонаря разлетелось, приборная доска была разрушена. Одновременно я почувствовал мощный удар в свою правую ногу.

Я немедленно прервал атаку и на большой скорости вышел из зоны досягаемости вражеского огня. Когда я рукой дотронулся до ноги, то обнаружил в ней отверстие, достаточно

большое, чтобы в него вошел мой кулак. Странно, но я не чувствовал никакой боли. Поскольку мой самолет, несмотря на повреждения, все еще был способен лететь, я решил попробовать сесть в Пархиме.

Я медленно снижался, но на высоте 4000 метров из правого двигателя внезапно показалось пламя. Теперь самолет было уже нельзя спасти. Я сбросил фонарь и выпрыгнул на парашюте. Я опустился около Виттенберге. Одной из первых на месте моего приземления оказалась медсестра из Красного Креста, которая, умело перевязав мою поврежденную ногу, смогла остановить сильнейшее кровотечение».

Тем не менее было уже слишком поздно, и спустя несколько часов врачи госпиталя, куда доставили Вегманна, были вынуждены ампутировать поврежденную ногу.

Вслед за самолетом Вегманна заградительным огнем бортстрелков В-17 был сбит и Ме-262А-1а W.Nr.110780 его ведомого – обер-лейтенанта Зеелера. Истребитель упал в 5 км юго-западнее Перлеберга, и пилот, имевший на счету восемь побед, погиб.

Однако на этом потери эскадры не закончились. I./JG7, находившаяся в Кальтенкирхене, тоже получила приказ на взлет. Видимость в районе аэродрома была значительно ниже 800 м, которые, по мнению майора Вайсенбергера, были минимальным условием для безопасного взлета реактивных истребителей. Вылеты в таких условиях пилотов, не имевших опыта слепых полетов, были связаны с большим риском.

Командир 1./JG7 кавалер Рыцарского креста обер-лейтенант Ханс Грюнберг доложил командиру 2-й истребительной авиадивизии оберсту Густаву Рёделю о возможных последствиях. Уже вскоре в Кальтенкирхен позвонил начальник оперативного отдела дивизии майор Рихтер. Он передал Грюнбергу реакцию рейхсмаршала Геринга на полученную из штаба 2-й истребительной авиадивизии сводку: «Заставьте этих идиотов подняться, или я лично прибуду туда, чтобы пинками заставить их двигаться».