Читать книгу "Линкор "Шарнхорст" - Альф Якобсен"

Потери были не только в численности подводных лодок; знаменитые кавалеры Рыцарских крестов были либо отозваны с Баренцева моря, либо погибли. Повезло тем из них, кто получил штабные должности на берегу. Остальные, в том числе Макс-Мартин Тайхерт, Гюнтер Зейбике и Зигфрид Стрелов, пропали без вести вместе со своими лодками во время кровопролитной весны 1943 года. Те, кого прислали вместо них, прошли ускоренное обучение на Балтике и, конечно, значительно уступали своим предшественникам.

Только два члена группы «Железная борода» чувствовали себя в Арктике, как дома. Одним из них был 33-летний капитан-лейтенант Карл-Хайнц Хербшлеб, командир подводной лодки U-354, на боевой рубке которой была изображена знаменитая красная эмблема 11-й флотилии — белый медведь, сжимающий в своих могучих объятиях подводную лодку. Хербшлеб принял командование подводной лодкой серии VIIC в апреле 1942 года и некоторое время стоял в Бресте, затем его направили в Берген и, наконец, незадолго до Рождества, — на Север. Именно он отправил роковую радиограмму накануне Нового, 1942 года («Вокруг сплошное зарево»), после получения которой Гитлер решил, что идет уничтожение союзнического конвоя. Ланге вспоминает:

«Хербшлеб был крупным, крепко сложенным человеком и славился тем, что всегда говорил громогласно, при этом надолго задумываясь».

В отличие от большинства своих собратьев-капитанов, Хербшлеб участвовал в реальных боевых действиях. Он потопил новое 7000-тонное судно «Уильям Кларк» типа «Либерти» и нанес сильные повреждения двум советским пароходам — «Петровский» и «Ванцетти».[19] С 22 октября Хербшлеб и его напарник — командир U-387 капитан-лейтенант Рудольф Бюклер — вели патрулирование района к югу от острова Медвежий. Однако Бюклер не имел такого опыта, как Хербшлеб. Ему было всего двадцать восемь лет, ему еще не доводилось выпускать боевую торпеду и видеть, как заполыхает торговое судно. Это было первое длительное патрулирование в его жизни, и он с нетерпением ждал, когда все кончится. После сорок пяти суток, проведенных в море, 6 декабря подводные лодки пришли в Хаммерфест. Однако капитан цур зее Петерс даже не дал экипажам возможности как следует помыться и сменить белье. Уже на следующий день U-354 и U-387 были вынуждены распрощаться с базой «Блэк Уотч» и вернуться в район острова Медвежий, где дежурили лишь две лодки — U-636 и U-277.

Командир U-636, 31-летний капитан-лейтенант Ганс Гильдебрандт из Бремена, также был одним из ветеранов группы «Железная борода». Он воевал в Баренцевом море с весны 1943 года и потопил два советских корабля — 7200-тонный пароход «Тбилиси» и сторожевик СКР-54.[20] Он возвращался, выполнив задание по постановке мин далеко к востоку, в Карском море, и вдруг поступил приказ, отменявший предыдущий, согласно которому лодка должна была идти к берегу и отдыхать, — вместо этого ей следовало незамедлительно присоединиться к группе «Железная борода». Именно Гильдебрандт напугал ранее флотское начальство в Киле и Берлине, когда спутал самолет Ju-88 метеослужбы Люфтваффе с самолетом противника. Как и положено, эта ошибка была зафиксирована в его послужном списке. Подводным лодкам и их экипажам приходилось нелегко. Командование не жалело их — не менее безжалостны были и подводники по отношению к торговым судам, являвшимся их основной добычей. Как и Бюклер, 27-летний капитан U-277 Роберт Любсен тоже никого еще не потопил. Он прибыл на Север в августе, уже в четвертый раз участвовал в патрулировании, но ни разу еще не видел неприятельского судна. В данном плавании ему было приказано дежурить у кромки полярного льда, на несколько миль севернее острова Медвежий.

«Когда мы утром выбрались наружу из боевой рубки, то увидели зазубренные края пакового льда. Громоздились торосы, отливавшие голубовато-зелеными оттенками. На воде у кромки льда были видны стаи морских птиц, а также резвящиеся тюлени. Непрерывно отламывались небольшие куски льда, которые затем медленно проплывали мимо нас. Воздух был морозным, а небо — сплошь серым».

Положение капитана цур зее Петерса в Нарвике становилось отчаянным. Все свидетельствовало о продвижении конвоев в Мурманск и обратно, а подводные лодки их не перехватывали.

«Должен уведомить, что наблюдение в районе Прохода у острова Медвежий не имеет смысла, учитывая имеющиеся в моем распоряжении средства»,

— такую решительную запись он сделал 7 декабря.

Возобновление проводки конвоев вызвало перепалку между адмиралами, находившимися в Каа-фьорде, в Нарвике и Киле. Боевая группа была сформирована вопреки мнению Гитлера и должна была наносить «сокрушительные удары» по конвоям. Однако флагман группы «Тирпиц» был выведен из строя и стоял за противолодочным заграждением, а карманный линкор «Лютцов» вернулся в Германию. В середине ноября Боевая группа была еще более ослаблена после того, как 6-я флотилия эсминцев была переведена в южную Норвегию для противодействия ожидавшемуся нападению. Таким образом, оставались лишь «Шарнхорст» и пять эсминцев.

«17 ноября — это день, который стоит запомнить. Потому что это — день, когда мы выпустили из своих рук инициативу в боевых действиях и перешли к обороне, если иметь в виду надводные корабли» — так писал в дневнике командующий 4-й флотилией эсминцев капитан цур зее Рольф Иоханесон. Его пять эсминцев были новыми и относились к типу «Нарвик», на трех из них были установлены носовые спаренные 15-см орудия. Эти корабли были крупнее английских эсминцев и имели более мощное вооружение, однако из-за тяжелых носовых артиллерийских башен ухудшалась мореходность. При сильном волнении палубу заливало огромным количеством воды — правда, теперь это не имело особого значения, поскольку командующий флотилией не считал свои эсминцы средством нападения на союзнические конвои.

«Когда-то мы имели боевое предназначение… Теперь же мы — просто телохранители у „Шарнхорста“»,

— с горечью писал Иоханесон.

Приказ о начале операции «Остфронт» по-прежнему оставался в силе, но никто уже не верил, что он когда-нибудь будет выполнен. Средства авиаразведки были неважными, боеспособных подводных лодок было мало, а сотрудничество с Люфтваффе оставляло желать лучшего. Поэтому у одного «Шарнхорста» и его эскорта из пяти эсминцев было бы мало шансов на успех при атаке на конвой с сильным прикрытием.

Большинство из тех, кто имел на это право, пытались отговорить командующего Боевой группой от авантюрного выхода в море. Кумметц умолял Бея подождать до окончания ремонта «Тирпица», чтобы оба корабля действовали совместно. Он говорил, что в одиночку «Шарнхорст» будет очень уязвим, встретившись с британскими эсминцами, которые были оснащены более совершенными радарными установками, позволяющими проводить торпедные атаки в ночное время. Бей оценивал сложившуюся ситуацию не менее пессимистично, однако ни во что не хотел вмешиваться. Он предполагал, что атака на конвой будет проведена эсминцами под прикрытием огня «Шарнхорста». 22 ноября, когда корабли были впервые приведены в состояние боевой готовности и ждали приказа о выходе в море, Бей сформулировал свое мнение следующим образом: