Читать книгу "Когда я уйду - Эмили Бликер"

В пентуотерском детстве Люк и Натали долго копили на «мыльницу», а потом устроили себе фотосессию на заднем дворе: строили в объектив смешные рожицы. Проявить пленку денег уже не хватило.

Тот фотоаппарат наверняка так и валяется где-нибудь на чердаке со старыми вещами. Надо попросить Уилла поискать его, когда дети поедут к Терри…

— Готово, пап? А то опоздаем, — процедила Мэй, продолжая улыбаться.

— Да ладно, последний день учебы. Всем пофиг, опоздаем мы или нет, — отмахнулся Уилл и набросил на голову капюшон. Июнь, семнадцать градусов тепла, а он не вылазит из толстовки. Наверное, она истлеет прямо на нем. — А вообще, лучше бы уже и поехать. Потом все лето с друзьями не увижусь.

Люк выключил фотоаппарат и положил его на столик в прихожей. Он не сам вспомнил про фотографии. Несколько дней назад пришло письмо от Натали. Она снимала детей каждый год в первый и последний учебный день, а потом ставила фотографию в рамке на каминную полку в гостиной. В семье Ричардсонов начало и конец учебы воспринимали как праздник. Наверное, потому, что Натали работала учительницей.

Особенно Люку пришелся по душе один абзац из письма, посвященного последнему школьному дню. Этим утром он перечитал его до того, как Мэй и Уилл проснулись.

Не понимаю, почему родители плачут, когда впервые приводят детей в школу. По-моему, это лучший из дней. От предвкушения и волнений у меня по коже всякий раз бегут мурашки. Вот последний день грустный, это да. Год заканчивается, из класса к родителям бегут первоклашки… На следующий год у них уже будет другая учительница. Вот тот конец, что знаменует начало, а вовсе не первый день.

Читая эти строчки, Люк не мог отделаться от мысли, что жена говорит о большем, не просто о школе.

— Уилл, ты чего трагедию устраиваешь? Мы еще две недели здесь пробудем, — сказала Мэй и взвалила на плечи фиолетовый рюкзак. Люк не отважился спросить, почему он такой тяжелый. Наверное, всему виной камни, которые Мэй с Джесси разрисовывали на днях. — К тому же бабушка Терри сказала, что повезет нас в «Диснейленд», и на пляж, и на крокодилью ферму, и…

— Мне это все параллельно. Я бы лучше здесь остался, с ребятами позависал… Клей, мы уходим!

— Слушай, повежливее с сестрой! — предупредил Люк. — И прекрати орать; Энни решит, что мы дикари.

Из кухни прибежал Клейтон. За ним шла Энни, готовая поддержать, если малыш споткнется. Она недавно стала частью утренних суматошных сборов. Спустя пару часов после выдуманного визита к доктору она сама позвонила Люку. Ни слова не сказав о предыдущей беседе, предложила сидеть с Клейтоном у них дома. Объяснила, что передумала насчет переезда, и скрепя сердце попросила все-таки дать Брайану рекомендации. Люк согласился, потому что не хотел в очередной раз ее отталкивать, хотя и не представлял, что скажет, если ему позвонят.

В любом случае Энни скоро приходить перестанет. Терри попросила, чтобы дети приехали на летние каникулы в Орландо, и Люк не нашел причины отказать. Непросто быть отцом-одиночкой. На работе в разгаре новый проект, и Люк был благодарен Энни за дополнительную помощь, но не мог повесить на нее детей на все лето.

— Не волнуйся; что я, по-твоему, дикарей не видала? — Энни подтянула Мэй хвостик на затылке и обратилась к Уиллу: — Кстати, стоит пригласить съемочную группу «Нейшнл джиографик» к тебе в комнату, они много что узнают о разных формах жизни.

Сдернув с головы Уилла капюшон — для этого ей пришлось встать на цыпочки, — она потрепала его по макушке и улыбнулась.

— Так лучше. Люк, надеюсь, ты сфотографировал его без капюшона?

Он кивнул и посмотрел на часы. Без пятнадцати восемь. Пора выходить.

— Ладно, ребята, прощаемся с Энни и Клейтоном, а то опоздаем.

— Хочешь сказать, это ты опоздаешь на встречу с мисс Мэйсон? — хмыкнул Уилл. — Который уже раз? Третий или четвертый?

— Вообще-то на этих встречах мы разговариваем о тебе, — отмахнулся Люк. Сын полагал, что мисс Мэйсон вызывает отца в школу, лелея в душе романтические надежды. — Ты нас задерживаешь. Идем. — Люк наклонился и чмокнул Клейтона в щеку. — Слушайся Энни.

— Я всегда слушаюсь. Так Энни говорит! — Клейтон надулся.

— Я подтверждаю, — засмеялась Энни, затем обняла одной рукой Уилла, а другой — Мэй. — Хорошего дня вам, ребята, и на отца не сильно наседайте. Он будет по вам скучать.

— Ладно, — пожал плечами Уилл.

Энни пощекотала его под ребрами, и он отскочил, сдерживая смех.

— Эй, ты чего?

— Что? — Она сделала невинные глаза.

— Так, все на выход! — вмешался Люк. Он взял Мэй за руку и обернулся к Энни. — И ты туда же…

— Да ладно тебе; вспомни, когда он в последний раз улыбался.

— Знаю, знаю…

Люк помедлил. Ему хотелось сказать, как он ценит, что Энни помогла расшевелить Уилла, однако времени не было.

— Хорошо, веселитесь тут.

— А как же! — Энни поджала губы, будто тоже хотела что-то сказать, но не смогла.

Люк завез Мэй в начальную школу и теперь ждал очереди в длинном ряду машин возле школы Уилла, чтобы припарковаться. До назначенной встречи с мисс Мэйсон оставалось четыре минуты. Уилл побежал на занятия.

Люку не терпелось увидеть мисс Мэйсон. Он радовался предстоящему визиту, хотя знал, что, в принципе, все можно было обсудить по телефону. Если уж Натали подталкивала его к тому, чтобы отправиться на свидание, пусть это будет знакомая милая женщина, а не кто-то из тех, кого припасла жена. Конечно, встречи в кабинете мисс Мэйсон не были свиданиями, но все же близко к тому…

Обычно ему приходилось пережидать на неудобных стульях в приемной, пока не закончится предыдущая встреча, однако сегодня мисс Мэйсон стояла на пороге кабинета. На ней, как всегда, были туфли на высоком каблуке — красные, с дюймовой платформой; строгая черная юбка и просторная серая блузка подчеркивали яркую обувь. Распущенные волосы мягкими локонами сбегали по плечам почти до самой талии. Концы были гораздо светлее темно-янтарных корней — то ли дань моде, то ли она просто перестала красить волосы. Натали никогда не следила за модными веяниями, придерживалась своего стиля. Иногда она наряжалась, когда шла в школу. Спустя несколько лет совместной жизни Люк перестал спрашивать, есть ли повод, потому что она всегда отвечала: «Сегодня у меня настроение для платьишка».

«Прекращай», — велел Люк сам себе. Хватит думать о ней все время. Он не убегал бы от этих мыслей, если б Натали не заставила его мучиться догадками о том, какую роль играли в ее жизни двое других мужчин.

Да, он читал приходящие письма и даже получал от них удовольствие. Но еще постоянно ждал, что Натали проговорится и скажет что-нибудь эдакое про таинственного доктора Нила (о нем упоминалось двадцать четыре раза) или про старого знакомца Энди (всего лишь одно случайное упоминание).