Читать книгу "Галстук с тугим узлом - Леонид Орлов"

— Конечно, — пришлось согласиться дипломату. — Иначе бы я сюда не приехал. Майор Гарсия отпустит тебя, если ты поможешь мне. Мы пойдем с тобой к твоим бывшим начальникам, и ты познакомишь меня с генералом Сертано.

— Зачем вам генерал Сертано? Он же для вас враг?

— Мы хотим с ним поговорить. Даже с врагом нужно поддерживать контакт и уметь договариваться. Скажи, ты в детстве дрался у себя в деревне с другими парнями?

— Бывало, — продолжая настороженно смотреть на русского, ответил Алехандро.

— Скажи, всегда все решал кулак или вы все же иногда договаривались о перемирии, решали свой спор без кулаков?

— Всегда кто‑то сильнее в драке. Но даже если твой противник слабее, это не означает, что ты избил его и победил. Упавший не всегда побежденный.

— Умный, — хмыкнул Хейз.

— Вот и мы не хотим доводить до того, чтобы кто‑то из вас во время вашей драки упал с разбитым лицом в пыль. Пора договариваться, искать общее решение и общий путь к миру.

Что это была за машина и откуда он ее взял, Родионов не сообщил. Это был потрепанный полноприводный «Плимут» с широкой резиной и глубоким протектором. Родионов остановился возле Сергеева, вышел из машины и бросил ему ключи.

— Что я делаю? — проворчал он, глядя задумчиво на Станислава. — Как потом буду отчитываться за свое легкомыслие? Черт бы тебя побрал, «специальный представитель МИДа»!

— Все будет нормально, Олег Иванович, — улыбнулся Сергеев. — Сертано мне ничего не сделает по нескольким причинам. Во‑первых, я советский дипломат, а не представитель какой‑нибудь Народной Республики Мозамбик. Во‑вторых, с собой у меня нет никаких доказательств, которые можно уничтожить, убив меня. И, в‑третьих, я ведь ему предложу действительно выгодную сделку.

— Да, знаю, — буркнул Родионов. — Отпустил бы я тебя, не будь у меня надежды на успех. Ладно, поезжай. Помни о главном: если ты будешь держаться уверенно, если он почувствует в тебе силу, почувствует в тебе равного себе по характеру и по статусу, то у тебя все получится. Стоит ему только усомниться в твоем статусе, почувствовать, что ты простая пешка и ничем реально не располагаешь, тебе крышка. Как минимум ты ничего не добьешься, а журналистку убьют.

Алехандро Гомаро сидел на переднем сиденье и покусывал обветренные губы. Ведя машину к перевалу, Сергеев поглядывал не только по сторонам и на дорогу. Он пытался понять по лицу своего спутника, что у того творится в душе, каков его настрой. Ведь согласился он свести русского дипломата с генералом Сертано сразу, без лишних обсуждений. Почему?

«А не пытаюсь ли я усложнить простое мировоззрение этого крестьянина? — подумал Сергеев. — Он не решает в голове сразу несколько сложных задач, не пытается свести в одно уравнение несколько разрозненных неравенств. Ему это не нужно. Он решает одну задачу, насущную, актуальную на данный момент времени. Выжить! Вот и весь смысл. Выжить, а потом вернуться к себе в деревню с заработанными деньгами и поднять свое хозяйство».

— Расскажи мне про Сертано, парень!

— Он генерал, — солидно кивнул Алехандро.

— Это я знаю.

— А что же про него еще можно сказать?

— Скажи, он добрый или злой? Как относится к своим солдатам?

— Он строгий командир. Только я генерала почти не видел. Я видел его помощников, а они все злые.

— Понятно, — вздохнул Сергеев. — Тогда скажи мне, тебя многие солдаты Сертано знают в лицо. Нас пропустят, если остановит патруль или пост по дороге к вашему лагерю?

— Да, меня почти все знают. Я думаю, что пропустят, потому что я везу к генералу дипломата из Советского Союза. Это все равно что американского дипломата, хотя про Советский Союз у нас все говорят плохо. Вас боятся.

— Почему про нас говорят плохо и почему нас боятся?

— Вы поддерживаете правительство, а оно не заботится о народе. Вас боятся, потому что вы не боитесь американцев, а американцев боятся все.

— Как интересно сформулировал, — засмеялся Сергеев и тут же поперхнулся.

На краю горной дороги в зарослях кустарника стоял броневик, его башенка плавно поворачивалась по мере приближения автомашины, наводя ствол пулемета на цель. Сергеев толкнул локтем Алехандро и показал на броневик. Но никарагуанец не успел ничего ответить. Жерло толстого ствола вдруг вспыхнуло ярким огнем, и птичий гомон тропического леса перекрыла пулеметная очередь.

Дум, дум, дум! Несколько пуль прошили тонкий металл автомобильного кузова, рассыпалось лобовое стекло, но Сергеев уже резко повернул руль влево и сильно нажал на педаль акселератора, уходя из‑под огня. Заднее колесо громко лопнуло, машина сразу осела на одну сторону, продолжая вгрызаться железным диском в выщербленный камень дороги. В салоне сильно запахло бензином.

Сергеев ударом ноги открыл дверь, рванул за рукав Алехандро, который вдруг поник и ткнулся головой в приборную панель. Машину несло на заросший кустарником склон, от удара она должна будет перевернуться. Тормозить нельзя, потому что второй пулеметной очереди им уже не пережить.

Взвалив на себя обмякшее тело никарагуанца, Станислав вывалился на дорогу. Он ударился плечом, головой, защищая голову своего проводника, вскочил на ноги и, скрипя зубами от боли в ноге, потащил парня подальше от машины. Пулемет все стрелял, кричали люди. А Станислав думал только о запахе бензина и о том, чтобы успеть подальше оттащить Алехандро, пока не взорвался бензобак.

Когда машина ударилась в склон, перевернулась и взорвалась, они были уже метрах в тридцати. Громкий хлопок взрыва ударил по ушам, опалил нестерпимым жаром и бросил их обоих на камни и жесткую траву. Сергеев снова успел уронить тело Алехандро на себя, а не на камни. В горле першило, от вони сгоревшего бензина и копоти горящей резины было нечем дышать. Алехандро не мог идти сам, его нужно было тащить. Тащить потому, что бензин очень текуч. Горящий бензин растекается на десятки метров, и спастись от него сложно, потому что рядом нет воды, в которую можно было бы броситься с головой.

Наверное, он потерял сознание, хотя ему и казалось, что он все еще тащит никарагуанца на себе подальше от горящей машины.

Ноги в высоких ботинках на шнуровке появились возле лица, в голове, отдаваясь резкой болью, зазвучали слова на испанском. Сергеев хотел подняться и сказать, кто он и куда ехал, но удар ботинком в область солнечного сплетения заставил его с хрипом согнуться пополам. Рот наполнился рвотными массами, спазмы с содроганием скрутили живот в тугой узел.

Он видел дорогу, свои ноги. Он пытался двигать ими, но его все равно тащили под руки. Один раз его уронили, и Сергеев сумел увидеть, что Алехандро тащат за ним следом, только почему‑то за ноги. Черные как смоль волосы растрепались и напитались кровью. Руки парня безжизненно волочились над его головой. Потом Станислава подняло в воздух, и он потерял сознание.