Читать книгу "Дворцовые тайны - Кэролли Эриксон"

Но я, конечно, сдержала себя, понимая, что криками и обвинениями ничего не добьюсь. На меня моя семья смотрела с досадой и жалостью. «Столько лет, а она до сих пор не замужем», — читалось во взглядах родственников. (Тем летом 1529 года мне исполнилось двадцать три года.) Я случайно услышала, как мой отец посетовал в разговоре, что мне нечего особо предложить мужчинам, ведь я не отличаюсь ни красотой лица, ни фигуры.

— Лавиния Терлинг, — говорил он владельцу соседнего замка, с которым гулял по полям, — вот это, я вам доложу, была штучка! Лицо ангела, а тело — как у Евы в Саду Эдемском.

Я услышала, как мужчины засмеялись, и подумала: «Что бы они почувствовали, если бы услышали нас, женщин, говорящих о них в таком тоне?»

Не встретив теплоты и понимания в родном доме, я вернулась ко двору, и тут снова оказалась в водовороте скрытых страстей, вызванных противостоянием королевы и Анны. В ход шли тычки и щипки, толчки и подначки, словом — любые возможности отравить жизнь ближнему. Сторонники королевы принимались чихать, едва завидев Анну, и находили любую возможность выказать ей свое неуважение, но так, чтобы не навлечь на себя гнев короля. Болейны и те, кто их поддерживал — а их, должна признаться, с каждым днем становилось все больше и больше, — отвечали ядовитыми репликами и злобными нападками.

Мы все слышали, как король называл Анну «моей малюткой», и мы называли ее так же, но с презрением, добавляя полушепотом: цыганка, гадюка, волчица, ведьма. Мы насмехались над ее оспинами. Мы нарочно указывали друг другу на «дьяволову отметину» — раздвоенный кончик пальца, — стоило только ей надеть перчатку для стрельбы из лука или унизать руки дорогими кольцами. Мы откровенно разглядывали ее живот. Анна не выдерживала и набрасывалась на нас, обзывая последними словами, но в этих нескончаемых мелких стычках мы постоянно одерживали, или думали, что одерживаем, верх. Мы и понятия не имели, что ждет нас дальше.

Глава 10

В тот день уже с утра чувствовалось приближение грозы. Было жарко и парило немилосердно. Целый день воздух оставался тяжелым и неподвижным. Напоенный густыми ароматами середины лета, он кружил голову. Ниже по реке, в той стороне, где находился Гринвич, гроза уже началась: темные, зловещие тучи сверкали вспышками молний, слышались отдаленные раскаты грома.

Мы находились в доме Уильяма Скеффингтона, королевского камердинера. Заняться тут было особо нечем, посему мы скучали и мучились вынужденной праздностью. Дом на берегу Темзы, недалеко от столицы, был велик, красив и прекрасно содержался. С одной его стороны ухоженные лужайки сбегали к реке, с трех сторон его обступал зеленый лес. Король отпустил большую часть слуг, оставив только Бриджит, Энн Кейвкант и еще одну из новеньких фрейлин — бледненькую скромную девушку по имени Маргарет, — чтобы мы разделили уединение Анны Болейн в этом загородном убежище и прислуживали ей. Да — прислуживали! Мы, которые все вместе состояли в свите королевы, теперь были разделены королевской волей — одна из нас вознеслась, пусть и на несколько дней, а другие оказались у нее в подчинении.

Нас страшно уязвляло то, что теперь мы были при Анне теми, кем она совсем недавно была при королеве. Мы должны были следить за ее нарядами, помогать ей во время ее туалета, а наделе большую часть времени сидели и ждали, когда она придумает для нас то или иное пустяковое поручение. Да и сама Анна еще не доросла до своей новой роли. Она взяла за правило отдавать нам приказы тоном уязвленной гордости, словно была уверена, что мы их не выполним, и заранее страдала от этого. Бриджит лучше всех справлялась с таким положением вещей. Мне кажется, ее даже забавляли наши раздраженные лица и показная суровость Анны. Энн Кейвкант, напротив, не могла смириться с возвышением Анны, была полна скрытой злобы и не раз мстительно бормотала про себя: «Кем она себя возомнила? Кто она такая — эта двуличная ведьма с раздвоенным пальцем?» Юная Маргарет, абсолютно неискушенная в придворных интригах, не понимала, что происходит, старалась всем угодить и плакала, когда Анна бранила ее и упражнялась на ней в своем злоязычии. Ну а я — я оставалась сама собой: наблюдательной, все подмечающей, полной скрытого непокорства, трезво взирающей на мир вокруг меня.

За эти несколько дней мое желание навсегда оставить двор вернулось и укрепилось. Почему, ну почему злой судьбе было угодно, чтобы «Эглантин» — корабль нашей мечты — потерпел крушение? Почему он не унес нас с Уиллом к далеким берегам Нового Света, к земле обетованной! Мы бы взяли Генри и Джона с собой, мы бы покинули Англию до того, как она оказалась охваченной смертельным недугом, мы бы распрощались с нашей немилой родиной со всеми ее напастями и бедами, оставили бы ее за кормой.

Но я знала, что бессмысленно думать о том, чему не суждено сбыться. Я должна была жить настоящим и елико возможно лучше примениться к обстоятельствам. Посему я утешала бедную малышку Маргарет и просвещала ее относительно тонкостей дворцовой жизни, вместе в Бриджит посмеивалась над «королевскими» замашками Анны, а сейчас ждала в почти пустом доме под стремительно темнеющим небом под звуки приближавшегося грома, когда наша новая госпожа соизволит отдать мне очередной бессмысленный приказ.

Внезапно откуда-то снаружи послышался неясный шум. Сначала нам показалось, что рядом с домом, откуда ни возьмись, появился рой рассерженных пчел, но скоро мы смогли различить голоса и топот множества ног. К поместью быстро двигалась большая масса людей. Они приближались по узкой дороге, шедшей от ближайшей деревни через лес, к участку за домом, где стояли конюшни и прочие хозяйственные постройки. Короля с нами не было. Он уехал на охоту рано утром и забрал с собой большую часть вооруженных слуг, охранявших поместье. С нами осталось буквально несколько стражников — никто даже не предполагал, что мы будем нуждаться в защите.

По мере того как ропот и крики толпы становились громче, наша тревога нарастала. Прибывшие явно были настроены враждебно: мы слышали, как они называли Анну по имени, добавляя самые нелестные эпитеты и прямые угрозы. Несколько раз до сего дня, когда мы еще жили во дворце, на подходах к нему собирались немногочисленные, но шумные группы жителей Лондона, осмеливавшихся выкрикивать оскорбления в адрес Анны и выражать свою поддержку королеве Екатерине. Стража быстро рассеивала крикунов до того, как они добирались до стен дворца и могли бы представлять опасность. Но судя по доносившимся до нас звукам нынешняя толпа была гораздо более многочисленной и настроена весьма решительно. Да и поместье стояло столь уединенно, что мы не могли рассчитывать на скорую помощь из столицы.

— Давайте спрячемся в подвале, — дрожащим голосом предложила Энн Кейвкант. — Мы можем залезть в бочки, где хранится мука.

Однако для этого уже не было времени. «Может быть, подняться на крышу?» — пронеслось у меня в голове. Но мы находились в этом доме недолго и не знали, как подняться на крытую свинцовыми полосами кровлю.

— Черт бы побрал королеву! Она послала этих людей разделаться с нами! — раздался яростный крик Анны.