Читать книгу "Пленница дождя - Алина Знаменская"

— Я так и понял. Поэтому сегодня решил приехать за вами лично. Хочу напомнить вам, Илья, — я не располагаю свободным временем. Поэтому прошу вас поторопиться. Жду внизу.

И банкир неторопливо двинулся к выходу. А Илья в простыне стоял и смотрел ему вслед.

Самым большим желанием Ильи в тот момент было догнать банкира и отказаться от работы. Необходимость подчиняться просто ошарашила художника. Но для того чтобы отказаться, нужно немедленно вернуть аванс. Деньги целиком ушли на похороны Лики. Одна мысль, что сейчас снова придется окунуться в атмосферу смерти, повергла Илью в дрожь. В двадцати сантиметрах от его ноги валялся бюстгальтер Саши. А она сама — такая живая, такая настоящая — находилась за занавеской в метре от него.

Илья вернулся за занавеску. Саша сидела на его кровати, в его рубашке, широко распахнув свои удивительные глаза. Она открыла было рот, чтобы спросить, но Илья торопливо закрыл его поцелуем. Так же торопливо, словно его кто подгонял, он стянул с Саши рубашку, а с себя — простыню. Он предавался любви так безоглядно и неистово, словно хотел доказать что-то самому себе. И когда обессиленный упал наконец на девушку, придавив ее своим худым, но тяжелым телом, выдохнул ей в ухо: «Дождись меня. Я приеду вечером».

Но, вернувшись вечером, Саши он у себя дома не обнаружил. Он тщательно обследовал квартиру, пытаясь дознаться: была ли она здесь днем или же ушла сразу? Могла ведь и записку оставить. Но записок и прочих следов пребывания девушки в своей обители он не обнаружил. Все выглядело так, словно ее здесь не было. Похоже, она даже чаю на кухне не попила. Зато тщательно заправила кровать. Илья побродил по квартире, сознательно некогда превращенной им в мастерскую, попробовал читать, но не смог. Обилие гнетущих впечатлений последних дней мешало ему сосредоточиться. У него возникло ощущение, что сама смерть ходит за ним по пятам и дразнит его, корчит рожи, заманивая в свои липкие сети. День, проведенный в имении банкира, был полон подобных ощущений. И хотя комната, приготовленная ему для работы, оказалась просторной и светлой, Илью не покидало ощущение не правильности происходящего. Он делал наброски, сидя боком к стене-окну, выходящему в лес. Кипа фотографий высилась на банкетке возле мольберта. Несколько раз Илья ловил себя на мысли, что его тянет обернуться. Посмотреть, не стоит ли кто у него за спиной. Тогда он вставал, якобы размяться, подходил к стеклянной стене, ходил туда-сюда, менял ракурс, посмеиваясь над собственной мнительностью, и вновь принимался за работу. Работа шла туго. Он подозревал, что несвобода, которой он позволил связать себя в этом заказе, мешала ему. Он никак не мог шагнуть дальше подмалевка. То ему казалось, что ребенок выходит слишком жизнерадостным и устремленным, как пионер с плаката славного социалистического прошлого. Иногда выходило наоборот — ребенок взирал с наброска чуть ли не лермонтовскими печальными глазами. Нужно было найти меру, золотую середину, и Илья злился и комкал неудачные наброски, кляня тот день, когда взялся за этот злосчастный заказ. Нужно было предвидеть, что рисовать с фотографий совсем не то, что рисовать с натуры. Получается чистая лажа. Халтура, которую художник Илья Шубников терпеть не может. А если еще представить ту галерею портретов, что ждет от него Игорь Львович, просто дурно становится. И надо же такому случиться, что именно в эти дни умерла Лика и теперь образ этого мальчика назойливо переплетается в сознании Ильи с тенью Лики. Ему уже кажется, что эти двое чем-то похожи, и плюс ко всему он стал опасаться, что нечаянно придаст ребенку черты умершей возлюбленной. Он с облегчением воспринял окончание рабочего дня — момент, о котором возвестила горничная, пригласив художника к обеду. Ну уж нет! Обиды в обществе «господ» нужно сразу исключить из программы. Илья сослался на чрезвычайную занятость и распрощался до завтра. В машине он стал думать о Саше. Не потому, что его так уж особенно потрясла ночь, проведенная с ней, а скорее потому, что Саша была живая и реальная. Она явилась тем противовесом, который, как чувствовал Илья, способен уровнять его неприятное состояние. Она стала световым пятном, которое призвано заслонить тьму. Его радовали предстоящая встреча, беспредметная болтовня с ней, нехитрый ужин и, конечно, ночь. Илья улыбнулся. Странно и здорово то, что она оказалась девушкой. Он был обескуражен. Она ведь не отрицала того, что катается по ночам. Да он сам видел. Полезно иногда ошибаться в людях…

Приехав от Каштановых и не обнаружив ее дома, он был разочарован и раздосадован. Первой мыслью было — кинуться искать ее. Поехать на квартиру Лики, в общежитие… Но в коридоре он передумал, вернулся в комнату. А если она встретит его, как в прошлый раз, — как чужого? Страх оказаться отвергнутым поселила в его душе Лика. Лучше быть одному, чем оказаться отвергнутым и страдать. А может быть, она еще придет?

Вечер тянулся бесконечно долго. В конце концов Илья заснул, не раздеваясь. Саша явилась утром. Она прошлась по комнате с таким видом, словно никогда раньше не была здесь. Ловко увернулась от Ильи, попытавшегося обнять ее, и уселась на высокой барной табуретке, торчащей у окна.

— Ты как-то раз предлагал мне позировать, — прищурившись, напомнила она.

— Было, — приглядываясь к ней и пытаясь угадать ее настроение, вспомнил Илья.

— Ну что ж, я готова.

Саша выглядела невозмутимой, холодной, отстраненной. Илья почувствовал, как внутри у него что-то закипает. Какой-то кураж, смесь вдохновения с азартом охотника.

— Ты не готова.

Саша в недоумении повела бровью.

— Разденься, — сказал он, поворачивая мольберт так, чтобы не было тени. Секунду помедлив, Саша зашла за занавеску и вернулась обнаженная.

Илья достал драпировку и нарочно долго укреплял ее, то и дело бросая на Сашу пристальные взгляды. Он знал, что смущает ее, и хотел увидеть признаки смущения. Но Саша стойко выдержала поединок и осталась абсолютно невозмутимой. Ходила по студии голой, не обращая внимания на художника. Кошка, да и только.

Едва Саша разместилась на сооруженной для нее декорации, Илья понял, что очень точно и абсолютно без труда нашел зерно ее образа, сущность этой женщины. Кошка. Которая гуляет сама по себе. Приходит, когда ей вздумается, уходит, когда захочет. Едва сдерживая рвущуюся на лицо улыбку, Илья сделал первый набросок. С первых же штрихов он почувствовал приближение того благодатного состояния, которого так подолгу ждут художники. Голова стала ясной, а рука — легкой. Он не замечал времени. Только когда Саша чуть поводила плечом или передвигала затекшую ногу, он понимал, что времени прошло много и модель устала. Саша оказалась идеальной моделью. Она не была болтлива, могла подолгу сидеть, не меняя позы, не капризничала и не ныла.

Илья работал быстро, торопливо. Он наметил силуэт, сам рисунок закончил быстро. Карандаш легко носился по планшету. Начал привязывать лицо к фону. Наметил темные пятна и…

Не удержался, позволил себе момент слабости. Вдруг, заметив в Сашином взгляде что-то такое, отложил кисть и приблизился к ней. Опустился на пол возле ее ног и взял в руки ее ступни. Сашины пальцы показались ему смешными и по-детски трогательными. Он наклонился, чтобы поцеловать их.