Читать книгу "Игра в дракошки-мышки - Эльвира Плотникова"

Папа Кир умолял меня быть благоразумной и думать о будущем. Мол, Яна забирают не чужие люди – родные дед и бабка. А для меня судебное разбирательство нежелательно: если меня признают виновной, то Старейшины могут пересмотреть свой приговор.

С этим ударом я не справилась. Со мной случился нервный припадок: я билась в истерике, то захлебываясь слезами, то безумно хохоча. Я рвалась из бокса, требовала отпустить меня к сыну. На коленях умоляла Миларона, которого вызвал куратор, позволить мне отлучиться. Я была уверена, если сама поговорю с родителями подруги, они не станут отнимать у меня Яна.

Миларон не позволил. Он достаточно жестко приказал мне взять себя в руки и успокоиться, потом напоил какими-то каплями, и я уснула. А когда проснулась – увидела его рядом, как будто он никуда не уходил.

– Девочка, если ты действительно любишь Яна, ты должна его отпустить, – сказал он.

– Почему?

– Эти люди не отступятся. Будет суд. Разразится скандал, он не пойдет на пользу ни тебе, ни ребенку. Тебе нужно, чтобы в него всю оставшуюся жизнь тыкали пальцем? Мол, вот тот самый ребенок, ради которого было совершено преступление? И потом… они ему родня. А ты – нет. Они же действительно имеют право забрать внука.

– Они могли его забрать, когда он родился! Они отказались!

– Да, но… все люди ошибаются. Ты вот тоже ошиблась. Тебе ли судить других?

И я смирилась. В тот же день пришли бумаги, и я их подписала. Это было больно и несправедливо, но я подписала. Ради Яна.

В тот же день вернулся Бес.

* * *

Дженни снова сидела в кресле, завернувшись в белую шаль и подобрав ноги. На коленях лежала книжка, но она смотрела прямо перед собой. Взгляд пустой и невидящий. Кажется, глаза немного покрасневшие и припухшие. С чего бы?

– Снова читаешь эту гадость? – язвительно спросил я, сбрасывая невидимость.

Она вздрогнула, книга упала на пол.

– Бес, ты?

И голос какой-то хриплый и уставший.

– Думала, не вернусь? – усмехнулся я, делая шаг вперед.

Тут Дженни увидела, что у меня в руке, и побледнела.

– Да, да, – я продемонстрировал ей длинную и толстую хворостину, – я всегда выполняю свои обещания. И наш разговор начнется с порки, хочешь ты этого или нет.

Взмахнул рукой в воздухе, розга со свистом рассекла воздух, Дженни вжалась в кресло.

Глупая! Не собирался бить девчонку, только припугнуть как следует. А она поверила. Молчит и с ужасом смотрит на хворостину.

– И чего сидим? Вставай, поворачивайся ко мне спиной…

– Нет.

Вот и голос прорезался.

– Нет? Да, ты можешь выбрать. Или порка, или я ухожу и больше не возвращаюсь. Никогда.

Самоуверенно. На то и расчет. Мог бы не возвращаться и на этот раз, но, как только появилась возможность, ноги сами принесли меня к лаборатории. Пусть прогонит сама. Не согласится же она, чтобы ее пороли!

Дженни сглотнула, попыталась что-то сказать, но сразу же замолчала. Медленно встала из кресла. Белая, как стенка. С какой-то безумной решимостью в глазах. Только этого не хватало!

– Ты так хочешь, чтобы я остался? – Мне даже не пришлось притворяться разочарованным. Как она могла? С ее-то характером! – Готова отведать розги, лишь бы я приходил сюда?

– Да…

Страшно на нее смотреть. Того и гляди, в обморок упадет. Но жалость смешивалась с презрением. Как легко она сдалась! Я ошибся в ней. И что теперь делать? Да у меня рука отсохнет, если хоть раз ее ударю!

– И зачем я тебе нужен? Хочешь, чтобы я выводил тебя на прогулки, как собачонку? – Я хлестал Дженни словами, пытаясь разозлить. – Развлекал тебя по вечерам?

– Нет, я…

– Не надо врать! – Я перебил ее, не желая слушать оправдания. – Ты хочешь купить меня за порку, только и всего.

Она отшатнулась. Губы задрожали, на глаза навернулись слезы. Сейчас еще и рыдать начнет!

Но нет. Дженни глубоко вздохнула и прошептала на выдохе:

– Уходи.

Это прозвучало так горько, что мне стало стыдно. И разве я не этого добивался? Этого. Тогда почему так больно? Теперь, когда я добился желаемого, мне совершенно не хочется уходить. Ведь она хотела что-то сказать, а я не дал.

Мила? Какая, к Рейо, Мила! Та уже давно плакала бы у меня на груди и просила прощения. А Дженни держится. Заметно, как ей хочется расплакаться: и глаза влажные, и подбородок дрожит так, что ей приходится стискивать зубы. Но держится. И во взгляде – ночь.

Я хочу, чтобы там снова сияло солнышко. Не хочу уходить, сам загнал себя в эту ловушку. Бестолочь!

А если попробовать все исправить?

Отбросил хворостину и медленно шагнул к Дженни. Она настороженно следила за мной, но позволила подойти почти вплотную. Положил одну руку ей на плечо, а другой ласково взял за подбородок.

– Мне уйти?

Спросил тихо, глядя ей в глаза. Она ничего не ответила. Тогда я наклонился и поцеловал ее в губы. Нежно и сладко. Ее кожа пахла ванилью и молоком.

Дженни всхлипнула и отпрянула, вырываясь.

– Нет!

– Тебе не понравилось? – изумленно изогнул бровь, чувствуя себя немного обиженно. Обычно девушки млели от моих ласк. – Разве ты…

– Уходи.

Хорошо, попробую еще раз, по-другому:

– Дженни, если я сейчас уйду, то больше не вернусь. Никогда. Ты точно…

– Убирайся!

Да и пожалуйста! Не стану больше унижаться и упрашивать.

– Прощай, – сказал я сухо и покинул бокс.

Глава 5

Свидетельница

Как только Бес исчез, расплакалась, уткнувшись в подушку. Дура! И с чего я решила, что он мне поможет? Зачем ждала? Что себе вообразила? Он такой же, как и все! И нужно ему… нужно всего лишь…

Заревела еще сильнее, вспоминая поцелуй. Почему… почему он так?!

От ужина отказалась. Дежурный дракон сочувственно покачал головой и предложил успокоительное. Согласилась, но пить не стала – выбросила, как только он ушел. Тут уже привыкли, что я лью слезы из-за Яна, а я не хочу зависеть от лекарств.

Вот тебе и сон в руку! А ведь я действительно позволила бы себя наказать ради сына. Спасибо Бесу, образумил. А то так бы и верила в его порядочность и искреннее сочувствие. Нашел наивную девочку, поиграть решил.

Да я тоже хороша. Ведь собиралась же его использовать. А кто еще смог бы перенести меня в Ривеннель, где живут дедушка и бабушка Яна? Только Бес. Представляю, какую плату он мог запросить!

Хуже всего, мне понравился поцелуй Беса. И вкус его губ, и нежные прикосновения. Вспоминать об этом волнительно и больно. А как забыть? Конечно, я целовалась с мальчиками, еще в школе. Детские игры во взрослую жизнь. А потом как-то неожиданно стала дамой с ребенком. Кое-кто из слуг пытался ухаживать за мной, но я не воспринимала это всерьез. Много ли мне понадобилось, чтобы влюбиться в красивого обаятельного парня? Толика внимания и заботы. Дура!