Читать книгу "Вселенная Ехо. Том 2 - Макс Фрай"

– Это как раз понятно, – нетерпеливо сказал я. – Чего я по-прежнему не понимаю: почему Мир может рухнуть от наших чудес? И почему ребята, которые живут в Арварохе или в том же Куманском Халифате, прекрасно обходятся без Кодекса Хрембера и вообще без всяких там запретов?

– Просто потому, что в отличие от нас они живут слишком далеко от Сердца Мира. Понимаешь, Макс, Сердце Мира дает нам особую силу. Поэтому в Ехо любой задрипанный горожанин способен творить чудеса, которые и не снились какому-нибудь великому шаману при дворе Завоевателя Арвароха. Впрочем, это ты и сам знаешь. Но когда мы занимаемся традиционной угуландской магией, мы используем не свою собственную силу, а силу этого удивительного места. Слишком много чудес истощат Сердце Мира, а без сердца никто не может остаться в живых – это печальное правило касается не только людей. В конце Смутных Времен наш Мир уже постоял на последнем пороге, так что теперь ему нужен совершенно особый, щадящий режим, как человеку, медленно выздоравливающему после тяжелой болезни. Вот Истинная магия не причиняет Миру никакого вреда, поскольку для нее мы пользуемся совсем другой силой. Но это я тебе уже тоже не раз говорил.

– Говорили, – согласился я. – А…

– Догадываюсь, о чем ты меня хочешь спросить, – Джуффин покачал головой. – Нет, Макс, Истинная магия вряд ли поможет нам покончить с эпидемией. По крайней мере, в моем распоряжении нет никаких таинственных лекарств от этой поганой болячки. У тебя есть твои Смертные шары, а у меня – ничего в таком роде. И ни у кого из моих знакомых. Боюсь, что ты у нас один с такими полезными причудами.

– А мои девочки? – осенило меня. – Мелифаро сказал, что сестрички вылечили леди Кенлех. Дали ей выпить какую-то горькую воду, и все как рукой сняло.

– Ну да. Но Хейлах и Хелви теперь любимые ученицы нашей Сотофы – с твоей легкой руки, насколько я понимаю. А Кенлех и без всякого там обучения – та еще штучка! В общем, любой по-настоящему могущественный человек легко может победить анавуайну. Леди Кенлех не хватало только некоторых специальных навыков, поэтому ей пришлось пить какое-то лекарство, силы-то у нее хоть отбавляй. Короче говоря, снадобья нашей Сотофы помогают только таким же ведьмам, как она сама. А таковых весьма и весьма немного, к моему величайшему сожалению.

– Ладно, – кивнул я. – Еще один глупый вопрос, думаю, что последний. А у сэра Махи Аинти не может быть какой-нибудь мистической пилюли от нашей головной боли?

– А я как раз хотел, чтобы ты задал этот вопрос самому Махи. Потому, собственно, и не дал тебе спокойно умыться. Со мной он по-прежнему не желает разговаривать. Может быть, это его личный вклад в наши усилия по сохранению равновесия Мира, не знаю, – Джуффин неожиданно рассмеялся. – Да уж, все мы с причудами, но Махи – это нечто особенное!

– Хорошо, тогда я сейчас пошлю ему зов.

– Чуть-чуть попозже. Если вы будете общаться в моем присутствии, у меня разболится голова, – совершенно серьезно сказал Джуффин. – У меня уже есть горький опыт в делах такого рода, так что я предпочитаю оставаться в стороне. Допивай свою камру и отправляйся в сад. Поговоришь с Махи, вернешься сюда, и мы хорошенько подумаем, что нам делать дальше.

– Ладно. Кстати, а где все остальные? И как они себя чувствуют?

– А что им сделается? – пожал плечами Джуффин. – Мелифаро еще спит. После похода на Темную Сторону от него еще меньше толку, чем от тебя. Остальные мотаются по городу, помогают ребятам из Семилистника, сейчас каждый хороший колдун на счету. Кофа с ребятами из Городской полиции патрулирует город на этом вашем куманском летающем пузыре – вовремя же он у нас появился!

– А в городе что-то происходит?

– И ты еще спрашиваешь. Эти бедняги, которых тебе удалось вылечить по дороге, – полагаешь, они вели себя хорошо?

– Да уж, хорошим поведением там и не пахло. Ох, вы хотите сказать, что кроме них есть и другие?

– А ты как думал? В Ехо сейчас полным-полно умирающих людей, которые совершенно точно знают, что их никто не будет лечить. Гнев помогает забыть о страхе смерти. Поэтому многие больные с удовольствием дают волю своему гневу – на Магистра Нуфлина, который обрек их на отвратительное умирание во имя какого-то там абстрактного равновесия Мира; на его ребят из Семилистника, которые могут вылечить всех, но лечат только некоторых; на Короля, который не включил их имена в свой «особый список». И заодно на непостижимые силы, управляющие человеческой жизнью, – поскольку судьба отвернулась от них при жеребьевке. И у каждого такого обиженного есть совсем немного времени – несколько часов или несколько дней, – чтобы выплеснуть свой гнев. Кроме всего, им просто не хочется покорно лежать дома, смотреть, как тело превращается в бессмысленную тухлую массу, а потом становится грязной лужей на полу, и ждать смерти. В общем, наши горожане развлекаются как могут. Вам еще повезло, вы нарвались на сравнительно маленькую компанию. Поэтому я распорядился, чтобы полицейские патрулировали город на пузыре Буурахри под чутким руководством Кофы. Время от времени им удается спасти от расправы ребят из Семилистника, и это тоже лучше, чем ничего. Одного новоиспеченного младшего Магистра они привезли ко мне в ужасном состоянии, парня уже начали рвать на клочки. Еще немного, и даже я ничего не смог бы исправить. К счастью, они успели вовремя.

– Ужас какой! – искренне сказал я. А потом спросил: – Джуффин, а все еще может стать таким, как раньше? Я имею в виду – не завтра и не через дюжину дней, но хоть когда-нибудь потом?

– Разумеется нет. Остается надеяться, что ты сможешь полюбить тот город, где нам придется жить после того, как эпидемия закончится. Ты и сам это прекрасно понимаешь.

– Я прилагаю совершенно титанические усилия, чтобы ничего не понимать, – вздохнул я. – Ладно, страдания лучше отложить на потом. Пойду в сад, поболтаю с Махи – вдруг узнаю что-нибудь путное?

– Почему бы и нет? Ты у нас везучий, – устало улыбнулся Джуффин.

Я вышел в темноту сада, подставил лицо теплому летнему ветру и снова почувствовал едва ощутимый сладковатый запах, который достал меня еще днем, во время нашей безрадостной прогулки по пустынным улицам Старого Города. Я подумал, что, если этот запах станет неотъемлемой частью нового Ехо, где нам всем теперь придется жить, мне будет очень трудно с этим смириться. Лучше уж начать «поиски новой квартиры на дальней окраине какого-нибудь другого Мира», как сказал сэр Маба Калох.

Впрочем, я отлично понимал, что меньше всего на свете мне сейчас хочется радикально менять место жительства. Я слишком сильно полюбил этот город и отлично знал, что у меня не хватит сил вырвать его из своего сердца – проще умереть, как говорят в таких случаях наши экстравагантные арварохские приятели. Обитатели Черхавлы, совсем недавно напугавшие меня до полусмерти, несомненно, сказали бы, что я сам сплел паутину, намертво привязавшую меня к мозаичным мостовым Ехо, и были бы совершенно правы.

Я уселся на влажную от вечерней росы траву, прислонился спиной к толстому стволу старого вахари и послал зов сэру Махи Аинти. Почти сразу же на меня обрушилась непереносимая тяжесть, словно меня уговорили временно подменить одного из Атлантов, удерживающих небесную твердь. Такая же безжалостная тяжесть размазывала меня по земле, когда я говорил с Махи по дороге из Кеттари в Ехо. И потом, гораздо позже, на крошечной кухне в одном из безликих многоэтажных домов, каковых пруд пруди на моей «исторической родине». И еще минувшей зимой, перед тем как я сунулся в пасть невидимого чудовища из залива Ишма. Всякий раз ощущения были примерно те же, такое не забывается.