Читать книгу "Возможная жизнь - Себастьян Фолкс"

Уважаемый мистер Уэбб!

Пишу, чтобы сообщить вам о переменах в состоянии Вашей жены, Алисы Уэбб (дата рождения неизвестна, около 1852), почти пятнадцать лет тому ставшей пациенткой нашей больницы. Около шести месяцев назад, как Вы знаете по последнему Вашему визиту, она начала предпринимать попытки разговаривать. И благодаря занятиям с медицинскими сестрами она вновь стала беседовать с людьми. Недавно она сообщила, что нижние ее конечности вновь обрели чувствительность. Несмотря на атрофию бедренных мышц, миссис Уэбб смогла снова научиться ходить. А несколько недель назад улучшение координации и владения руками привели к тому, что теперь она может самостоятельно есть, следить за своей чистотой и одеваться.

Мы давно уже полагали, что ее симптомы были результатом локализованной травмы, а не дегенеративного паралича. Такие выздоровления относительно редки, однако ни в коем случае не беспрецедентны. Не сомневаюсь, что прилежный уход и лечение, которые она получала, находясь на нашем попечении, внесли значительный вклад в столь счастливый поворот событий.

Результаты последнего осмотра, проведенного нашим приходящим консультантом-неврологом, профессором Эллиотом, позволяют нам выписать Алису Уэбб из больницы 12 сентября. Уверен, что Вы сможете организовать ее переезд домой.

Через неделю пришло письмо и от самой Алисы.

Милый Билли Бонс, я знаю, что доктора написали тебе про меня. Это чудо. Они вернули меня к жизни. Мне не терпится увидеть тебя и наших милых маленьких девочек. Спасибо тебе и Нэнси за то, что вы навещали меня в больнице. Я так соскучилась по тебе и так хочу снова попасть в наш дом.

С вечной любовью, твоя Алиса.

– И какого же дьявола мы теперь будем делать? – спросил я.

Нэнси заплакала.

– Поверить не могу, – сказала она. – После стольких лет. Кем она стала?

Я не знал. Думал, что Алиса еще не поняла: прошло почти пятнадцать лет. И возможно, считала себя молодой женщиной, а Лизу и Мэй – маленькими девочками. Она была все равно что мертвая, нельзя же пережить такое несчастье и выбраться из него как ни в чем не бывало. Что-то должно было измениться, повредиться в ее голове. Так я Нэнси и сказал.

– А что мы ей скажем про нас с тобой? – спросила Нэнси. – Про Дика? Мы же не можем спрятать от нее мальчика.

Ответить мне было нечего. Дик учился в закрытой школе, учился хорошо, и я решил, что ему не повредит пожить немного без нас. И попросил Уортингтона выделить мальчику комнату в одном из его домов. Конечно, Дику было всего девять лет, но ведь я же не в работный дом его отправлял. Я подыскал старушку, которая могла ухаживать за ним, заплатил ей. А Мэй велел, чтобы, когда мать вернется домой, ничего о Дике не говорила.

На самом деле я думал, что нам следует подождать, понять, во что превратилась Алиса, а там уж и решить.

Ну что же, дом мы приготовили. К тому времени мы занимали весь верхний этаж. Мэй поставила на стол цветы, Нэнси, пока я был на работе, все вымыла, вычистила. Лизе я писать ни о чем не стал. Она ждала ребенка, и я решил, что лучше ее пока не беспокоить.

Настал день, когда я с тяжелым сердцем отправился омнибусом в Патни. Пришлось зайти в контору на первом этаже больницы, подписать документы, что я Алису забираю. На сей раз закорючку свою я поставил без затруднений.

Потом я стоял на холодном каменном полу вестибюля и ждал, когда ко мне вернется моя жена. И увидел, подняв взгляд, как она проходит поворотом лестницы, – в черном платье, выданном ей, надо думать, больницей, с зачесанными назад и подколотыми волосами. Спускаясь, она держалась рукой за перила, и, хоть шла медленно, труда ей это, похоже не составляло.

Когда Алиса увидела меня, лицо ее вспыхнуло, она пробежала последние несколько шагов и бросилась в мои объятия. И долго плакала, вцепившись в меня. А затем подняла ко мне припухшее красное лицо, залитое слезами.

– Ах, Билли, даже не верится. Я так счастлива. Сказать тебе не могу.

– Ну, пошли, – ответил я. – Пора возвращаться.

Алиса пожелала проститься с сестрами, слез пролилось еще больше, и наконец я вывел ее из больницы и усадил в омнибус, который шел по Вест-Хиллу к Уондсворту. Она держала меня за руку и вглядывалась в улицы, в шедших по ним людей. Иногда поворачивалась, чтобы посмотреть на меня, и лицо ее сияло, как у ребенка, словно она никак не могла поверить в свое счастье.

– Дома многое переменилось, – сказал я, когда омнибус подъезжал к мосту Баттерси. – Лиза замужем. За молочником по фамилии Робертс. У них хороший домик в Камден-Тауне. И она на сносях.

Это ее поразило, но не так, как я ожидал. По моим понятиям, она все еще могла считать Лизу трех-четырехлетней девочкой, однако Алиса просто удивилась, что мы ей ничего не сообщили.

– Что, трудно свыкнуться с этим? – спросил я.

– Я почти со всем свыкаюсь легко, – ответила Алиса, а что она этим хотела сказать, я не понял. Правда, я вспомнил, как мы с Нэнси приходили в больницу и разговаривали при ней, и мне стало не по себе.

Когда мы добрались до Кроу-стрит, Алиса вошла в дом так, точно в нем всегда и жила. Ну, то есть просто сказала, что дом выглядит теперь намного лучше, что мы с Артуром красиво его покрасили и прочее – короче говоря, похвалила, а после поднялась наверх и уселась в кресло, в котором сидела всегда.

В тот вечер мы устроили праздничный ужин – баранья лопатка, вареный картофель, пудинг на пару, пиво, вино. Во главе стола усадили Алису, сестру и мать по сторонам от нее. Отец тоже сидел с нами, хотя, по-моему, не очень соображал, что происходит. А потом и старик Стивенс поднялся с первого этажа, чтобы выпить бокал вина.

Я смотрел на этих людей, раскрасневшихся, разговаривавших, озаренных пламенем свечей и единственного газового рожка, и не понимал, что же мне теперь делать.

Алиса вернулась, словно и не уходила никуда. Конечно, она постарела, стала седой и хрупкой, но, похоже, не думала, что в нашей жизни произошли хоть какие-то перемены. Однако для меня она была мертва. Я видел перед собой привидение.

Ближе к ночи я показал Алисе постель, которую мы приготовили для нее в задней комнате. Она удивилась.

– А с тобой мне лечь нельзя, Билли Бонс? Так давно уже не лежала.

– Я знаю. Мне нужно немного времени, чтобы. чтобы привыкнуть.

Она поцеловала меня в щеку.

– Ты по мне скучал?

– Конечно.

Нэнси наблюдала за нами через полуоткрытую дверь.

– Смешной ты, – сказала Алиса. – Ну иди, утром увидимся.

Нэнси легла в передней комнате, но среди ночи пришла ко мне, забралась в постель. Крепко обняла меня, лицо ее было всего в дюйме от моего.

– Я тебя не отдам, Билли, – сказала она. – Даже моей сестре. Даже если она первой тебя получила. Теперь ты мой. Я превратила тебя в того мужчину, которым ты стал.