Читать книгу "Мария Стюарт, соперница Елизаветы - Галимов Брячеслав"

– Елизавета, великая королева Елизавета! – повторяла Мария сквозь смех. – Твоя мать была шлюхой, отец – святотатцем и палачом, из рода свинопасов, – а ты думала, незаконнорожденная дочь греха, что твоё прошлое не выстрелит в тебя, коли ты заняла трон?! Что ты за женщина, если ты не познала счастья ни с одним мужчиной, а последний из них в твоей жизни, – твоя надежда, твоё утешение, твоя отрада, – предал тебя! Ты раздавлена, ты уничтожена, ты уже не живёшь! Великая королева Елизавета, вот тебе проклятье, вот тебе отмщение и воздаяние, вот тебе позор, который уже ничем не смыть и который ты возьмёшь с собой в вечность!

Растерявшийся Энтони еле дождался, когда королева успокоится и затем сказал:

– Ваше величество, нельзя медлить. Надо действовать!

– Вы показывали кому-нибудь это письмо? – спросила королева вместо ответа.

– Я поклялся уничтожить его, но прежде собирался дать прочесть нашим друзьям, чтобы они сами убедились, как непрочно положение Елизаветы. Если уж её фаворит примкнул к нам, – о чём тут толковать!

– Пусть послание сэра Роберта не имеет адреса, но оно предназначено мне, – возразила Мария. – Вы поклялись уничтожить его, – что же, так и поступим.

Она разорвала письмо в мелкие клочки и пустила их по ветру.

– Вы правильно сделали, что дали такую клятву, – сказала Мария, поймав недоуменный взгляд Энтони. – Попади это письмо в руки Елизаветы, она меня не пощадила бы; послание сэра Роберта – смертный приговор для меня. Не понимаете? Это оттого, что вы мужчина. Есть вещи, которые женщина никогда не простит другой женщине: не важно, что я не добивалась внимания сэра Роберта, – важно, что он предал Елизавету ради меня. Даже заговор для неё не так страшен, как это предательство. Что заговор! – заговоры всегда были и будут в политике, – но нет ничего ужаснее и позорнее для женщины, чем измена любимого мужчины. Прибавьте к этому возраст Елизаветы и возраст сэра Роберта – её увядание и его расцвет. Нет, такую обиду она не простит, – вы уж поверьте мне, милорд! Понятно, почему это письмо следовало уничтожить?

– Да, ваше величество. Однако вы не ответили мне на главный вопрос: даёте ли вы нам разрешение выступить? Ей-богу, нельзя больше медлить, надо начинать!

Мария помолчала с минуту.

– Если вы уверены в успехе, начинайте! – бросила она.

– Но мне нужен ваш письменный приказ. Игра пошла по-крупному, на кон поставлены многие жизни; нашим друзьям будет недостаточно моих слов, им потребуется зримое удостоверение того, что вы с нами.

– Хорошо, я напишу.

– И согласитесь на крайние меры? – спросил Энтони.

– Вы снова об убийстве Елизаветы?

– Да, ваше величество. Я хотел бы…

– Нет, милорд! – раздражённо оборвала его Мария. – Забудьте об убийстве. Я приказываю вам забыть.

– Как я могу забыть об убийстве, если оно заняло прочное место в истории нашей страны? Король Генрих своими безумными реформами уничтожил десятки тысяч человек: кого-то перебили, кого-то лишили дома и имущества, а потом повесили за бродяжничество; не счесть тех, кого обрекли на голодную смерть. Мёртвые женщины, дети, старики нескончаемой чередой идут за Генрихом и смотрят на него с мучительным укором… Елизавета, которую народ встретил с восторгом, считая её спасительницей нации, продолжила дело отца. Во имя обогащения и процветания немногих она безжалостно сдирает кожу со всех прочих своих подданных, – и при этом улыбается и говорит правильные слова… Смерть шествует по нашему Отечеству и добром остановить её нельзя: «око за око, зуб за зуб», – сказано в Писании. Тиран должен расплатиться своими слезами за слёзы народа, пролить свою кровь за пролитую им кровь, отдать свою жизнь за погубленные жизни. Это будет не убийство, это будет возмездие: Бог и народ требуют от нас отмщения!

– Вы напрасно расточаете своё красноречие, – холодно сказала Мария. – Возвращайтесь в Лондон, заканчивайте приготовления; письмо с приказом выступить придёт следом за вами.

– Но кто доставит его? – спросил Энтони, не скрывая разочарования. – Неужели Кристофер? Ваше величество, я, всё-таки, не доверял бы ему.

– Я найду, кого направить к вам с письмом. Прощайте, милорд, – и да поможет вам Бог!

* * *

Сэр Эмиас пришёл к королеве перед обедом. Встав в дверях, он неуклюже поклонился и пробормотал традиционное приветствие.

– Чему обязана, милорд? – улыбнулась Мария. – У вас такое срочное дело, что вы не можете дождаться, когда мы встретимся за столом?

– У меня конфиденциальный разговор, – буркнул сэр Эмиас.

– Вот как? Бесс, дорогая, выйди, пожалуйста, – сказала Мария.

Проводив фрейлину взглядом, сэр Эмиас приблизился к королеве и невнятно произнёс:

– Я должен сообщить вам, мадам, что скоро в вашем положении произойдут большие изменения.

– Какие изменения, милорд? – удивленно спросила королева.

– Получен приказ из Лондона. Вас переведут в другое место, режим вашего содержания там будет более жёстким.

– Меня хотят заточить в темницу? – резко проговорила Мария, выпрямившись во весь рост.

– Это не совсем так, мадам. Просто ваша свобода будет ограничена, а охрана усилена.

– Вы говорите загадками, сэр Эмиас. Скажите прямо, почему со мной так поступают и что меня ожидает.

– Я говорю то, что мне приказано сказать. Могу добавить, что эти меры направлены на предотвращение ещё более худших событий, которые могут произойти в будущем.

– Что за события и каким образом будет ограничена моя свобода? – возмутилась Мария. – Я имею право знать.

– Безусловно. На это вы имеете право, – согласился сэр Эмиас. – Свобода ваша будет ограничена следующим образом. Пятьдесят солдат день и ночь станут караулить подходы к замку; вам будет строжайше запрещено покидать его, на людей из вашей свиты тоже распространяется этот запрет. Своего коня Роланда вы оставите здесь, равно как и всех остальных принадлежащих вам лошадей, так как они вам всё равно не нужны – время выездов на охоту и прогулок верхом для вас прошло.

– Как, мне не разрешат взять с собой Роланда?! – вскричала Мария. – Но он так привязан ко мне, что погибнет от тоски, не видя меня. Боже мой, разрешите перевезти его вместе со мной, – не будьте столь жестоки, милорд!

– Я ничего не разрешаю и ничего не запрещаю, – я лишь выполняю приказы, – возразил сэр Эмиас. – Далее. Переписка вам будет строго воспрещена, какие-либо контакты с посторонними лицами не допускаются. Вы не должны никому писать и ни от кого не получать письма. Все письма, приходящие на ваше имя, будут изыматься; показывать вам их не будут. Любые посылки, доставленные вам, будут тщательно просматриваться; книги, если таковые вам пришлют, подвергнутся досмотру вплоть до вскрытия корешка и обложки.

– Господи, как же я буду брать в руки книги со вспоротыми обложками? – насмешливо произнесла Мария.