Читать книгу "Как бы волшебная сказка - Грэм Джойс"

– Знаю, – сказала Тара и заплакала.

Питер крепко обнял ее:

– Добро пожаловать домой, Тара! Добро пожаловать!

Они спустились в гостиную, и особенно Мэри была рада видеть их в полном согласии, хотя Делл вопросительно поднял брови, глядя на него. Мэри спросила Питера, не хочет ли он чего-нибудь поесть.

– Спасибо, мам, я не голоден.

– Хотя бы сэндвич съешь.

– Да нет.

– Могу сделать отличный сэндвич с ветчиной и горчицей.

– Нет, правда.

– С сыром? Есть чудесный чеддер.

– Не хочется, честно.

– Мне это ничего не стоит.

– О господи! Ладно! Сдаюсь! Давай свой чертов сэндвич!

– Ты вовсе не обязан его есть, – сказала Мэри, – если не хочешь.

– Кто-то питает любовью, – сказала Тара, – а кто-то любит пищей.

Питер рассказал Таре о Ричи, о том, что было с тем в полиции после ее исчезновения, о том, что произошло между старыми друзьями. Она была ужасно огорчена, услышав, что Питер и Ричи не разговаривали после случая с разбитой гитарой и что Ричи отсидел небольшой срок по обвинению в торговле каннабисом. Она сказала, что страшно хочет повидаться с Ричи, если это возможно, и Питер обещал, что постарается договориться о встрече.

Еще Тара согласилась показаться врачу и чтобы Питер устроил это. Они решили до поры до времени не говорить об этом Мэри и Деллу.

Питер покинул дом родителей, но сперва поцеловал Тару и мать. Он поцеловал и Делла, чего не бывало в последние двадцать лет.

Вернувшись домой, Питер увидел, что его пожилая соседка с несчастным видом стоит на улице. Это была миссис Ларвуд, хрупкая седовласая женщина, живущая через дорогу от его дома. Однажды Питер помог ей, когда она поскользнулась на льду. Она была милая старушка: испекла ему кекс в благодарность за то, что он помогал ей по всяким мелочам, хотя дочери злобились и говорили, что она ведьма. Видя ее растерянность, он остановил свой грузовичок:

– Миссис Ларвуд, у вас все в порядке?

Миссис Ларвуд секунду вглядывалась в него. Из-за катаракты она плохо видела. Оказалось, пропал ее кот. Она не видела его уже два дня. Рыжий, напомнила она ему, с милым красным ошейничком. Уж не застрял ли он в чьем-нибудь сарае. Питер обещал проверить свою мастерскую и пристройку. Дама поблагодарила и пошла к себе домой.

Питер поехал было дальше, но тут ему пришла в голову мысль. Он осторожно подал назад и второй раз опустил стекло:

– Миссис Ларвуд, а у вас есть фотография? Вашего кота?

– Есть.

– Дайте ее мне, и я скажу кому-нибудь из своих детишек распечатать на компьютере объявления. Можно будет наклеить их здесь на фонарных столбах, тогда люди проверят свои постройки.

– Это будет замечательно! Вы так добры ко мне!

– Пустяки. Поищите фотографию, а я пришлю за ней кого-нибудь из детей.

– Спасибо, Питер! Большое спасибо!

– Доброй ночи, миссис Ларвуд!

16

Современным суеверием является то, что мы свободны от суеверия.

Аноним

Подковывать лошадей тяжелая работа, зато очень способствует завязыванию полезных знакомств. Питер подковывал лошадей местного мирового судьи, жены члена парламента от их избирательного округа, дочери председателя местного муниципального совета и множества других людей, связанных с влиятельными и нужными персонами. Более того, он обнаружил, что, когда эти люди узнавали о его университетском образовании, их отношение к нему менялось. Голос у них смягчался, манеры становились свободней, они меньше ухмылялись.

Клиентам было невдомек, что Питер назначал дичайше разную цену в зависимости от того, насколько человек ему нравился, был ли тот членом охотничьего клуба, или в соответствии с тем, сколько, по его мнению, человек мог позволить себе заплатить. Если у кого-нибудь возникал вопрос по поводу платы, что изредка случалось, Питер охотно направлял строптивца к другому кузнецу, который брал намного меньше. Если же его спрашивали, почему там расценки ниже – что было действительно так, – он просто поднимал брови и ничего не отвечал, давая вопрошающему самому сделать вывод: дешево – значит халтурная работа. Такой метод не позволил ему потерять ни одного клиента за десяток лет.

Но с одного человека он никогда не брал больше положенного – с местного врача, статного высокого доктора Баллока, приехавшего к ним из лондонского Ист-Энда и лечившего всех без предпочтений или исключений. У Баллока были две прелестные дочери, которые хотели иметь пони, и, совершенно не разбираясь в лошадях, он, не чванясь, обратился к Питеру за помощью. Питер точно знал, где лучше всего приобрести пони, как сделать правильный выбор, сколько заплатить; и доктор был благодарен ему за советы. В свою очередь он был готов прийти на вызов к Питеру и его семье в любой неурочный час, особенно когда дети были еще очень малы. Однажды осколок горячего металла отскочил от наковальни и попал Питеру в уголок глаза. С лицом в крови, он поехал не в травмпункт при больнице, а в приемную Баллока, где доктор оставил сидевшего у него пациента, немедленно извлек осколок, подлечил ранку и отправил Питера домой.

Они отлично ладили между собой и частенько встречались в «Зеленом человеке» за пинтой пива. Как раз за пивом Баллок и рассказал ему, что хорошую лошадь найти и то гораздо легче.

– Не удается даже посмотреть им зубы, – сказал Баллок. – Искать хорошего мозгоправа все равно что ходить по минному полю.

Баллок сказал, что легко может направить Тару к психиатру, но тогда придется ждать назначения в НСЗ[22]. Если только она не набросится на кого-нибудь с бензопилой. А вот если Питер готов платить из своего кармана, то Баллок знает хорошего частного психиатра, живущего неподалеку. Он, правда, малость с причудами, предупредил Баллок, и частично на пенсии, но у него заслуженная репутация серьезного специалиста, и к тому же он не затягивает консультацию из желания содрать побольше.

И вот спустя два дня Питер отвез Тару в дом Вивиана Андервуда в деревню Трингстоун в Лестершире.

– Трингстоунский разлом, – сказала Тара.

Земля покоилась здесь на обширном геологическом разломе, которому деревня дала свое имя. Каменноугольный бассейн кончался в этом месте, смыкаясь со складчатой вулканической породой. В день, когда им рассказали об этом в школе, они научились говорить, что все разломал Трингстоун.

Питер остановил машину перед трехэтажным викторианским домом, с палисадником и наполовину заросшим плющом. Обращенный на север фасад дома не ведал солнечных лучей.