Читать книгу "Объявляю убийце голодовку - Инна Павлова"

Я надела очки и сдвинула брови. Теперь любой собеседник, независимо от пола и возраста, отдаст мне все по первому требованию. Даже кошелек. Дабы не продлевать контакт дольше необходимого. Мало кто рискнет насладиться светской беседой с внебрачной дочерью Кощея Бессмертного, согрешившего с инспектором РУНО (карательного органа, которого боятся даже самые ушлые директора школ).

Правда, подружку я чуть не потеряла. Ну кто мог догадаться, что именно сегодня ее подкинет в такую несусветную рань? Еще и двенадцати не было, когда она летела к холодильнику, продрав глаза ровно наполовину.

Кричала она так, как будто застала меня за совершением самосожжения или за выкидыванием всех ее припасов в помойное ведро. Тогда как я всего лишь приложилась к минералке.

— Ну чего ты так орешь?! Не восстанавливаются, между прочим, не только нервные клетки, но и голосовые связки! И почему ты решила, что я собираюсь посягнуть на твою пепси-колу? У меня и в мыслях не было!

— Какая пепси-кола! — рыдала Аллочка. — Ты в гроб меня загонишь! У меня будет или нервный срыв, или хроническое заикание!

— Даже если у тебя будет энурез, — с достоинством парировала я, — обвинения ты предъявляешь не по адресу! Если не научишься держать себя в руках, это еще не самое ужасное, что с тобой может приключиться!

Только выходя из квартиры и по привычке глянув в зеркало, я осознала причину Аллочкиной повышенной возбудимости. Если мне спросонья показать такую «милашку», да еще и в собственной квартире, не уверена, что мне бы достало хладнокровия пожелать ей доброго утра и приятного аппетита.

Сказать, что в медицинском институте мне сильно обрадовались, я бы не рискнула. Но и указать на дверь не осмелились.

Народ теперь грамотный, понимает, что порчу и сглаз снимать — обрыдаешься. Никакой валюты не хватит. А в том, что Кощеева родственница запросто устроит хоть венец безбрачия, хоть пожизненное проживание со свекровью на одной жилплощади, секретарша ректора, похоже, не сомневалась.

Покрываться волдырями и куковать свой век в одиночестве она не рвалась, а посему безоговорочно пропустила к начальнику в его личное обеденное время.

Уж чем припугнула босса роскошная платиновая блондинка, останется их сладкой тайной, но принял он меня незамедлительно.

— Значит, вы хотите организовать обмен студентами? У нас вообще-то… м-м… уже есть некоторый опыт…

Я сдвинула брови, и сопротивление заглохло на корню.

— Да, пожалуй, мы могли бы рассмотреть и другие варианты, — с готовностью подтвердил мужчина. — А что от нас потребуется?

— Личные дела студентов. Третий и четвертый курс. Отберу перспективных и через неделю пришлю дополнительную информацию. Подготовку необходимой документации, так же как и все расходы, американская сторона берет на себя.

Ректор просветлел лицом. И, готова спорить, вовсе не потому, что проект не требовал вложений. Чтобы избавиться от моего присутствия, он отдал бы даже личные сбережения. Благодать на него снизошла по той простой причине, что я встала и продемонстрировала готовность приступить к изучению личных дел. В его услугах я больше не нуждалась.

— Марьяна! — Голос сорвался на фальцет. Секретарша сунула испуганную мордочку. — Принеси личные дела третьего и четвертого курсов. Немедленно!

Про срочность мог бы не упоминать, девица и так рванула со всех ног. Ошибусь не сильно, если предположу, что до сих пор, выполняя указания начальства, длинноногая красотка суетилась меньше. И уж точно ее девятисантиметровые шпильки прежде не высекали искры из коврового покрытия.

Как я и предполагала, одной студенткой в институте теперь стало меньше. В стенном шкафу я видела именно Наталью.

Отобрав в целях маскировки еще с десяток личных дел из обеих стопок, я велела перепуганной Марьяне сделать копии.

— Нужна только первая и последняя страница.

Через пару минут все было готово.

Теперь у меня имелась карточка убитой. Конечно, не слишком четкая и совсем маленькая, три на четыре, но все равно девушка была на ней узнаваема. Теперь я знала главное. И не сомневалась, что Наташина смерть напрямую связана с больницей. Там что-то происходит, и мне это совсем не нравится. А то, что меня не удовлетворяет, я по возможности стараюсь исправлять. Потому что только неравнодушные люди могут хотя бы надеяться на жизнь в правовом обществе. Которое действительно любит и ценит своих граждан, несет за них ответственность и заботится об их благополучии.

Покидая гостеприимную приемную (интересно, все ли посетители имели основание ее так охарактеризовать?), я уже прикидывала, что стану делать дальше.

Вариантов было немного. А перспективных и того меньше.

Очень хотелось познакомиться с хозяйкой квартиры. Но это могло и обождать. Прежде всего следовало выяснить, что с Наташиным трупом. Где он и почему им до сих пор не занимается милиция. С этого я, пожалуй, и начну. И мне плевать, что по этому поводу думает Аллочка. Ей придется временно расстаться с мягкой постелью и усиленным питанием, при помощи которых она приводит в порядок нервную систему. Хочет она или нет, но ей предстоит поработать. Нельзя допускать, чтобы моя особа была замечена рядом с местом преступления еще раз. С учетом того, что я уже засветилась и в Тоскине, и в институте, правоохранников просто не поймут, если они позволят такой опасной преступнице разгуливать по улицам столицы.

— С ума сошла! — взвилась Аллочка, даже не дослушав, что я ей предлагаю.

— А что ты так беснуешься? — спокойно осведомилась я. — Можно подумать, я заставляю тебя прерывать трапезу! Дожевывай спокойно свой рулет. Я подожду.

— Все равно не пойду! — бесновалась Алка. — Не имеешь права заставлять меня смотреть на трупы! Я и так на тебя каждый день любуюсь! У меня уже крыша скоро поедет!

— Не поедет, — успокоила я. — Свои наилучшие пожелания она передала тебе значительно раньше. Возможно, еще в роддоме.

— Не смей меня оскорблять!

— Не буду. А ты меня не нервируй. И прежде чем голосить, хотя бы дослушай до конца. Я же не прошу тебя пересчитывать родинки на теле! Мне надо знать, есть в квартире кто-то живой или нет, пахнет там или не пахнет. Если дверь заперта, ты позвонишь, и посмотрим, кто тебе откроет!

— Ага, посмотрим, — съехидничала подружка. — Только вот увидим ли? По крайней мере, я. — Неужели непонятно, что убийца пристукнет и меня? За компанию!

— Так ты уверена, что девушку прикончила все-таки хозяйка? А что тебя навело на эту мысль? Думаешь, квартирантка просрочила оплату? Или капнула подсолнечным маслом на любимый дамочкин ковер?

— Прекрати издеваться! Я не знаю, кто убил, за что убил, и меня мало волнует, протухло тело или еще нет! В тюрьме я не выживу! И вообще, если на то пошло, к приключениям рвешься именно ты! А я хочу жить спокойно. И по меньшей мере лет до семидесяти! Когда мне не надо будет работать и я смогу путешествовать и наслаждаться неограниченной свободой. Поэтому я не хочу играть со спичками и ускорять сроки собственной кончины!