Читать книгу "К последнему городу - Колин Таброн"

– Это лесные индейцы, – ответил проводник. – Мачигуэнга. Они думают, что охраняют эти джунгли. И еще они почему-то считают себя инками.

Он сердито пошел к ним, а погонщики принялись спокойно болтать о своих делах, подтягивая подпруги и поправляя поклажу.

Путешественники смотрели, как индейцы собрались вместе, чтобы встретить проводника. Казалось, он обращается к ним с какой-то речью, когда они обступили его тесным кольцом. Индеец, который стоял над Франциско, подобно палачу, оставил свой пост и присоединился к остальным. Один раз они услышали резкий голос злобного индейца, потом он затих, и теперь, казалось, проводник стал рассказывать им какие-то анекдоты. Даже Жозиан с трудом поднялась на ноги и наблюдала за проводником. Она пробормотала:

– Бедный Франциско.

Луи заворчал. В этом молодом человеке было что-то приторно-трогательное, думал он. То, как он сидел на пне, опустив голову и скрестив запястья, хотя их никто и не связал. Эта сцена напомнила Луи полотна – как там его? – Гвидо Рени или Гверчино. Эта слащавая агония. Фигура Христа в терновом венке, подвергающаяся сентиментальным побоям. Отвратительная штуковина из семнадцатого века. А тут вот этот парнишка с ухмыляющимися глазами и голой шеей, застывший в искусственной позе на освещенной поляне в самом центре сцены, окруженной этим мерзким лесом. Хуже того – теперь они должны еще и благодарить его.

Теперь проводник раздавал индейцам сигареты. Они закурили и погрузились в свои мысли, в то время как он продолжил разговор с самым старым и самым молодым из индейцев. Подошел повар, раздал немного печенья и старые одеяла. Индейцы стали медленно расходиться. Франциско встал и пожал руки индейцам. Некоторые из них даже смеялись, снова исчезая в лесу.

Когда проводник, а следом за ним и Франциско, подошли к путешественникам, проводник пренебрежительно сказал:

– Они просто хотели получить от вас что-нибудь. – Он рывком надел на спину рюкзак. – Мачигуэнга – очень бедный народ. Они надеялись раздобыть у вас сигарет и одежды.

В тот вечер Роберт с удивлением обнаружил на плечах у Камиллы следы от своих ногтей. Они проступили на коже как немое обвинение.

Глава одиннадцатая

Они разбили лагерь над рекой, возле деревни Виста-Аллегре; но она только называлась деревней. Двенадцать лет назад банда «Сендеро Луминосо» полностью уничтожила ее, и от нее почти ничего не осталось, кроме огороженного частоколом здания школы, построенного из древесных стволов и крытого тростником. На закате из леса появились трое ребятишек, которые пасли черных свиней в подлеске; они удивленно уставились на путешественников. Тропа за их спинами вела к тем домикам, в которые вернулись фермеры.

Повар приготовил обед во всеми покинутой школе, а Роберт, Камилла и Луи уселись на грубо сколоченные скамьи за такие же грубые столы. Из щелей в тростниковой крыше в комнату падали насекомые. Франциско стало плохо, и он отправился в свою палатку, а Жозиан вновь поглотила лихорадка.

Луи в отчаянии сказал:

– Она не хочет есть. От нее уже почти ничего не осталось.

И подумал: «Это и неудивительно, с такой-то отвратительной едой». А их личные запасы уже подошли к концу. Это оказалось вовсе не одно из обычных недомоганий, мучивших ее, как он сначала думал, а нечто конвульсивное и тревожное.

Именно Камилла в конце концов огласила то, о чем они все молча думали:

– А вам не кажется, что это может быть малярией?

Проводник покачал головой:

– В этих землях нет малярии.

Но Луи сказал:

– Три недели назад мы путешествовали по верхней Амазонке, к Тамбопата. Повсюду были целые тучи москитов. Может быть, там она ее и подхватила.

– А вы принимали нужные лекарства?

– Разумеется, принимали.

Роберт положил свою руку на руку Луи, и сочувствие этого эгоистичного человека зародило в душе Луи подозрения.

– Сейчас она усиленно борется с болезнью, – сказал Роберт. – А инкубационный период должен был занять две недели.

– Но Франциско тоже заболел этим, – вмешалась Камилла.

– Нет, он заболел не этим, – ответил ей проводник. – Он просто упал в обморок. Слишком внезапно. Думаю, у него солнечный удар.

Они немного помолчали. В тишине было слышно, как гниющий тростник падает на утрамбованный земляной пол. Свет свечей, подумал Роберт, искажает их лица, даже лицо Камиллы, и выделяет в лице проводника щеки и глаза инка.

Луи внезапно прервал тишину:

– Я просто хочу забрать ее отсюда.

Теперь, когда они об этом поговорили, они как будто признали реальным факт, что у Жозиан малярия. Им нужно возвращаться.

– Как быстро можно отсюда выбраться?

– Мы можем вернуться в Виткос за два дня и достать там джип, – ответил проводник.

Луи резко отодвинул от себя недоеденный ужин. Забывшись, он закричал:

– Разве нельзя вызвать вертолет?

– Вертолет? – Проводник безжалостно расхохотался. – Оглянитесь вокруг!

Несмотря на все дни, проведенные в этих горах, подумал проводник, бельгиец все еще живет в мире электронной почты и аэропортов. Эти испорченные цивилизацией людишки. Как глупо он выглядит в расшитых домашних тапочках!

Он сказал:

– От нас до Вилкабамбы один день пути. Оттуда, еще через день, мы достигнем деревни. Может быть, в ней даже есть телефон. А на следующий день машина может доставить нас к мощеной дороге у Килабамбы.

– У Килабамбы? А там есть больница?

– Если и есть, то я никогда о ней не слышал. Но в любом случае малярию почти невозможно вылечить.

Проводник казался таким враждебным, таким безропотно смирившимся с болезнью Жозиан, что Камилла решила, он думает о Старых Богах, о том, что его предки пожирают ее.

– Еще три дня? Целых три дня? – Луи резко поднялся и тяжело пошел к своей палатке.

Воздух внутри был полон отвратительных запахов тропического леса: влага, собиравшаяся под брезентовым полотнищем на полу, покрыла все тонкой пленкой, пропитала всю одежду. Жозиан вырвало на брезент рядом с ней. Она посмотрела на него горячими, испуганными глазами. Он сказал ей, что нет никакой разницы: идти вперед, к Вилкабамбе, или возвращаться назад, к Виткосу.

Она слабо улыбнулась, как бы извиняясь за то, что испачкала пол, а также за то, что все получилось так неудачно:

– Je veux arriver a Vilcabamba[36].

Камилла проснулась оттого, что ей в глаза светил свет. Его источником оказался молодой месяц, повисший в темном небе. Камилле показалось, что она слышала какой-то тихий шум; но ветра не было, а Роберт, лежащий рядом, дышал ровно и тихо. Она выбралась из спального мешка, надела хлопковый халат и прислушалась. Звук был похож на тихий плач или завывание. Может быть, это выло какое-то животное.