Читать книгу "Бессмертный принц - Игорь Ревва"

Стук копыт, отдаляясь, затихал. Земля, потревоженная ударами подков рыцарских коней, содрогалась все реже. Оглушенные этим страшным звуком, они уже начинали различать пересвист птиц, шелест степной травы, тонкое пение ветра в ее стеблях. Но опасность все еще была близка. Она шла за ними по пятам, поэтому главное сейчас — замереть, не шевелиться. И тогда, может быть, рыцари проедут мимо, не заметив припавших к земле, вжавшихся в траву людей. Тогда, может статься, беглецам опять повезет — можно будет перевести дыхание, расслабиться…

Не повезло.

Громкие крики, дробь подкованных копыт вновь приближаются. И тогда он осторожно поднимается из травы, встает во весь свой высокий рост и покорно опускает голову, ожидая скачущих прямо к нему всадников. В мозгу, как птица в клетке, бьется одна-единственная мысль: «Не заметили бы они остальных…»

Восемь человек. И среди них — два самых близких ему существа Молодая девушка и маленький, совсем еще крошечный ребенок. Восемь человек — это вместе с ним, младенцем. А среди остальных семерых — три женщины и старик, чудом сумевший дожить до столь глубоких седин. Они замерли всего в сорока шагах от этого места. Там, за невысоким холмиком, где уже начинались спасительные леса, способные укрыть обреченных на смерть беглецов. Восемь беглецов — все, что осталось от тридцати человек, покинувших поселок. Он несет ответственность за них, они доверили ему свои жизни. Впрочем, какой у них был выбор?!

Они шли всю ночь. И эту ночь, и предыдущую, и еще четыре ночи до того. Он выбрал кружной путь. Само собой, прямая дорога кажется короче, но кружным путем — безопаснее. А это самое главное. Приходилось, конечно же, поджидать отставших, останавливаться, если кто-то подвернул ногу или слишком устал, следить, чтобы охотники, отправляющиеся подстрелить какую-нибудь мелкую степную дичь, не уходили слишком далеко, жечь костры только в полдень, когда меньше опасности, что отсветы огня будут замечены с крепостных башен рыцарями. К тому же многие тащили за собой совершенно ненужный хлам, мешающий быстрому продвижению. Кто-то волок тюк с одеждой, кто-то — мешок со своим инструментом, кто-то — целый ворох старых и полуистлевших уже звериных шкур. В общем — у кого что было, кому что напоминало о прежней жизни. Ведь не для дела же тащили, ясно. Хотели захватить что-то с собой на память о родных очагах, которые — это понимали все — им уже никогда больше не увидеть.

Может быть, стоило избрать иной путь, но судьба распорядилась так, что выбрали они этот. Так и брели, едва тащились. Но зато верили люди, что доберутся до спасительных лесов, не станут добычей бессердечных всадников в сверкающих на солнце латах. Может быть, потому и тащили весь свой скарб, что верили в это. Но два дня назад им встретились рыцари. Ясно было с первого же взгляда, что послан этот отряд на розыски беглецов. По следам шли рыцари, а следов они оставили ох как много! И хорошо еще, что под самый вечер уже настигла их погоня, когда можно было укрыться меж холмов, в степной траве спрятаться. Не всем, конечно же, небеса покровительствовали, спастись удалось лишь восьмерым.

Когда же сегодня рассветное солнце показалось над горизонтом и залило своим светом бескрайние кущи тысячелетнего леса, он подумал, что теперь все будет в порядке. Он ошибся.

Отряд рыцарей появился неожиданно, словно из-под земли. Эти всадники просто проезжали своей дорогой, они не разыскивали беглецов и даже не знали об их существовании. Но теперь уж рыцари не упустят такой случай…

Он с неудовольствием покосился на обломанную ветку куста.

Он шел последним и, когда увидел рыцарей, успел крикнуть остальным, чтобы те залегли, схоронились, слились с землей и степной травой. Но сам он не успел добежать до того холмика. А, вернее сказать, не рискнул бежать туда, чтобы не привлечь внимания к остальным. Он рухнул в невысокую траву прямо там, где стоял. И, падая, зацепил широким рукавом своей накидки ветвь куста. Что поделаешь — неудобная одежда, никак он к ней не привыкнет…

Наверное, рыцари сразу же заметили его оплошность, подумал он. Просто сделали вид, что ничего не видят. Наверное, надеялись, что он встанет, побежит к своим… Или же они опять играли в свою извечную игру — охоту на людей, на таких, как он сам и его спутники.

Низко надвинутый капюшон, сложенные перед грудью руки, согнутая спина — вдруг рыцари сочтут его слишком несерьезной «дичью», отпустят… Нет, не стоит и надеяться.

Стук копыт все ближе. Сколько же их? Он слегка приподнял голову, так чтобы капюшон не открывал его лица, и пересчитал глазами приближающихся всадников. Пятеро. Вполне достаточно. Все в латах, хотя шлемы и висят на седлах. Ясно, не в боевом походе, просто едут куда-то, потому так беззаботно себя и ведут, потому и решились остановиться и немного поразвлечься… И, судя по голосам, среди них — женщина. Молодая — звонкий смех переливами звучит над степью.

Рыцари уже подъехали и остановились перед ним. Горячее дыхание коней обдавало его жаром.

— Я же говорил! — весело воскликнул один из них. — Я же говорил! Кэарта не ошиблась! Молодец девчонка! Сразу его заприметила!

— Все равно нужно было проверить, — строго произнес низкий, приятный голос, — Вдруг он был здесь не один? Эй! Ты здесь один?

— Да, господин… — Язык с трудом ворочается во рту. Только бы обошлось!..

— Откинь капюшон! — приказывает тот же голос.

Рука, словно чужая, медленно поднимается, и дрожащие пальцы откидывают за спину жесткую ткань. Светлые, почти белые волосы развеваются под легкими порывами холодного ветра. Лицо по-прежнему опущено главное, чтобы они не видели его глаз. Тогда, может быть, и обойдется… Ведь их пятеро. А для него одного сейчас это слишком много. К тому же все они на конях, а он забыл уже, как звучит «песня», могущая принести ему спасение.

— Посмотри на меня! — звенел девичий голос. — Посмотри на своего охотника, человек!

— Да, эта дичь принадлежит Кэарте! — подтвердил, рассмеявшись, один из всадников. — Она сегодня заслужила удачную охоту!

— Спасибо, отец!..

Он стоит неподвижно. Все равно ему с ними со всеми не справиться. Пусть уж убивают сразу — за неподчинение.

— Я велела тебе посмотреть на меня! — В звонком голосе прорезались гневные нотки.

— Ого! — расхохотался кто-то. — Девчонка уже учится повелевать! Молодец!

— Я ничего плохого не сделал, госпожа. — Он старается изо всех сил, чтобы слова его звучали как можно подобострастнее. Только бы обошлось!..

— Я хочу видеть твое лицо! — Гнев в голосе становится все явственнее.

— Госпожа, простите меня…

И в этот момент над степью зазвучал плач маленького ребенка.

Этот звук полоснул по нервам больнее, чем острая сталь. Все сразу замолчали. Он не видел их, но понял, что лица всех пятерых обратились к тому холмику. Он понял, что все пропало. И еще он понял, что терять ему больше нечего — будь что будет…