Читать книгу "Судный четверг - Николай Бахрошин"

В общем, ситуация складывалась безрадостная. Оба уперлись, только один — из последних сил.

Помочь Вадику я не мог. Никто не мог. Его упрямство — это тоже нечто. Мы с Иглой уже всерьез начали прикидывать, как выручить боевого товарища, свернув Дицу шею где-нибудь в темном углу. Средство, конечно, слишком радикальное. По последствиям — абсолютно катастрофичное. Вполне могут расценить как массовые беспорядки. Штрафбат — это еще хуже, чем армия, офицер-воспитатель здесь и царь, и бог, и абсолютный хозяин. Если не найдут виновных, за его смерть расстреляют перед строем каждого десятого или пятого. Если найдут, подозреваю, — тоже. Плюс виновных.

Но хотя бы помечтать…

В общем, не знаю, сколько бы еще протянул Кривой, если бы не приказ об очередной высадке. Батальон подняли «в ружье» и погрузили в транспортники. Двинули на операцию.

За пять дней пути бывший сержант хотя бы отоспался, отъелся и залечил под корабельным медаппаратом ушибы и повреждения костей. Время в транспортнике перед высадкой — это законный отдых. Согласно всем уложениям космофлота. В это время даже штрафников не трогают, на корабле летуны — единственные и полновластные хозяева. А какой-нибудь мелочи (типа пехотных офицеров-воспитателей) сразу предлагается сопеть в две дырки, изображать ветошь и не отсвечивать. Флот всегда был силен традициями, главная из которых — стойкое презрение ко всем не флотским, кто не глотает парсеки так же жадно, как болельщики глотают пиво на матче «Красных быков».

Добавлю одно — если комбат рассчитывал Кривого сломать, то на этот раз хваленое чутье тюремщика его подвело. Убить Кривого можно было, сломать — вряд ли. Обещал — сделает, я его хорошо знаю.

12 декабря 2186 г.

Выписка из постановления Особой расширенной комиссии конгресса Соединенных Демократических Штатов по утверждению и присвоению правительственных наград и иных знаков отличия, патриотической пропаганде и агитации, также сохранению памяти героев войны путем распространения печатно-сетевой продукции, подготовки мемориалов, художественных произведений или иными способами, допустимыми законодательством СДШ. (Вечернее заседание.)

Ввиду того что военнослужащие СДШ, участвующие в боях на территории планет, лун, орбитальных станций, иных космических тел и искусственных укреплений, нуждаются в дополнительном поощрении, комиссия постановляет:

1. Учредить с 1 января 2187 г. новый знак отличия, назвав его «Орден Мужества», и присваивать его солдатам и офицерам, отличившимся при взятии укрепленных районов противника, равно как обороне собственных опорных пунктов от превосходящих сил.

2. Установить различие «Орденов Мужества» по трем степеням. Орденом 3-й степени награждаются военнослужащие рядового и сержантского состава, орденом 2-й степени — младшие и средние офицеры, орденом 1-й степени — старший офицерский состав (генералы и адмиралы).

3. До 1 января 2187 г. разработать и утвердить суммы единовременного материального поощрения и перечень налоговых и иных льгот, предоставляемых кавалерам «Ордена Мужества» 1, 2, 3-й степени, а также лицам, награжденным вышеуказанным знаком отличия два или более раз.

Планета Казачок. 6 ноября 2189 г.

Окрестности 4-го укрепрайона.

04 часа 50 минут.

Нет, долго прохлаждаться (если можно так выразиться) нам никто не позволил.

— «Ромашка-1», «Ромашка-1», я — «Клумба-1», ты где? — опять объявился на связи Диц.

— Слышу вас, «Клумба-1», даю пеленг, прием!

— Понял… Почему остановились, почему не двигаемся, солдаты! — немедленно заорал комбат.

«В точности как медведь, ужаленный в самое мягкое место, — подумал я. — Именно в тот сладкий миг, когда дупло трескается под его когтями и перед носом возникают благоухающие медоносные соты».

Ничего удивительного, обычная манера комбата при общении с подчиненными. Я же говорил, всякая сволочь любит орать — хлебом ее не корми…

— Вперед, скоты! Всем вперед по курсу 18–20! Лично расстреляю каждого труса! — надрывался комбат. — Вперед, я сказал!

«А сам? Застрелится последним в рамках программы искоренения трусости в батальонных рядах?» — поехидничал я в душе.

Похоже, отцы-командиры довольно быстро выяснили между собой направление главного удара. Или, скорее, определили его вольным методом тыка. В этой неразберихе — тоже метод…

— Виноват, «Клумба-1»! — коротко ответил я.

Можно было, конечно, сослаться на предыдущий приказ Рагерборда, но это называется тушить огонь керосином. Всегда кто-то должен быть крайним, и на эту роль обычно назначается младший по званию. Волевым решением сверху, разумеется. Армейская дисциплина строится на принципе — прав не тот, кто прав, а тот, кто правее.

— Конечно, виноват! — подтвердил Диц, но вроде бы даже не щелкнул зубами. — Я еще с тобой разберусь, взводный! Потом! Слушайте мой приказ, «ромашки» — продолжить движение на северо-северо-запад, обнаружить противника и атаковать его! Закрепиться на рубеже атаки и ждать подхода основных сил. Вопросы есть?

— Никак нет, господин майор, сэр! Задача понятна, сэр!

— Выполнять!

— Разрешите доложить, господин майор, на выходе из зоны зажигания нас наверняка поджидают, — попробовал возразить я.

— Кто там может поджидать, если мы и сами… не очень-то знаем, где очутились… — хихикнул в наушниках Градник.

Понятно, что взять с идиота — ни мяса, ни молока, ни шерсти на худой конец не настричь.

— Второй лейтенант — отставить дурацкий смех! — цыкнул на него комбат. — Взводный-2, я сказал — вперед! Всем вперед! Мне до фонаря, где кого поджидают, не на гулянке! Выполнять, взводный! Расстреливать буду лично! — Диц, как дорогой гравимобиль, всегда заводился с пол-оборота.

— Есть, сэр!

«Так, похоже, мы из потенциального резерва переходим на положение авангарда. Не было печали…»

— С вашего позволения, господин майор, сэр! — снова влез Градник, демонстрируя голосом неистовое стремление к реабилитации в глазах начальства. — Второй взвод, слушай приказ — противника обнаружить, атаковать и уничтожить на месте!

Очень ценное замечание! Именно на месте, где же еще?

— А противника-то как уничтожать? Сразу всех или можно частями? — почти отчетливо пробормотал кто-то из солдат. Милка, кажется.

— Всех подряд, — уточнил еще кто-то. Все-таки есть вещи, которые нормальный командир не заметит принципиально. Сделает вид, что не расслышал, в конце концов. Ворчать на начальство — как же без этого? Пусть лучше солдаты выпускают пар таким способом, чем демонстрируют свое недовольство пулей в спину.

Но кто сказал, что Градник — нормальный командир? Он немедленно все услышал, понял и тут же развел вокруг реплик снизу базарную склоку. Начал орать, что не потерпит никакого злопыхательства, от которого кругом пораженческие настроения. Мол, в то время, когда все как один, некоторые — не как один, а как последние суки! А вот если бы все как один, как положено настоящим солдатам, то этих некоторых давно бы все вместе — как один человек!