Читать книгу "Бриллиантовая пыль - Светлана Марзинова"

— Сейчас начнется посадка. Веди себя естественно, — учил ее Геннадий. — Не думаю, что проводники будут внимательно разглядывать документы, но все же…

Впрочем, эти инструкции оказались лишними: толстая уставшая женщина, пропуская ребят в тамбур, все время потирала осоловелые глаза; она даже и не раскрыла их паспорта — ее интересовали только проездные документы. Вагоны поезда были полупустыми, особенно «СВ», в котором по теткиному билету им предстояло отправиться в путь. Чтобы ехать рядом с подругой и подальше от досужих попутчиков, Генка не пожалел денег и попросил в кассе вокзала билет в ее дорогое купе. К счастью, оно не было занято, да и вообще, кроме них, в мягком вагоне ехали только три пассажира. Едва поезд тронулся, проводница сразу же выдала всем постельное белье, отобрала билеты и удалилась спать. Ребята тоже не стали тратить понапрасну время и улеглись; Зоя, измученная изнурительными размышлениями, быстро забылась в тяжелом сне. А Геннадий долго ворочался с боку на бок, вставал, выходил в холодный, продуваемый тамбур и думал, думал…

«Геныч, объясни мне все же свой поступок. Тебе-то это зачем?» — допытывалась Зойка у своего друга всего несколько часов назад. Когда Геннадий вернулся в Нахабино, с собой у него уже была собранная дорожная сумка, а в кармане лежали билет на поезд и вся наличность, которая нашлась в доме.

Идея поехать в Архангельск и попробовать встретиться с Андреем Легостаевым возникла после того, как он ознакомился с утренними газетами. Абсурдные версии, приведенные в них, так и наводили на мысль: Зойку кто-то активно подставляет. Кто? Почему? Эта неприкаянная девчонка с невыносимым характером и уязвимой душой попала в крупные, серьезные неприятности. И перед их лицом осталась совсем одна. С каждым днем она все больше запутывалась в паутине странных обстоятельств. А после того как Гена сам пообщался накануне с милицией, он понял, что тоже оказался втянут в круговерть ложных обвинений. Если Зойку подозревали в заказе убийства, то Генку того и гляди арестуют как исполнителя. Милиция на него уже «сделала стойку», поэтому неизвестно, как обернется в дальнейшем его собственная судьба. Сейчас его временно оставили в покое, но очень скоро, за неимением других кандидатов, он может пополнить собой число безвинно осужденных. У оперативников либо не хватало ума посмотреть на убийство с разных сторон, либо не было желания этим заниматься, либо, как предполагала Зойка, истинное положение дел тщательно скрывалось. Возможно, Легостаев мог что-то знать, что-то подсказать.

Чтобы помочь выпутаться Зойке, чтобы обезопасить самого себя и наставить на путь истинный милицию, Геннадий решил заняться расследованием самостоятельно. Кроме того, им двигала вечная его страсть к разгадыванию необычных загадок. Когда ему удавалось преподнести читателям своего журнала новый взгляд на то или иное историческое событие, раскрыть какую-либо тайну, опровергнуть устоявшуюся легенду, он получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Ему как журналисту-историку нравился сам процесс поиска, размышлений, анализа.

«Что ж, придется временно сменить амплуа и стать журналистом-криминалистом», — решил Геннадий. Он понимал, что только действующие лица случившейся трагедии могут внести какую-то ясность в эту запутанную историю. Слава Богу, в этом случае они были досягаемы — не то что в обычных его попытках разгадать «преданья старины глубокой». Можно было, к примеру, «взять за жабры» Заварзину, которую активно обвиняла Зойка. Но если у мымры в этом деле есть собственный интерес, добиться от нее признаний будет нелегко — Зойкины голые доводы были слишком слабы. Нужны еще какие-то подсказки, завязки, ниточки. Их мог дать только Легостаев. Как ни крути, а надо к нему ехать. Если же он не сумеет ничем помочь, по крайней мере станет понятно, что этот путь — ложный.

Чтобы как-то оправдать собственные действия и облегчить доступ к Легостаеву, находящемуся за решеткой архангельской тюрьмы, Геннадий заручился поддержкой редактора журнала, выпросив творческую командировку для написания нового очерка. Конечно, он не стал объяснять, зачем ему в действительности понадобилось посетить этот северный город. Но разрешение на недельное отсутствие получил — в редакции от него ждали интересного материала. Что в конечном итоге он напишет, не важно. Главное — у него появилась отмазка от милиции, объяснение, почему он пренебрег подпиской о невыезде.

Когда Геннадий раскладывал перед Зоей все эти причины, она согласно и понимающе кивала — он словно читал ее мысли, ведь и она рассуждала примерно так же о необходимости встречи с теткиным мужем. Но когда он заявил о творческой командировке — девушка взвилась на дыбы:

— Ах ты, несчастный искатель сенсаций! Хочешь на моем горе сделать себе имя?! Хочешь накропать статейку и заработать на мне? Я наслышана о таких, как ты. Сначала влезают в душу, разнюхивают, разведывают, прикидываются друзьями. А потом глядишь — ба! Это уже известный журналист-скандалист! Получает бешеные гонорары. Ничего у тебя не выйдет! Я не позволю копаться в жизни моих родственников, не позволю делать на этом деньги!

— Боже, Зоя, откуда такая патетика, такая приверженность семейным узам? — насмешливо ответил Генка на ее выпад. — Еще вчера ты знать не знала, чем занимаются твои дядюшка с тетушкой, а сегодня ты защищаешь их так, как член королевской семьи защищает частную жизнь принцессы Дианы. Что на тебя нашло? Чего это ты вдруг «встала в позу»?

Зойка обиженно сопела и быстро теряла боевой дух.

— Я не желаю, чтобы об этом трещали на каждом углу, — все же настырно повторила она.

— А в тюрьме сидеть желаешь?

Девушка совсем опустила плечи и прикусила нижнюю губу.

— Да ладно, успокойся. Я вовсе не намерен вытаскивать из ваших шкафов и выставлять на обозрение ваши семейные скелеты. Хотя вспомни, кто из нас сокрушался, что фамилия Легостаева до сих пор в газетах не всплыла? А теперь, может, всплывет с моей помощью. Не исключаю такую возможность.

Зоя вскинула на него притворно гневный взгляд.

— Только если это будет необходимо для нашей с тобой защиты, — успокоил он ее. — Во всяком случае, делать на этом деньги, как ты говоришь, я и не думал. Больше всего меня волнует наша с тобой безопасность. И потом, вот эта корочка, — он продемонстрировал Зое свое журналистское удостоверение, — поможет открыть нам некоторые двери и, надеюсь, здорово облегчит нашу задачу.

Конечно, Зоя приняла все его объяснения. Тем более что ей и самой очень хотелось, чтобы Генка поехал — она не представляла себе, как сумеет попасть в следственный изолятор, чтобы поговорить с дядей Андреем. Генка же обязательно найдет способ туда проникнуть. И с ним ей будет не так страшно. А «в позу» она встала просто так, для острастки, ну и чтобы не показать Генке, что в действительности она чрезвычайно довольна его решением.

На самом деле в скрытых намерениях Геннадия все-таки числился такой пункт — тиснуть статейку в журнал, когда все закончится. Тем более что дело обещало быть не просто интересным, а возможно, и завязанным с историческими легендами. Не зря же Зоина тетка запаслась алмазным порошком! В статье можно было бы провести любопытную параллель дня сегодняшнего со старинными случаями великих отравлений. Кое-что о громких убийствах бриллиантовой пылью Генка знает. Но все это были довольно скудные, не подтвержденные официальными доказательствами сведения. Впрочем, разве история когда-нибудь раскрывала истину? Ведь ее, как известно, пишут под диктовку людей, обладающих властью. А среди них, властей предержащих, как раз и происходят самые таинственные преступления, и правда о них может никогда не выйти на свет божий. Зоин случай, видимо, из таких. Что ж, тем интереснее могла бы получиться статья…