Читать книгу "Подводный саркофаг - Анатолий Сарычев"

– Давайте не будем сейчас строить предположений, а слетаем в госпиталь, попробуем там что-нибудь узнать, заберем акваланги в дайв-центре и потом уже будем решать, что делать дальше! Мне кажется, что нападение на госпиталь и смерть вашего племянника – это звенья одной цепи, которая нас должна вывести к заказчику преступления! – вставая, сказал Викинг.

– Можете рассчитывать на мою и комиссара полиции помощь! – торжественно сказал китаец.

Глава 16

Вертушка долетела до госпиталя за двадцать минут и села на автомобильной стоянке, за две улицы до подковообразного здания госпиталя, на крыше которого красовался огромный красный полумесяц.

Пилот выключил двигатели, и теперь только шелест винтов, разрезающих воздух, нарушал тишину. Борис потряс головой и по-русски спросил:

– Я оглох или просто двигатели выключили?

– Не умничай, а взял жопу в горсть – и на выход! – посоветовал китаец, вставая с переднего кресла.

Дверь в этот момент откатилась, и в проеме стал виден микроавтобус с затененными стеклами, стоящий прямо у трапа вертолета.

– Господин прекрасно говорит по-русски! – отстегивая привязные ремни, похвалил Борис и, поймав одобрительный взгляд Викинга, поднял вверх руку с отогнутым большим пальцем.

– Значит, не зря я в МГУ учился! – махнул рукой китаец.

– Прекрасное произношение! – решил вставить слово Викинг.

– Вашими молитвами! – на ходу кинул китаец и быстро пошел к выходу.

Викинг покрутил пальцем у виска и скорчил презрительную физиономию.

Комиссар, шустро передвигая коротенькими ножками, бросился вслед за китайцем.

Едва комиссар залез в микроавтобус, как тот газанул и сорвался с места.

– Нет худа без добра! – выдал Викинг, спускаясь по лестнице на раскаленную площадку.

– Мы не баре, могем и пешком пройтись! – согласился Борис, догоняя Викинга.

– Докладывай! – приказал Викинг, направляясь к проходу между двухэтажными домами.

– На дне одни трупы. Часть обычные дайверы, а часть, что около конца якорной цепи, – «тюлени» с английскими аппаратами. Два аппарата я привез и прикрепил с внутренней стороны яхты.

– Что за цепь? – задал наводящий вопрос Викинг.

– На носу баржи закреплена длинная цепь, за которую баржу можно совершенно спокойно буксировать, – пояснил Борис, оглядываясь назад.

– Не отвлекайся на мелочи! Быстрее рассказывай, пока есть такая возможность! Одного шпика оставили! – резко сказал Викинг.

– Позаимствовал я два «Оксимакса» у «тюленей» и оружием разжился, и все приволок к яхте. Прикрепил внизу. Там, кстати, кольцо обнаружил, – быстро сказал Борис.

– Катер ты уничтожил? – задал следующий вопрос Викинг.

– Был такой грех! Нам с тобой не нужны конкуренты! – ответил Борис, смотря, как из стеклянных дверей госпиталя на носилках выносят черные, наглухо застегнутые пластиковые мешки.

– Ваш коллега в реанимационной палате на первом этаже! – выскочил из дверей смуглый, с курчавыми вьющимися волосами, худой мужчина в зеленом халате.

Викинг моментально оказался в дверях. Борис тоже увеличил скорость, но догнать врача сумел только в середине коридора.

– Ему очень плохо, и он просит привести человека из посольства! – услышал последние слова Борис перед тем, как врач зашел в дверь палаты.

– Больной практически не реагирует на внешние раздражители! Его пытали. Вырвали все ногти из рук и раздробили фаланги пальцев. Как он еще живет – не могу представить! У него перебита гортань и вырваны половые органы! Кто может так издеваться над человеком? – спросил врач, стоя в изголовье сплошь закутанного в бинты человека.

Открытыми остались только глаза, которые странно сверкали под полоской совершенно белой кожи.

– Привет, Мерин! – глухо сказал Викинг, останавливаясь у пояса лежащего человека.

Глаза человека на миг остановились на Викинге, скакнули вниз.

– Все понял! – глухо сказал Викинг, не отрывая взгляда от лица лежащего человека.

Взгляд очертил квадрат, и Викинг, не оборачиваясь, приказал:

– Лист бумаги и большой фломастер!

Сзади послышался топот.

Буквально через минуту сдвоенный лист бумаги был принесен.

– Быстро в нижней части нарисуй русский алфавит! – приказал Викинг, сунув руку в нагрудный карман рубашки.

Едва Борис кончил писать, как Викинг снова приказал:

– Всем, кроме врача, выйти из палаты!

Передав лист Викингу, Борис стал выпроваживать медсестру, комиссара и одного охранника.

Едва за последним человеком закрылась дверь, как Викинг снова приказал врачу, одобрительно кивнув Борису, который встал перед дверями, широко расставив ноги.

– Держите лист перед глазами больного!

Вытащив из кармана шприц-тюбик, Викинг спросил:

– Начали? – уставясь в глаза лежащего человека.

Глаза Мерина прикрылись в знак согласия.

Викинг откинул простыню с подбородка и прямо в шею, с правой стороны, воткнул шприц-тюбик.

– Что вы делаете? Ведь человек умирает! – тонким фальцетом воскликнул врач.

– Заткнись, эскулап! Если ты хоть одно слово, из того что услышишь здесь, расскажешь кому-нибудь, то твоя смерть будет в тысячу раз страшнее! – пообещал Викинг, поворачивая свое лицо к врачу.

Выдавив шприц, Викинг аккуратно сложил его в карман и посмотрел на Мерина.

Полоска кожи на лбу порозовела, и глаза заблестели.

– Кто это сделал? Ты его знаешь? – спросил Викинг, прямо впиваясь в лицо лежащего человека.

Мерин утвердительно прикрыл глаза.

Фломастер пополз по алфавиту, и, когда остановился на букве «С», Мерин снова прикрыл глаза.

Вторая буква оказалась «Э», а третья «М».

– Не может Сэм сделать такое! Ты же столько раз ходил с ним на задания! – громко сказал, почти выкрикнул Викинг.

Мерин только устало прикрыл глаза, показывая, что он больше ничего не может ни сказать, ни объяснить.

– Люди кого с ним были? – спросил неожиданно от двери Борис.

Мерин открыл глаза и показал на лист.

– Быстро принеси хорошую сигарету и зажигалку! – неожиданно приказал Викинг, подтолкнув врача в спину и одновременно забирая у него лист бумаги.

Врач недоуменно посмотрел на Викинга и только собрался открыть рот, как Борис прикрикнул на него:

– Давай бегом, ишачья отрыжка!

Что воздействовало на врача сильнее, эпитет Бориса или его зверское выражение лица, неизвестно. Но должный эффект был достигнут. Врач выскочил из палаты как ошпаренный.