Читать книгу "Добывайки в воздухе - Мэри Нортон"

— Я, кажется, понимаю, что ты хочешь сказать, — неуверенно проговорила Арриэтта.

— Спиллер-то понимает, — сказал Под.

Арриэтта взглянула на Спиллера: узкое лицо его было неподвижно, но глаза горели неукротимым огнем. Таким неукротимым, что Арриэтта быстро отвела взгляд в сторону.

— Ты можешь представить себе Спиллера в этом вот доме, — продолжал Под, — где можно жить на всем готовом, а всякие леди будут заглядывать в окна?

— Она не заглядывала, — пылко вскричала Арриэтта, — и никогда не будет!

— Кто знает, — сказал Под. — А уж если одному человеку из человеков станет известно, где и когда нас можно увидеть, рано или поздно об этом прослышат все. Кому-нибудь шепнут на ушко по секрету, а тот расскажет всем остальным. А эта Мейбл и Сидни… Куда они кинутся, когда увидят, что мы убежали? Сюда, конечно. И скажу вам почему: они будут мерить всех на свой аршин и подумают, что здешние человеки нас украли.

— Но у нас теперь есть проволочная сетка, — напомнила ему Арриэтта.

— Да, — согласился Под, — на этот раз они посадили нас в крепкую клетку, как кур в курятнике. Но что еще хуже, — продолжал он, — нас в любой момент может поймать кто-нибудь из посетителей. Это только вопрос времени. Каждый день их наезжает сюда великое множество, они всюду, если так можно выразиться, запускают глаза. Нет, Хомили, всем этим кранам и включателям грош цена. И кухонным столикам, и пуховым одеялам тоже. За праздную жизнь приходится платить втридорога, как мы узнали, когда жили у Люпи. Важно другое: идти своим путем, да чтобы у тебя было легко на душе. А здесь у меня на душе никогда не будет легко.

Наступило молчание. Хомили поворошила огонь ржавым гвоздем, который Спиллер приспособил под кочергу, и угольная пыль вспыхнула неожиданно ярко, осветив стены и потолок, и кружок задумчивых лиц.

— Так что же делать? — спросила наконец Хомили.

— Уходить отсюда, — сказал Под.

— Когда спросила Хомили.

Под обернулся к Спиллеру.

— У тебя на барке только балласт?

Спиллер кивнул.

— Значит, как только нагрузим барку.

— Но куда мы пойдем? — в полном недоумении спросила Хомили. Сколько раз, подумала она, ей приходилось задавать этот вопрос!

— Туда, где нам место, — ответил Под.

— А где нам место?

— Ты знаешь это не хуже меня, — сказал Под. — Там, где тихо и спокойно, в каком-нибудь укромном уголке, который человекам не найти.

— Ты имеешь в виду эту мельницу?

— Да. Думаю, она нам подойдет, — сказал Под. — И я следую примеру Спиллера — а уж его-то ни один из человеков не видел. Там есть доски, вода, мешки, зерно и та еда, которую готовит для себя мельник. Там можно устроиться в доме и гулять под открытым небом. А если Спиллер будет держать свою барку наготове, что помешает нам приплывать сюда иногда вечерком за добычей? Ты согласен со мной, Спиллер?

Спиллер кивнул. Снова наступила тишина.

— Но ведь не сегодня, Под, нет? — сказала Хомили; у нее сделался вдруг очень усталый вид.

Под покачал головой.

— И не завтра. Нам понадобится несколько дней чтобы нагрузить барку, и мы не станем спешить. Если мы будем осторожны и погасим огонь, им и в голову не придет, что мы вернулись. Погода стоит хорошая и делается все теплей. Нет нужды пороть горячку. Я сначала хорошенько там все осмотрю, что нам будет нужно…

Под тяжело поднялся на ноги и потянулся.

— А сейчас главное, — сказал он, сдерживая зевоту, — поспать. Часов двенадцать, не меньше.

Подойдя к шкафчику, он взял с полки тарелку и медленно, методично стал собирать золу, чтобы засыпать тлеющие угли.

В комнате стало темней. Внезапно Хомили сказала:

— А может, нам попробовать лампочку?

— Электрическую? — спросил Под.

— Только один раз, — умоляюще повторила она.

— Почему бы и нет, — сказал Под и подошел к выключателю у двери.

Хомили задула свечу и тут же вспыхнул пронзительно-яркий свет. Хомили закрыла глаза ладонями. Арриэтта, часто моргая, с интересом глядела кругом: белая, лишенная теней комната неприязненно смотрела на нее в ответ.

— Ой, мне это не нравится! — воскликнула Арриэтта.

— Мне тоже, — согласилась с ней Хомили.

— Но что ни говори, папа, — продолжала Арриэтта, словно все еще надеясь на признание своих заслуг, — а сами мы никогда бы этого не сделали. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Я — да, а вот ты поймешь, что я хочу сказать, только когда станешь постарше.

— При чем тут возраст? — возразила она.

Под кинул взгляд на Спиллера, затем на Арриэтту. Вид у него был серьезный, сосредоточенный, казалось, он старательно подбирает слова.

— Видишь ли, тут такое дело, — начал он, — и постарайся взять в толк, о чем я говорю. Скажем, когда-нибудь у тебя будет свой дом. Может быть, и семья — если тебе повезет встретить хорошего добывайку. Думаешь, тебе по-прежнему захочется водиться с человеками? Да ни за что. — Он покачал головой. — И я скажу тебе, почему: ты не захочешь ставить под удар свою семью. И своего добывайку. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Да, — ответила Арриэтта.

Она смутилась, не знала, куда деть глаза и руки, и была рада, что стояла лицом к столу, а к Спиллеру спиной.

— Когда-нибудь нас не станет, — продолжал Под, — некому будет за тобой присматривать, и я говорю тебе сейчас: никогда разговоры с человеками не приводят добывайку к добру. Не важно, какими эти человеки кажутся, о чем они толкуют, что тебе обещают. Нельзя играть с огнем.

Арриэтта молчала.

— И Спиллер со мной согласен.

Со своего уголка у очага Хомили видела, как глаза Арриэтты наполняются слезами, как она старается проглотить комок в горле.

— Хватит на сегодня, Под, — быстро сказала она, — давай погасим свет и ляжем в постель.

— Пусть она раньше даст нам обещание, — сказал Под, — здесь, при электрическом свете, что она никогда больше не заговорит с человеками.

— К чему это обещание, Под… Она понимает… Как в детстве с газом. Давайте скорее ляжем.

— Я обещаю, — сказала вдруг Арриэтта. Сказала громко и внятно и тут же разрыдалась.

— Вот уж это ни к чему, дочка, — сказал Под, быстро подходя к ней, в то время как Хомили поднималась со своего места. — Ни к чему плакать, девонька, я говорил это для твоей же пользы.

— Я знаю, — всхлипывала Арриэтта, прикрыв лицо руками.

— Тогда в чем дело? Ну, скажи нам. Из-за мельницы?

— Нет, нет, — продолжала она рыдать. — Я думала о мисс Мензиз…

— А что с ней? — спросила Хомили.