Читать книгу "АнтиБожественная комедия 8 - Гектор Шульц"

– Ты не один тут, деревенщина?

- Не. Я, ослик мой, Моисей, и дружище, что в сене спит. Умаялся вчера Нэдьку за сосок дергать, дабы на колдовстве уличить. Вот сам и хочет господарю Степану рассказать о ейных особенностях.

- Правду говорит, - кивнул косоглазый, чуть разворошив сено рукой. Ахиллес, которого демаскировали, издал весьма правдоподобный и качественный храп. – Токмо есть тут нестыковка одна, пан возница.

- Энт какая же? – улыбнулся я. – Рожи у нас чистые? Так баньку утром приняли, сеном загрузили и сюда сразу. Негоже пану Степану чуять, как мой пан Пиписевич салом и кальмарами воняет. Не? Не считаешь так? Ежели нет, то ждите вашего чумазого Едржея, а мы в другой дом поедем, где сено возьмут, и воды нам с дороги подадут.

- Ладно. Пропусти их, Славен, - разрешил косоглазый, отходя в сторону. Я чмокнул губами и ослик, нехотя, поплелся в сторону открывающихся ворот, из которых тут же потянуло знакомым и противным ароматом. Вонью горелой плоти, если что.

- Ловко ты, поляк, - проворчал Ахиллес, когда мы бросили повозку с сеном возле стойла и быстро переместились в укрытие. Теперь весь двор был у нас перед глазами. В центре него стояли три обугленных столба, к которым были привязаны не менее обугленные человеческие фигуры. По двору лениво слонялись немногочисленные слуги Черного Степана, одетые, как и хозяин, во все черное. Они носили воду, разбирали мусор, спихивали в канаву конские яблоки, которыми была усыпана земля, и молчали. За все время наших с Ахиллесом наблюдений ни один из них не промолвил и пары слов. Наоборот, они были настолько нелюдимыми, что мороз пробирал по коже.

- Все по фен-шую, дружище, - откликнулся я. – Если представляешься деревенщиной, то должен быть кем?

- Психологом, нахуй?

- Деревенщиной, ебанько, - хохотнул я и ойкнул, когда Ахиллес вцепился мне в шею. – Спокойнее, здоровяк. Шутки понимать ты так и не научился. Но да, твой ответ тоже правильный.

- Смотри, бля! Чтоб я не волновался. У, сука! – рыкнул грек. – Что дальше-то?

- Нам надо в это здание проникнуть, - я похлопал по потрескавшейся стене ладонью.

- Откуда ты знаешь?

- Главное строение крепости. В нем обитает лорд или, на крайний случай, долбоебствующий садист, вроде нашего Степашки. В мелких домиках и строениях живут воины и обслуга. И психологи, - сварливо ответил я, чем не заработал себе плюсов в карму, ибо Ахиллес опять напрягся. – Шутка.

- Конь, бля! Курва, нах!

- Курва нас с тобой ждет, если рыжую не спасем, - буркнул я, выжидая удобный момент. – Тогда я запишусь в войско Элигоса и буду разъебывать таких святош раскаленным елдаком. Погнали, горизонт чист.

Забежав внутрь главного строения, я потащил Ахиллеса за собой и снова спрятался в темном углу. Как раз вовремя, ибо мимо нас прошла процессия из пяти обезображенных слуг Степана. И, как обычно, молча и без лишних движений, словно уродливые клоны, созданные впавшим в маразм Императором Палпатином.

Один из них отстал от процессии и, увидев нашу возню в углу, проявил любопытство. За это Ахиллес вырубил его точным ударом колена в подбородок, а я, наклонившись, констатировал у павшего полное отсутствие пульса. Грек махнул рукой и пробормотал любимую отмазку, что сраженный им был тем еще грешником, ворующим у крестьян зерно и поебывающий на досуге польских гусей. Но грешник внезапно пришел в себя. Вовремя, ибо мы совершенно не представляли, куда идти дальше. Крепость была большой, а время играло против нас. По своим, блядь, правилам. - Да, блядь. Заебал ты вертеться, глист ебучий, - ругнулся я, когда пленный страж цитадели очнулся и, поняв, что случилось, предпринял слабую попытку освободиться. Он даже вяло двинул Ахиллеса кулаком по животу, а потом замер, когда грек, зарычав, стиснул его яйца в своем кулаке. – Славненько. Ты – отвечаешь на вопросы. Если нет, то он – оторвать тебе вялые орехи. Ферштейн? Пше бже вже, курва?

- Понял, понял, - пискнул страж, вращая безумными глазами и стараясь не шевелиться. Я хмыкнул и критично осмотрел его. Что уж и говорить. Человек был уродлив. Даже очень. Редкие волосенки, полная пасть нечищеных желтых зубов, прыщи, размером с фишку для покера, и внушительный ожог левой стороны лица.

- Славно, что понял. Ты такой урод, что тебя хоть сейчас на выставку в стиле «модерн». Все награды бы забрал, - пленник мелко затряс головой, соглашаясь с моими словами, ибо Ахиллес, посчитавший, что прыти тот проявляет недостаточно, сжал достоинство стража еще сильнее. А я продолжил допрос. – Хуй сосешь?

- Нет.

- Хуйня. Я тебе не верю. Спорю, что ты и мяч для гольфа из жопы ишака высосешь, даже не поинтересовавшись, нравится ли ишаку сферический предмет в прямой кишке.

- Да, сосу, сосу. Я тот еще хуесос! – визгливым шепотом ответил мужчина.

- Отлично. Контакт налажен, - удовлетворенно кивнул я. – Видел сегодня, как в цитадель привезли девушку. Рыжую, симпатичную и с упругой попкой?

- Да, видел.

- Ах ты сука. На попку, значит, ее смотрел. Дружище, поверни-ка минутную стрелку на пару часов вперед, - пленник тихо взвыл, но никто и ничего не услышал, ибо Ахиллес закрыл его рот свободной рукой. – Идем дальше. Знаешь, где она? Не вздумай пиздеть, а то мой друг вздумает тебя отпиздить. А делает он это жестоко и злобно. Хочешь проверить?

- Нет, нет. Прошу!

- Херня, я тебе не верю. Ты наверняка любишь, когда тебе выкручивают соски! А ты как думаешь, дружище?

- Я думаю, что он любит, когда ему в жопу камни вгоняют, - ответил Ахиллес, поняв, к чему я клоню. Пленник затряс головой, увидев в руке грека грязный камень, поднятый с пола.

- Её отвели в подвал, в личный кабинет владыки Степана.

- Ишь ты, блядь. Владыка Степан. Охуенное погоняло для чокнутого садиста и эгоманьяка, - фыркнул я. – Сколько в подземельях охраны? И не пизди, а то камень в руке моего друга, начнет увлекательное путешествие внутри твоей гнилой сраки. Его, блядь, даже Даша-путешественница не найдет, отвечаю.

- Верю, господарь. Верю. Охрана только у кабинета владыки.

- Жулик не воруй! – я шлепнул ладонью по щеке стража, который закатил было глаза и собрался отключиться. – А ну, проснись, Спящая, ебать тебя в сраку, царевна. Как, блядь, женщин на кострах сжигать, так нормально, а как